Я не высыпался второй день. В субботу поднялся по будильнику, чтобы передать вакцину для Мелкого Рябинке, которую по каким-то своим делам занесло в Нерезинов - в итоге встретился вечером. На следующий день предстояло перевозить к Колдунье сани, которые я мыслил переоборудовать и отправить в Мещеру для того же Мелкого. Рябинка, замечу, к этой идее отнеслась крайне прохладно: последнее время я не понимал, ведётся ли упряжная работа вообще после ряда неудач с оглоблями. На новогодних каникулах Кремень отобрал оглобли: потребовались вторые сани массово народ катать... Мог и не отдать, вообще-то: ваши хотелки - ваши проблемы. Так что чем раньше сани отправятся в Мещеру, тем лучше. Интересно, когда это будет... Ещё ведь еврооглобли добыть надо. Переписка с мастером теплилась, но логичный проект не вырисовывался никак. Ладно, решать проблемы в порядке поступления будем.
Итак, в воскресенье будильник сработал снова - рано, почти, как на работу. Как перед работой, в рот не лезло ничего, и это было неправильно: мне предстояло полдня болтаться на морозе .. Сунул в рюкзак кусок пирога в пластиковом судке: всё равно съестся не раньше конюшни. Рюкзак я честно сложил заранее: с поправкой на морковку он получился довольно увесистым. Морковка была средненькая, ещё и пролежала дома неделю: так себе подарок для Старика после долгой разлуки. Правда, были ещё и чёрные сухари: Старик любит из неимоверно, может, и сменит гнев на милость.
На удивление, я успел на первую же плановую электричку, старую, замызганную и неимоверно натопленную: десантироваться из неё было, как в прорубь - а ведь морозец был средненький. Зато всё шло по плану: считай, вовремя пришла Газель, хозяйка саней прилетела к конюшне в упор перед нами, конюха запихали сани в кузов без особого труда. Раскосины вписались в упор: да, правильно я нанял газель, не портер: тот был бы ещё уже. Газель не очень шустро поползла по пьяным дорогам, минуя трассы - но знакомые пейзажи поплыли в окнах неожиданно рано. Специально я посмотрел на съезд на задах фермы: всё было честно расчищено, значит, был шанс прогуляться со Стариком по нашей всегдашней зимней трассе. В то, что на "старом" поле найдётся подходящая колея, после снегопадов не верилось напрочь. Водила с некоторым опасением спустился на задворки конюшни по съезду, хорошо раскатанному сельским джипом Тангара; поскотина на задах была ещё закрыта - Колдуньи не было, конюх выпустил табун и, допускаю, задрых снова. От греха я поставил поскотину на место, и зря - почти сразу во двор влетела Колдунья и накинулась на меня: мол, чуть лобовухой в поскотину не пришла... Отвлёк водила, забуксовал и впрямь на ровном месте; под колесо кинули соломы - не помогло, на пандус он так и не забрался и вывалил сани на другом конце двора, у навозницы. Колдунья проводила его тирадой о криворуком водятле с руками в дупе, сани оценила хорошо, но потребовала перекрасить из голубого цвета в любой другой: по старой памяти Мелкий разнесёт их точно. А вот я только сейчас заметил, что стальной полоз посередине хорошо помят... с одной стороны, лошадь это и не заметит, но не будет ли изделие на ходу в сторону уносить?
Итак, дело было сделано с отставанием от графика.... на пятнадцать минут, и это явно говорило, что здесь Бог был за нас. Но энергия во мне была, посчитай, на ноле - единственный йогурт был съеден четыре с половиной часа назад, с тех пор во рту - ни росинки. Завалился в жилую зону, поставил чайник, вяло полемизируя с Колдуньей на тайноисторические темы: надо же, она оказалась стихийным последователем Фоменко! От высоконаучных рассуждений оторвала толпа девонек, приехавших на две электрички раньше... Успел выяснить, что урок экипажной езды сегодня не состоится: на Колдунью сегодня свалили внука (да, она у нас экстремально молодая бабушка), и отправился переодеваться; пусть на дворе было не холодно, но свистело так, что бекеша лишней не казалась вовсе.
...Когда я входил в конюшню, Старик дрых с открытыми глазами, повернувшись на выход правой бочиной; уши не дёрнулись, глаза были натурально стеклянные. Ну и ладно - ещё пакет с сухарями по рюкзаку искать... Когда я ввалился в денник со щётками, правая бочина была вся в навозных пятнах, будто её от души конскими яблоками закидывали: не спал, всё увидел, сукин сын, отношение выразил. Ещё и выпад башкой на меня сделал: чего, мол, стоишь, давай моркву высыпай. Я высыпал, но от души сказал всё, что думаю про старого прохвоста; Старик выслушал и от души вытер о меня свой вредный хобот, а потом, знамо дело, морквой захрустел... Навоз отчистился - бывало и хуже. Хуже было то, что старая дыра на брюхе, о которой неделю назад орала по телефону Колдунья, толком никуда не ушла - на её месте красовалась короста высотой сантиметра полтора. Что бы ни вещала Колдунья, это точно была не потёртость - как можно протереть шкуру насквозь, чтобы осталась треугольная дыра?! Подозреваю, валялся в леваде, встретил льдышку, которая запросто могла образоваться после оттепели неделей раньше. Так или иначе, седлаться сегодня было нельзя, и это было ударом в развилку - погода стояла просто шикарнейшая. А эта зараза с невозмутимым видом хомячила морковь (сегодня калибр был от силы миллиметров 20) - мол, чисти/седлай ударными темпами, потом я тебе цирк устрою. Или уже понял старый клован, что цирка не будет?!
