За бортом было не плохо, а очень плохо. Погода стремительно катилась на плюс, он ожидался назавтра, и казалось разумным посетить Старика до потепления и последующего похолодания через пару дней со всеми ледяными прелестями. Пока с неба сыпался неспешный, но почти мокрый снег, тронь - потечёт; уже завтра, как грозился прогноз, он должен смениться дождём. А потому пришлось пилить на конюшню - хотя сил, спасибо работе с погодой, особо не было.
Давненько я не ездил этой вечерней электричкой... Согласно свежей поправке к расписанию, пришла она на шесть минут позже, и набита была, как в худшие времена, когда было неясно, придёт ли следующая. Две предыдущих, оказывается, отменили, народ уплотнялся и поминал маму. Замечу, электричка была сплошь с двухместными сиденьями - значит, проход заметно шире: возможно, дорога специально подогнала такую, чтобы загрузить в режиме сеновоза всю толпу, и две предыдущих электрички могут исчезнуть навсегда... Особенно интересно будет ломиться в неё весной, когда дачники проснутся. Радовала электричка всю дорогу: плелась, болтаясь на каждой станции минут по десять, а на полпути было объявлено, что она и вовсе опаздывает на неопределённый срок. Мимо пролетели РЭкс, один пассажирский, второй; тронулась снова электричка минут через десять, но это были поганые десять минут. От жары и духотищи я был недалёк от обморока, а вылезать пришлось в промозглость и мокреть. Хотя нет - подальше от платформы посёлок был целиком во власти зимы: огромные сугробы вдоль улицы неожиданно сильно путали привычную взору картину. Фонари горели ясно, воздух был совершенно прозрачен: снег не парил, значит - на дворе пока минус. Падал редкий, пусть и тяжёлый снежок, почти крупа... Ерунда: ни башлыка, ни капюшона сегодня не потребуется.
Дверь конюшни была заперта изнутри - зимним вечером дело обычное. В таких случаях положено вызывать конюха по мобиле, чтобы вышел, открыл - но представляете, каково было услышать, что уже поздно, он отдыхает и предлагает мне ехать домой! Я обалдел конкретно, но ещё взвешенно спросил, понимает ли он, что вообще говорит. На другом конце провода что-то ощутимо щёлкнуло, и в два раза быстрее конюх сообщил, что откроет дверь сей момент. Вид у него был здорово встрёпаный, в конюховке слышались мужские голоса - отдыхает культурно народ, потому что Аллах на Россию не смотрит? Конюх всячески извинялся, говорил, что села батарейка в часах... По первому разу я сделал вид, что поверил. А ведь зайди дело подальше - пришлось бы раскручивать скандал, потому что такие вещи спускать нельзя. Интересно, где бы этот скандал потом остановился и чем бы закончился. И где бы потом Старик встретил последние дни. Хотя - это в любом случае вопрос.
Вполне допускаю, сегодня Старик меня не ждал: на холке красовалась пара эффектных чёрно-жёлтых пятен, но это было всё. И я не усердствовал с чисткой - дырка, пусть и стала заметно меньше, красовалась на бочине по-прежнему. Значит, снова корда, снова вожжи, а, если хватит духу, то езда без седла, и никакая чистка не спасёт галифе от перхоти пополам с опилочной пылью. А тогда стоит ли тратить время - его и так сегодня на полчаса меньше. Прошёлся по шкуре смёткой, счистил навоз с холки и "посадочного места" - будем считать, что всё. К моменту выхода наружу в кормушке оставалось не меньше трети - впрочем, он вообще сегодня лопал моркву без азарта. Когда я вывалил пакет в кормушку, он совсем не спешил жрать - напротив, вручил мне хобот с навозным пятном на виске и завис. Сентиментальничает он давно, но каждый раз от этого сердце щемит.
