Две недели у конин не был. Две. До кучи Колдунья так и не повесила прожектор, купленный на мои кровные: вечерняя работа не склалась, остаются только выходные. Надо ехать. Тем более, прогноз последний день бабьего лета обещал. Верилось вполне: бездонное голубое небо к обеду рваными тучами затянуло.
...Население гуляло. Белый конь, грязный в хлам, гулял в "коридоре" рядом с неизменным Тюльпаном. При виде меня заорал - и Тюльпан тут же решительно стал уводить его за угол! А Белый конь ведь пошёл - с каких это пор он слушается Тюльпана? Впрочем, мог и обидеться, театр для меня устроить... Всё равно потом за морковкой прибежал. Над его холкой возникла морда Тюльпана с прижатыми ушами, сделала показной выпад - остатки зубов клацнули. Больно осенний Белый конь, пусть и не худой безнадёжно. Мордой - конь всадника Аапокалипсиса. Хочется верить - всего лишь осень.
Старик тоже прибавил, смотрелся этаким серым пельменем. И грязен был, как водится, до безумия. Контрибуцию за моё отсутствие он взял, как водится, морковкой; я, как водится, знал, что этим он не ограничится. И впрямь, выходя наружу, он был особенно крикуч и громогласен, а, едва я сунул ногу в стремя, рысью почесал вдоль конюшни... метров двадцать я висел на одном стремени, седло-меховушка потихоньку сползало. Наконец, перекинул ногу, пинками в стремя вернул седло на место, ну, и разок вклеил дурню старому: прощать хамство не по обычаю. Старик ответил ритуальным пинком и пулей вылетел в проулок: на асфальте было твёрдо, значит, неудобно - мозги конины потихоньку включились. Но едва он оказался на лесной тропинке за перекрёстком - тут же объявил, что сейчас будет рысь, и всё тут.
Ну и дорысился - зада повело два раза подряд, видимо, что-то подвернулось: конь запаровозил и прыти убавил заметно. С его спины я заметил, что за кустами по левую руку прячется ещеё один немаленький овраг... Сколько же их тут? И ведь не первый раз мимо еду - видать, всё листва закрывала.
Пилить ещё раз через дорогу не хотелось ни мне, ни ему... решил спуститься по узенькой шоссейке в дачный посёлок и перейти речку по низкому мостику: ещё из окна электрички заметил, что кукурузу скосили, просторы там открывались великие. Идея была убыточной: на остатках асфальта Старику было жутко некомфортно, но с одной стороны шёл обрыв, с другой - выемка. Зато мы попали в другой мир: шоссейка пошла серпантином(!), и на его петлях стоял удивительный посёлок из маленьких домиков необычных проектов, обязательно с высокой мансардой. Участки были крошечные, сотки по четыре. Ощущение было - меня через портал протащило аж в Венгрию, на южные склоны Карпат. К дачам безразличен, но здесь хотелось бы жить... на развилке выбрал проулок, вроде, ведущий к мостику - и попал в тупик, терраса кончилась. Ещё две петли серпантина вниз - а Старик под горку шёл неважно, да и как-то не хотелось вторгаться в жизнь обитателей посёлка. Решил вернуться по своим следам.
Значит, придётся через трассу сигать...
Старику мысль не понравилась - пару раз он попытался утащить меня в сторону дома, а через дорогу поплёлся, как умирающий; первый раз машины тормозили, пропуская нас. До кучи колхоз перекопал съезд на грунтовку (зачем???), пришлось попрыгать по обочине, поискать пониже кювет. А там уже лежала знакомая дорожка, шагать по ней Старик всегда считал неправильным, рысью пошёл.
Я ему тут не препятствую - пусть сам режим выбирает. Как правило, он выбирает правильно.... а если нет - что ж, придержу. Сегодня рысь была странной: реприза с аритмией, реприза без. Похоже, Колдунья права: ноги не болят, память о боли осталась. Сейчас, среди полей, он чесал хорошим махом... и резко затормозил: пятнами мрака на белой дороге метрах в 100 неспешно разгуливала пара вОронов. Может, выдохся, нашёл предлог затормозить, а может, и впрямь нам туда соваться не стоило. Повернул под горку, в сторону речки.
И там в овраге прятался дачный посёлок - правда, не столь колоритный, как на другой стороне трассы. Зато он был каким-то основательным, больше похожим на маленькую деревушку; впечатление усугубляли свеженаколотые дрова, грудами лежащие напротив домов в широком проулке. Ещё и пожилой мужик патриархально топором стучал... опять что угодно, не Московская область.
Уткнулись в трассу, пошли вдоль неё к съезду с лёгким набором высоты. В горку Старику проще на повышенной передаче идти - и он стал набирать скорость плавно и неудержимо, как тепловоз: первые метры вкрадчивы и незаметны, но вот уже стучат колёса - рысь, потом деревья в окне сливаются в бурую ленту: галоп, и аритмией не пахло ничуть. Сто метров, двести, стерня летит под копыта... вот и съезд - Старику было наплевать: похоже, он нашёл свой грунт и оттягивался от души. Ох, и наваляет совхоз Колдунье по шапке, если вычислит. Ещё двести метров - впереди поперёк ручей, уходящий в трубу под трассу, рядом с ним съезд, паршивый, но хоть какой. Кадр тормозился, потихоньку сбрасывая ход: кажется, он знал, куда бежал. И ведь знал: напротив съезда в перелесок уходил просёлок, ведущий на зада коровников, где мы плутали прошлый раз. Старик с неудовольствием перешёл асфальт шагом: он не набегался и всячески показывал, что может пройти ещё столько же. Прилететь домой дурным галопищем я не дал, примитивно отзывая в коридорчике. Старик подпирал и орал - к моему удивлению, басом. На территорию конюшни мы вьехалии крайне эффектно, дивиться вот было некому: собирался дождик, табун загнали домой. Обиженный Старик особенно громко лупил копытами по проходу конюшни и храпел, выкатывая глаз, а в деннике тут же полез общаться с соседями - именно общаться, безо всякой жеребцовской агрессии, делился эмоциями, что били из него ключом. И ведь в своём праве был: соседи в полях не бывают!