Главное, идти-то было особо некуда... Кордовый круг завалило метровым слоем. Табун уже завели - но, видимо, в большую леваду собиралась толпа девонек, подарочек в нашем лице им не сдался, а маленькую это чучело считает приватной территорией и напрочь теряет берега. не на футбольное же поле в таком исполнении тащиться... Колдунья подкинула идею автостоянки: поверх асфальта десять сантиметров плотного снега, сверху подушка изрядная, но кордовый круг протоптан - вам, мол, хватит. Так себе мыслишка, но куда деваться-то? Зашвырнул поглубже в шкафчик пакетик со шпорами, снял с крючка запылённую корду - без накордника, в Мещере он, а сейчас бы пригодился. Будем теперь перестёгиваться с танцами нанайских мальчиков. И - всенепременно уздечку, чтобы не считало чучело старое, что это у нас несерьёзно всё. Бича можно не брать - оно, хвостатое, само всё давным-давно знает.
Чучело толком не поняло, куда его ведут, но из принципа подыграло возле санок, сиротливо стоящих под пандусом, потом долго пинало сугроб, пока я задвигал на место слегу поскотины. Приличного кордового круга там не было: с левой стороны бульдозер проложил ровную дорогу на вечно закрытый проезд, правее неё, между отвалом и оградой левады, расположился очень странный "огурец", к тому же не растоптанный, а размешанный конскими ходулями в глубокую кашу: этак, пожалуй, и в сапоги снегу набрать можно. А в леваде скучал Молодой, и шевеление по соседству заинтересовало его явно. Делать было нечего, и я потащил не сильно довольного Старика в эту мешанину. Прошли полметра - резкий стоп: нет, не протест, немаленькая навозная куча. По нашему социальному соглашению, кучи на шагу ему исследовать можно. Он и исследовал: попинал её носом, затянулся, вывернув губу, слегка подпрыгнул передами, чуть не влетев в корду, и навалил собственную кучу - с некоторым трудом, но весьма внушительную. Молодой за оградой забегал туда-сюда, но Старик прошествовал мимо с видом самым внушительным. А на следующем круге... пометил кучу вновь, а потом ещё раз, с трудом выжимая из себя очередную плюху. Молодой по-прежнему бегал туда-сюда. Пригляделся - на своей стороне он тоже метил строго заданную кучу, и аккурат тогда, когда это делал Старик! Архаическим мужиками вечно чем-то меряться надо - пусть не длиною препуция, то хоть размерами кучи собственного производства.
Месить снег сапогами было не очень здорово... Лишь одним краем наш круг заходил на твёрдую дорогу, но именно там Старик устраивал какие-то пантомимы: то вкапывался, то перекрывал мне мордой дорогу, с явным облегчением снова прыгая в снег. Вся неподобь творилась лишь тогда, когда мы шли в сторону запертых ворот: показывал, что не хочет из родного дома уходить? Может быть - звоночки ещё осенью были. В общем, до первой рыси я считал минуты - но возник вопрос, а где будем рысить? Твёрдую дорогу не захватить никак - перед ней отвал, схваченный морозом, только там ноги ломать не хватает. Значит - "огурец" в снежной каше, зажатый между отвалом и оградой левады, где, как помните, Молодой дурью маялся. Ну, делать нечего. На слово "рысь" Старик ответил выразительнейшим взглядом "Кто здесь дурак?", и начал изображать что-то, лишь когда я свистнул по воздуху свободным концом корды. Честно добежал до ограды, там не повернул, уткнулся носом - мне некуда, честное слово! Выдернул я его оттуда, запустил дальше - ещё полкруга, и он влетел в отвал и вкопался там: жёсткий сугроб, там не бегают. Совсем не с первого раза я понял, что конина бежит, лишь когда корда натянута хоть как-то и при этом худо-бедно его направляет; пришлось постоянно играть её длиной, то набирая, то потравливая кольцо-другое. Старик бегал с надутым видом - мудрого его перехитрили! Я исходно решил, что реприз будет три, по три минуты каждая, но если Старик затормозится раньше - тому и быть. Но сейчас он тормозиться не хотел, изображал "на, подавись!". Через три минуты я поддёрнул корду, попросил шаг голосом... Этот прибавил, рысь стала вполне себе рабочей. Ещё через три минуты вывернулись ноздри, пошёл "паровозный" выдох: надо было закругляться уже насильно. Я "забыл" набрать корду, и конина на полной скорости влетела в отвал, где, разумеется, и увязла, что и требовалось доказать. Я собрал корду и снова пошёл месить снег рядом с ним.