За воротами конюшни в лицо ударил мокрый снег - подумалось, зря я обошёлся без башлыка и попону на Старика не надел. Впрочем, заряд был случайный: пока мы дошли до левады, с неба сыпались только отдельные крупинки. Вечером мы могли выбирать - всё подворье было наше. И мы пошли в большую леваду, где днём гоняли табун и грунт, казалось, был получше. Для кого как: свежий снег под ногами здорово перемешало копытами, и если лошадиная нога ходулей протыкала снег и легко вставала на твёрдое, то мне приходилось здорово поднимать ноги - в башлыке я бы упарился точно. Упаривался я и так - Старик был в настроении весёлом и тащил меня через всю эту мешанину. А ещё посреди левады торчал большущий сенной брикет, готовый постамент: езда без седла становилась неизбежной.
Но начать я мыслил с вожжей; когда конина слегка успокоилась, а может, спустила пар в снежной чаче, я подошёл к брикету и прищёлкнул к удилам второй конец корды, куда заранее прицепил второй карабин. Длины корды вполне хватало, чтобы держаться на расстоянии от задницы на случай внезапного пинка - конечно, если животина осаживать не пойдёт. Если честно, ни в то, ни в другое не верил... Пока правая вожжа не повисла у места, Старик снова попробовал прокрутиться налево, но это было куда слабее, чем в прошлый раз - или я сейчас быстрее разобрать вожжи смог? Тут бы здорово помогла бы седёлка с кольцами, но какая седёлка с этой проклятущей дыркой - впрочем, испанцы же работают безо всякой седёлки? Короче, тронулись. Как и в прошлый раз, Старик нарочито волочил ноги, но я еле за ним поспевал, выдёргивая ноги из снега. В задней полусфере особенно виделось, насколько конь стар и нескладен, а уж как торчало сенное брюхо! И шкура, белая в деннике, на снегу смотрелась грязно-жёлтой с самой паршивой фактурой: такая была последние годы у Белого Коня. Тоскливо стало - аж выпить немедленно захотелось. Пить сейчас было в самый раз: нужно было поспевать за кониной, которая всячески показывала, что скорость моя её не устраивает и заметно прибавляла, если щелкнуть вожжами по бокам. Да, конь считал это РАБОТОЙ: мы несколько раз натыкались на кучи навоза, оставленные табуном, и я был не против, если Старик их изучит - но нет, он хладнокровно проходил мимо. И мы продолжали кружить по леваде. Ветер посвистывал, шерстяные перчатки продувало; поневоле я вспомнил, что вожжи держат, выпустив из кулака сверху - но через некоторое время обнаруживал, что они снова лежат между пальцами, как поводья. С поворотами не было проблем, технологию я отточил ещё в прошлый раз, но вылезла проблема стабилизации на новом курсе: перерегулирование было заметным, выправиться разумно и красиво у меня так и не получилось, хотя некоторые подвижки, пожалуй, были. Даже просто держать прямую линию, например, на диагонали, было не так легко - впрочем, и под верхом Старик давно как не держит прямых. В общем, минут через пятнадцать мне это надоело не меньше, чем Старику; я подрулил к сенному брикету, решительно отцепил вожжи и забрался на брикет.
Брикет оказался каким-то высоким, а Старик без седла смотрелся оттуда маленьким и костлявым. Почуяв вес на спине, он встряхнулся, мол, вот это дело, и тронулся быстрым шагом, почти переходящим в тьёльт. Хватило его ненадолго, и, думаю, хорошо: хребтина под задом чувствовалась отменно - велосипедная рама, да и только. Чувствовались и рёбра... А ещё было полное ощущение, что шкура велика и по этим самым рёбрам скользит. "Точка равновесия" оказалась немного не там, где лежало седло, а ещё я здорово чувствовал, что хребет подо мной лежит под углом, откланяясь налево! Несимметричность посадки, впервые за сколько лет, я ощутил наглядно. И это на "равновесной" точке - остальные были ещё хуже. Управлялся конь, впрочем, лёгким движением моей задницы, что было очень к месту: нога улетела куда-то вперёд. А ещё я чувствовал его тепло, от этого было особенно хорошо. Рысить, впрочем, я не стал: конь всё сильнее волочил ноги, путаясь в снегу, даже шагать верхом стало совестно. И мы снова вернулись к сенному брикету - за кордой. Да, при каждом подходе к брикету Старик отщипывал от него клочок, строго один: видимо, считал, что должен зафиксировать, что брикет принадлежит ему и только ему, но жрать - дело свинячье.
