Днём на дворе припекало ласковое солнышко - совсем не осеннее. Но осень наступала тихонечко, вроде бы незаметно: светлый день становился всё короче, и, стоя на платформе, я смотрел на золотой закат, которым совсем недавно любовался, когда уходил из конюшни... Стоял я не на своей обычной платформе, ждал экспресс; за мною волочилась тележка на колёсиках, на которой красовалось пластиковое ведро с фелуценом: дотащить его до конюшни хотелось бы побыстрее, но раньше не вышло, хоть убей. Поэтому и пятница, поэтому и экспресс - обычно он идёт пустым, и я надеялся, что не буду раздражать народ своей стоящей под ногами телегой. Наивный - как раз под пятницу экспресс был забит народом, тянущимся прямо с работы на дальние дачи. Давненько я не стоял в поезде всю дорогу - а, когда стоял в тамбуре, и вовсе не упомню. Впереди был ещё высокий путепровод, я трепетал заранее - но обошлось: на его ступеньках лежал стальной рифлёный жёлоб аккурат под колею моей тележки; обычно такого не встретишь - две колеи под детскую коляску, и всё. Путепровод я пережил без потерь, а вот асфальт проулка, на который возлагал надежды, оказался напичкан щебёнкой: тележка грохотала, покачивалась, асфальт ей не нравился крайне. А на работе ещё четыре ведра и мешок! Да уж, найти дружественные колёса будет, пожалуй, проще. Только вот куда мне это хозяйство везти придётся? Вопрос открытый.
Конюшенный двор уже залило серым сумраком. И в нём неестественно ярко, молнией полыхала электросварка: целая команда работяг окружила мою кибитку, стоящую, где было договорено - на краю автостоянки, возле навозной кучи. Ход (рама с колёсами) был уже полностью собран, поперечная рессора над шкворнем смотрелась крайне внушительно - той самой аллюзией фургона Дикого Запада, о которой я мечтал. На моих глазах сверху проявлялся каркас кузова... Из соображений эстетики народ сделал наклонный задний борт - не спорю, красиво, но как мы будем ставить на этот наклон стойку фургона? Хотя Бог с ним, с фургоном, поставят на ход в открытом варианте - и то хлеб. Время-то моё здесь тикает - в лучшем случае, остаётся месяц. И в другом месте я такую бригаду, скорее всего, не найду.
Старик был странно взвинчен - слегка приплясывал на месте, ощутимо "клевался" - давай моркву скорее, давай! Я не спешил - если сперва думал, что пойдём бегать сразу, но теперь там работяги со своей электросваркой, моргающей на всю округу, только нас не хватает. Значит, будем чиститься. Неспешно поменял батарейки в налобнике - и в деннике понадобится, и на лужайке; последнее время фонарик меня не радовал - и ведь горел, а света не давал. Корда, морковка, капцунг... Привязать конину у кормушки, моркву - в кормушку. Что это? Конь подпрыгнул на месте и пошёл садиться на задницу, будто увидел в кормушке ядовитую змею. Ещё полметра - недоуздок ожидаемо разлетится, животина закрутится по деннику, и я буду явно лишний. Уж не знаю, насколько елейным голосом я упросил Старика остановиться; он встал, вытянув чомбур в звон. Попытался объяснить, что там только морковка, достал, сунул Старику под нос - тот откусил, попросил ещё, но сильно ближе к морковке не придвинулся. Так и почистились, стоя в раскоряку и подозревая всех и вся. Старик и конееды - небылица из серии "Колобок повесился". Отныне - реальный факт.
Пока мы столь весело чистились, работяги отвалили; тьма за бортом была, считай, полная. Фонарик исправно пробивал темноту метров на пятнадцать, но тащиться на лужайку вокруг левад мне что-то не хотелось... И Старик потащил меня в сторону плаца - ну да, конечно, свежие кучи изучать! Я согласился: ещё вчера шли дожди, может, плац не затвердел, пружинит - и это будет сегодня к месту. Старик кидался от кучи до кучи странными зигзагами, сильно напоминая фокстерьера на поводке; я тихо радовался, что надел на него капцунг: корда, защёлкнутая за верхнее кольцо, всяко не попадала под левую ногу, которую он всегда вымахивал, не поднимая головы - сколько нервов мне за эти годы этим намотал. Впрочем, двигается активно - тоже хорошо. Получается делать свою кучу поверх вражеской - ещё лучше. А уж когда затягивается с минуту, намазав ноздри чужим навозом - значит, тонус точно есть. Ага, есть: идём вдоль стенки, вдруг - мелкий пассаж на месте, прыжок в сторону - такого у Старика тоже не бывает! Ага, привёрнутый к забору фанерный щит белеет в свете фонаря; помнится, этот щит здесь был не один месяц - так что ж ты делаешь, образина старая? Ладно, подходить к этой стенке не будем, и вообще на лужайку пойдём: надежды мои не сбылись, глиняное зеркало было на месте, присыпанное местами тончайшей пылью - дождь его, похоже, не размочил. Уходить с плаца Старику не хотелось совершенно, сперва он вкопался в воротине, потом зачем-то полез на кордовый круг, путаясь ногами в ограничивающих его покрышках. Помянув матушку старого дурака, вытащил его из покрышек, поставил на тропинку: он мигом доволок меня до полянки, а там почесал по кругу рысью, не дожидаясь, пока я распутаю корду. Несчастная моя рука начала потихоньку скрипеть.