Молодой, обиженный, что возятся не с ним, продолжал мельтешить за забором - даже голову между слегами просунул, закрутив гребень винтом. А мне как раз направление менять, перестёгиваться... Будет кипеш, нет? Не было: пока я возился с карабином, Старик внимательно смотрел на воротину конюшни: ага, услышал шевеление, через минуту оттуда посыпались девоньки, лошади и собаки, вся эта куча мала отвалила в сторону футбольного поля. Старик печально крикнул вслед... Ну и какого лешего мы здесь, а не в леваде болтаемся? А, может, и подустал конь снег месить - вторая рысь длилась две минуты, и "заглох" он по собственной воле, впрочем, это тоже было по плану. С третьей рысью вышла накладка: едва я дал команду, Молодой из-за забора, видимо, "сказал" какую-то особо обидную гадость; Старик подорвал, неплохим галопом пролетел четверть круга и... уткнулся передами в сугроб перед оградой - зад аж вынесло вверх, как в Диснеевском мультфильме. Собственно, на этом всё и кончилось - выломавшись из сугроба, он зашагал с явной аритмией и рысить больше так и не собрался: видимо, ногу потянул, С ним это частенько случается. Аритмия через пару минут ушла, но рысь я не просил - план он ешё в первый раз выполнил.
Я уже собрался было сматываться, когда из конюшни вылетела вторая волна девонек - как назло, двое поджидали третью, гарцуя вокруг сенного рулона; Старик пучил глазья и ноздри, даже прошёлся по сугробам пассажем - видимо, после этого нам предостояло отшагиваться ещё минут десять, и мне очень не хотелось эти десять минут бороздить перепаханный копытами снег... У нас же есть кусочек дороги! Старик со мной согласен не был - изображал выразительные пантомимы, почему нам совсем не надо идти в сторону закрытых ворот. Девульки всё не уезжали... Полуволчице надоело болтаться рядом с ними - она явилась к нам и конвоировала нас, болтаясь чётко слева-сзади, как верный Руслан. Может, поэтому Старик резко изменил мнение и прогуливался туда-сюда по ровному, изображая, как он уступает насилию. Зато с каким победным видом он вломился в конюшню и аж впечатал хобот в соседнюю решётку, где стояла немаленькая тракененская дама! Был храп, пассаж и визг; девоньки распахнули нашу дверь пошире, я влетел туда и еле убрался со Стариковой директрисы. Сделав круг, он уткнулся в кормушку и воззрился на меня очень вопросительно - а почему там до сих пор ничего нет? Я оставил его наедине с последней морковкой и тронулся за рулеткой: прежде, чем утащить сани в безопасное место, нужно было кое-какие размеры снять. Под стену конюшни их затащили втроём с Колдуньей и конюхом: кажется, мятый полоз ехать им не мешал, но что на более твёрдом грунте будет?
Сожрав свою морковку, Старик задрых, повернувшись задом на проход, и его любимые ржаные сухари я отдал серому клану, что, как всегда, перегугукивался через проход, требуя внимания и чего-нибудь пожрать. Ребёнок старшенькой подрос сантиметров на десять и ещё активнее совал всюду свой тоненький хоботок. Наконец, он научился есть сухарики... Рукава куртки и воротник - тоже. И вот как его прогнать, безмозглое такое, на глазах у решительной мамы? Мама отпихнула его сама: ей тоже хотелось сухарей. Собираясь домой, пошёл мыть руки - увидел в проходе представление: эту вот самую кобылу юная Надежда учила ходить по проходу на недоуздке, оставив мелкого в деннике! Ситуация сперва раз за разом напоминала фигуры с Аничкова моста, но минут через десять-пятнадцать они уже почти культурно доходили до конца прохода и разворачивались назад. Проклятье, какая кобыла - коней с такими статями рисовал когда-то Жерико. В барочной амуниции она бы смотрелась великолепно. Но её судьба - дело всяко не моё. Моё дело сейчас - вернуть Старика в строй, сделать еврооглобли для саней и переправить их с наименьшими издержками в Мещеру. Экипажный проект опять буксовал, но доделать его для меня нынче - дело принципа.
Примечание. Старик, пусть гулял с рожей самой недовольной, пыжился потом ещё три дня: мол, с ним занимались, но верхом не сели! А выводы он делает быстренько. Так что не заживёт дырка - без седла возить меня будет. Как вариант - поработает на вожжах, мозги потренирует. А то уже привык себя умнее всех считать.
