Вот уж не понимал, зачем под вечер на конюшню тащусь... Синее Небо услышало мои вопли, аккурат сегодня должен был приехать коваль - и тогда, знамо дело, езды не будет уже никакой. А если не приедет - что, будет?! В левадах - танкодром, в ставшие родными поля не пускают, на футбольном поле имеет смысл грунт поберечь, на "треугольной" полянке, в полутьме пробиваемой фарами с перекрёстка - лишь себе и коню нервы трепать, хотя попозже, думаю, и она пригодится. Можно, конечно, под фонарём на "газончике" у силосных ям, наплевав, что оттуда ещё не убрали мусор, и вызывая рычание местных собачников. Что-то грустная картина вырисовывалась; в итоге сказал сам себе - еду для того, чтобы коваля приманить: мироздание любит обломить твои планы, и чем они детальнее, тем громче сыпятся. А поэтому я собрался, как честный - даже сбегал в обед за морковкой в ближайший маркет. Цены на моркву по весне уже полезли вверх, но морква была вполне себе свежая и размеров до трёх дюймов. Может, ещё и ковалю поможет.
С одёжкой я, кажется, не рассчитал: пока добрался до конюшни, зубы стучали знатно. Зато рассчитал с эзотерическим планированием: на стоянке у конюшни стоял джип Мушкетёра, а сам он, отдуваясь, пил чай в жилой зоне. Вид у Мушкетёра был серый и здорово помятый: восемь с половиной голов - половина, потому что у некоей кобылы случилась весна и она отказалась давать задние в самой безобразной форме. Впрочем, моя серая скотина оказалась не лучше - прыгала и вопила, как потерпевшая, успокоившись только после воспитания клещами по дупе. Мушкетёр просто так не дерётся. Он вообще не склонен распространяться о деталях, и, если рассказал о Стариковых подвигах с порога - значит, веселья хватило. Одного пинчища, надо сказать, конине хватило: дурь испарилась мигом. Вид у Старика после этого был морально убитый, опущенный даже. Хлопая глазами из глубины денника, он телепатировал, как его обидели злые люди, что было, скорее, в стиле Мелкого с Белым конём: доселе жалости к себе Старик не позволял, и уж тем более не плакался. Внезапно понял, что боевой дух на старости лет слабее человечьего стал?
Напялив новенький зелёный халат (интернет-магазин, ага), я попытался счистить с боков конины бурые кляксы; самая противная красовалась на правой стороне холки. Старик злобно хрустел трёхдюймовой морковкой; уши его застыли в виде некоей полукрысы, но он терпел, даже когда я полез со скребницей на внутреннюю сторону ляжки. Разумеется, интересно было посмотреть на работу Мушкетёра: свод он, вроде бы, и не тронул, зато выразительно выправил стрелки. Стрелки у нас перекошенные по жизни, но ешё много лет назад приняли решение не трогать: стоило сделать, как надо - сразу грелись сухожилия... Задние ноги, замечу, Старик дал мне образцово: сильно его пинок клещами впечатлил. Посмотрим, теперь, насколько этого хватит. Раньше он чётко различал Мушкетёра и меня: у него стоял, как ангел, у меня вырывал задние, стоило поднять их от земли сантиметров на тридцать. А теперь все мужчины ему на одно лицо?
Общение со Стариком сегодня не складывалось: он так и не соизволил пообщаться, оторвавшись от кормушки, что было неизменным ритуалом последние месяцы. В последний момент заметил спутанный хвост: откуда-то в нём появился репейник. Бурьян с репейником вокруг конюшни этим летом косили исправно - значит, либо с сеном пришло, либо поймал, когда мы в воскресенье вокруг фермы крутились, там заросли год от году вырастали изрядные. Девчонки явно чистили коня к приезду коваля, могли бы и вычесать: стыдобища, если этим хвостом прилетело Мушкетёру, а хвостится Старик умело. Ладно, коль не общается - к кобыле заглянем, что ли. У меня ещё целых две морковки в пакете осталось.
Рубать морковку мне что-то было лениво: пусть лопает, сколько сможет прожевать, в конце концов она очень бережно еду из руки берёт. Она не сразу поверила морковному изобилию, но не отгрызала больше трети зараз: Толстая, грымза такая, втянула бы в хобот всю моркву зараз, ещё бы и зубами по ладони провела, чтобы испугался и ещё морковину дал. На самом деле, спина-то у Толстой не шире, чем у этой серой артистки - пожалуй, размерчик седла одинаковый будет. Никаких лишних действий я решил сегодня не делать - да и гладилась она сегодня исключительно за морковку, в противном случае аккуратненько ускользая задним ходом; уперевшись хвостом в стенку, она "сдавалась" и тут же изучала руки и тыкалась в карман. Карман, кстати, тихонько дёрнула губами. Потом внимательно понюхала пустую руку и стрельнула глазами не хуже Любви Орловой: я что, у тебя не единственная, как это вообще может быть?
...Казалось, я только вошёл на конюшню - а уже обычная электричка была на подходе. Дубак на улице обещался знатный; я нашёл в ларе сравнительно чистую фуфайку, поддел под цивильную рубашку... Предпочёл бы кальсоны, пожалуй: ноги в джинсах скрутило неожиданно сильно, да и кроссовки пробило холодом. Ну, а чего бы я хотел, если на лужах красовался свеженький ледок. Старик забеспокоился, что переборщил с дурным настроением - вылез прощаться, хотя уже встал ночевать, по обычаю, в распор вдоль задней стенки денника; у меня, нашёлся для него последний кусочек сахара. На станцию хотелось бежать - ради того, чтобы зубами стучать на платформе? Пока дождался поезда, три раза прошёл платформу из конца в конец - и готовился, что на платформе МЦК я буду плясать так же. Народ явно не освоил новую пересадку: все вылезли на знакомых станциях метро, последний перегон я сидел в пустом вагоне, а поезд кланялся каждому столбу. То, что "Ласточка" пришла через две минуты (за час до полуночи!), не помогло: дома я на десять минут позже расчётного времени был. Называется, съездил. Но ведь Мушкетёра и впрямь приманил?