Снег под ногами, как я уже сказал, был вполне допустим для коня. Старик стартовал рысью без особых уговоров, пробежал полкруга, и... завяз на ровном месте. Вытянул я его оттуда кордой, разогнал снова - снова он на шаг в том же месте свалился. Так, это не Мелкий, из принципа создающий себе "тормозную" точку в любом месте, тут какая-то причина есть. Да, причина нашлась: в тормозной точке снег был перекопан копытами, а это чучело, если помните, не любит ноги поднимать. А всего лишь в одном метре - действительно твёрдо: натоптал табун, болтаясь вокруг сенного брикета. Сдвинулся на метр, слегка сократил корду - и вот она, нормальная рысь. Относительно нормальная, конечно: конь "запаровозил" на второй минуте, пошёл через силу на третьей, ешё и аритмия поползла, это на ровном-то месте. Три минуты - снова, как когда-то Белый конь. Дал перекурить несколько минут, запустил в обратную сторону: лучше, ровнее, но дыхалки снова быстро перестало хватать. Три минуты - и хватит на сегодня: погода ломается, не его сегодня день.
Остаток времени - не тянуть же впустую? - мы снова отходили на вожжах. Снова я любовался на линию проваленной спины и брюхо бочонком. В свете фонаря с шоссейки за нами тянулась перекошенная тень... Вспомнился средневековый перевёртыш "Пахарь Арепо за своим плугом направляет работы". Интересно, кто здесь работы направляет. А вот по этому снегу идти было вполне сравнимо с пашней. Может, стоило по посёлку порулить, где проулки идеально почищены - народу никого, машин мало, Старик их не боится, зато хоть не так скучно ему будет. Это надо будет обдумать - а пока поехали к дому: как-то незаметно время сгорело, стоило шевелиться, если я хотел на обычную электричку успеть. Старик вернулся к своей морковке и за её хрустом потерял интерес к миру, а я бросился собираться, оптимизируя каждое движение. Обязательно вымыть руки - или запах конины в культурных кожалый перчатках останется навсегда. Не успел пристегнуть карабины к поводьям - что ж, захвачу уздечку домой, её давно чистить и мазать пора. Не удастся покормить-погладить серых, и это не дело, но что мне эти серые? Крикнул "пока" в конюховку, выскочил за ворота. Насколько тяжело, на грани обморока, было ехать сюда, настолько сейчас я чувствовал себя арбалетной стрелой, готовой лететь в сторону станции сквозь редкий снежок. Десять минут на спине у конины - а какой допинг! Шёл я достаточно быстрым шагом, бушлат с рюкзаком, распёртым комком амуняги, должны были мешать, но я их как не ощущал. И воздуха вполне себе хватало. На полпути заметил под ногами странное - гладкий след шириною полметра, будто кто-то шёл, держа перед собою дворницкий скребок. Не скребок: я догнал немолодого мужика с красивым питбулем, на питбуле поверх зимней попонки была надета хайтечная ездовая шлея, которой он усердно тащил покрышку от легковушки. Видимо, в следующий раз мы тоже будем таскать покрышку - конечно, если дырка заживёт. А о том, что верховая езда мне нужна, хоть убей, а её становится всё меньше, мы подумаем завтра. Или послезавтра: думать об этом не хочется, но рано или поздно придётся. Потому что у меня тоже время ненавязчиво тикает, а за грань мира не хочется раньше своего срока загреметь.