А конина показывала, как она работает - перла по кругу, идеально поднимая ноги, и была не прочь превратить круг в спираль. Корда звенела; Старик воевал за каждый сантиметр, отзывать не получалось, а получалось - не помогало. Зато само собой выяснилось, что если просто подавать конину вперёд - ей будет уже не до центробежного ускорения. По крайней мере, усилие на корде явно падало. Замечу, ни спотыканий, ни аритмии! Затягивать реприза больше пяти минут я сегодня не хотел: давеча Старик побегал в охотку - а потом пришлось растирать плечи флюидом. Конина выразила отношение - пробежала лишних полтора круга, не меньше, а при смене направления изобразила, что сейчас стопчет: такой у него юмор, да. А ходить вправо ему до кучи неудобно... Пройдя полкруга, конина сделала идеальную смену направления на корде и чесанула влево лёгкой рысцой - замечу, в сторону дома. Пришлось подорваться уже самому - и перед носом конины со свистом закачалось древко шамбарьера. Снова идеальный разворот вокруг капцунга - и вправа бредёт печальная кляча, обиженная на весь белый свет. Ну, и рысью вправо без шамбарьера не выслать, хоть тресни. Да, вправо аритмия есть... Но скорость сравнимая. И через три минуты - нарочитое торможение в четыре копыта. Выслал силой; через полкруга - снова шаг. Значит, не просто так это всё. Настаивать не буду, две репризы впереди ещё.
Ресурс из старого дурня уходил незаметно-незаметно - я сразу и не понял, когда пропал боевой дух и Старик, выбрав корду до конца, попробовал жить своей жизнью, недосягаемой для бича. Уменьшать круг - исключается, значит, придётся ходить самому. Серая поросятина вновь натянула корду и забегала с видом крайне обиженным - и довольно напряжённым, а нам нужно погружение в дзен... Не многого хочу - дзена в ночи, на тёмной поляне возле шоссейки с фарами? Хотя - фонарик работал, как зверь, и то, что под ногами, я видел без труда; надеюсь, конина тоже - на внешние раздражители она особо не отвлекалась. А раздражителей хватало - по шоссейке довольно плотный поток по случаю пятницы пёр. В левую сторону снова отбегали пять минут, в правую - три. Смена направления после команды "ко мне" потихоньку становилась культурной. Минут двенадцать на отшагивание - и можно будет домой.
Итак, мы тронулись по тропинке к дому - тут и начались странности. Сперва Старик отпрыгнул на пару метров в сторону от зарослей бурьяна, знакомых до боли - сколько раз этим летом он их многократно топтал! Я еле успел стравить корду... возвращаться ко мне конь не захотел. Решил подойти, погладить по холке - ты что, мол, что стряслось? Конь отшатнулся ещё на метр, отшатнулся именно от руки. И попёр вперёд, благо лишний метр корды у него был. Я оказался почти у маклока; в голову полезли дурацкие мысли, что вот вырвет он у меня ещё метр и долбанёт с задов от души. Ведь явно чего-то боится, а убежать мешает корда и я на ней... Меня боится, что ли? Да, похоже, меня: отстраняется раз за разом - полный какой-то бред! С некоторым трудом я не дал конине ломиться сквозь те же автопокрышки у кордового круга, после поскотины смог вернуться к правому плечу. В денник конина влетела с явным облегчением... и ткнулась в меня хоботом: сними капцунг, морковки дай! Почесалась о край кормушки - "конеед" из кормушки, видимо, испарился. Протянул руку, снял капцунг, провёл рукой по носу - всё, как обычно, ещё и хоботом прижался к груди... Что случилось две минуты назад?!
На станцию снова пришлось бежать - я и не понял, куда девалось лишнее время, у меня же было десять минут? Корду и прочее хозяйство пришлось швырять в ящик навалью. Старик хрустел недавно страшной морковкой и, как водится, прощаться не стал. На электричку я бежал форсированным маршем - и успел, причём особо не сорвал дыхание, и это мне понравилось. Не нравилось то, что сегодня творилось со Стариком. Погода стоит стабильная - метеозависимость отменяется точно. Не гулял сегодня? Здесь такого не бывает, хотя конюх молод и креативен, исключить приступ халтуры у него нельзя. Из электрички связался с друзьями, попросил совета. Мнение было почти единогласное - садится зрение, на сетчатке появляются слепые пятна, и конина пугается, когда из такого слепого пятна появляется, допустим, моя рука. Но старческий маразм тоже никто из них не забыл - пусть и отметил, что вероятность не больше одной трети. Одна треть - не так уж и много; что ж, будем утешаться этим.
