Ну кто бы мог подумать - тем более, что начиналось всё совсем не радужно: как во всякую субботу, я продрых где-то до десяти, а потом планово опоздал на свою обычную электричку. А следующим был экспресс... поехал на нём, как пижон (хотя, на удивление, свободных мест толком не было, видимо, народ на дачи рвал). Зато насладился тишиной и кондиционером - может, это и помогло потом.
В посёлке было неимоверно душно, парило, было полное ощущение, что через пару часов соберётся дождь. Табун загнали среди дня - может, и правильно, в конюшне царил приятный холодок, а в раздевалке - и вовсе холод, как в погребе. Колдуньи не было: как бы ни по этому здесь болталась изрядная толпа незнакомых девонек. А по лужайке накручивал круги всадник... Хм, Тангар на Канапэ, замечу, без седла. Правильно делает - работает там, где мягко. И никакая черная аура полянки на Канапэ не действует. Впрочем, не Белый ли Конь нормально там пасся неделей раньше? То ли протухла та аура, то ли это с самого начала россказни были.
По тяжелой погоде Старика могло и давлением пришибить... как же, конина была, как огурчик. Едва открыл дверь - он полез пинаться носом, нерезанную моркву проглотил быстрее обычного и пошёл шакалить аккурат тогда, когда я взялся за копыта. Шакалил он не по доброму, ухватил меня за руку с крючком, поймав запястье в беззубый край. Огрёб за это пинка в хобот, выслушал лекцию, но стоял при этом с видом "давай, давай - всё равно потом морковки дашь". И после чего по обычаю отшакалил по кусочку морковки за каждую дырочку подпруги.
Надо сказать, сегодня я взял с собой экшн-камеру с креплением на лоб: снять хронику поездки из седла. Тот ещё широкоугольник, на самом деле, с жуткими искажениями из-за "рыбьего глаза". Ещё накануне культурно подогнал налобник, выучил, в каком порядке и что нажимать. Ясное дело, первой на камеру записалась моя матерщина, когда Старик сначала тащил на выход, а потом три оборота на лужайке прокрутил. Как он вылетал в проулок, скорее всего, тоже пропало: камера против солнца смотрела. Когда мы уже объехали конюшню, она как-то подозрительно пискнула: переход к спящему режиму я отключил вовсе - и понадеялся, что это отключился только её символический экран.
На лужайке вдоль силосной ямы Старик дёрнул было рысью, по инерции прогрохотав через трассу, а возле "русской" березы выпал в задумчивость: прошлогодняя тропинка через березняк исчезла, не натоптали её почему-то, и он отнёсся к этому крайне серьёзно. Через березняк, до самого "ближнего" съезда он прошёл под шенкелем, да и, перейдя трассу, что-то не торопился бежать. Я не настаивал - мне вполне хватало одуванчиковых полей и колокольни на фоне синего неба: да, распогодилось, тучи ушли, и на солнце было, пожалуй, жарковато. Вокруг летали бабочки-павлиноглазки - и, хвала Флору и Лавру, ни единого слепня, на белую шкуру они бы повалили толпой... А настроение у Старика почему-то упало: он хвостился, шёл с перекосом (было уже такое в середине зимы), два раз задние ноги повело на ровном месте. Мне это нравилось не сильно, а поэтому, если захочет рысить - скажет.
Так вот, шагом, мы спустились с "ближнего" поля на "дальнее" (помимо ступеньки, их разделяла лесополоса). Здесь трасса под ногами была просто идеальная, если уж бегать - то здесь. Конина так не считала: тронулась, но на спину вовсе не взяла, у меня аж челюсть отлетела. Я решил было очень аккуратненько пооблегчаться - конина решила по-своему, пошла галопом, вполне вдохновенным: как и не она умирала пятьюстами метрами ранее. Как всегда, галоп был хороший, лёгкий, а вот дыхалка запаровозила метров через пятьдесят... Я аккуратненько галоп свернул, чем Старик был явно недоволен - и сделал зарубку в мозгах, что бегать можно. Опять же, мы доехали до конца поля, повернули вдоль него налево, значит, к дому, а к дому надо спешить - надо же проверить, что там всё в порядке? В общем, он предложил рысь, не успев толком продышаться. И тут же влетел в зыбун, замаскированный свежей травкой - слава Богу, не полетел оттуда опреметью, а сообщил: тебе сверху виднее, рули, мол, только давай поскорее из этой болотины уберёмся. Да, быстро вылезли вбок, но откуда возникла болотина НА СКЛОНЕ - понять и я не смог.
Следующий галопешник Старик учинил в горку, разделяющую поля; я вовсе не счёл это правильным, начал сокращаться - так этот хмырь болотный стал сокращать галоп, мне, мол, галопом всё равно проще. Прошли перегиб горки, я сократился сильнее: да, получилась рысь, но конца ей не предвиделось, а, по идее, уже шагаться надо. Загрузил ему зад, как следует - подёргался метров 20, на "тьёльт" перешёл. Да уж, старый, далеко тебе до Толстой - та учебной рысью может километрами таскать.
Впрочем, до самой конюшни меня дотащили именно этим самым "тьёльтом": повод звенел и без шуток впивался в ладони, и ведь я ещё активно отзывал... Конина выражала недовольство, грызла железо, несколько раз долбанула в повод; интересно, как это смотрелось со стороны. Напротив силосных ям "тьёльт" сменился пассажем, на обочине проулка Старик попытался подорвать: из-под копыт выстрелила пластиковая бутылка - другой бы подпрыгнул, но Старик на мелочи не разменивается. Так и боролись за повод до самой конюшни - и, разумеется, толком не отшагались, а вокруг конюшни было то ещё пекло: в общем, сунул в конюшню, в холодок, товарищ не глупый, сам себя отшагает.
В дальнейшей программе был Белый Конь, кондиционирование Старика и куча прочей мелочи. На улице ещё жарко, Старик не высох, так что с мелочи и начнём. Осмотрел колёса двуколки: старая камера держит, как зверь, хорошо. Вывесил на забор зимнюю попону, пусть прожарится на солнышке. Забыл ведь, когда последний раз надевали - видимо, ещё у Рокера на севере. Под ней в ларе обнаружился вальтрап под седелку: где только я его не искал. Сунул в рюкзак, поеду в Мещеру - заберу. Отмыл, наконец, неопреновую подпругу: грязища на лицевой стороне, неэстетично. Всё сделано, теперь - к Белому Коню.
Бедный зверь, наконец, перелинял, зато и смотрелся колхозной коровой с торчащими мослами... шкура вполне чистая, а ведь Его Девочки я давно уж не видел - чудеса. Ну, или Колдунья выдаёт его другим, как учебное пособие. Пособие было вполне живеньким и вовсе не хотело чиститься в конюшне, решительно попёрло на выход. И пить, в отличие от Старика, не стало: а ведь тот перед работой вылакал с ведро. Ну, раз настаивает - почистимся на улице, помнится, там к воротине был чомбур прицеплен. Там и почистились - с поправкой на то, что ветер дул вдоль конины в сторону носа и меня здорово осыпало белым волосом: и откуда взялся этот волос, конь ведь лысый совсем?
Под занавес обработал кондеем Старика: с сухарями в кормушке он любой пульверизатор терпит. И это было точно всё, а на часах всего лишь без четверти шесть. Самое обидное - ушла жара, вот когда бы надо работать, по хорошему. Тангар и работал - в компании девуленьки на Анитре снова вывел Канапэ, и снова - без седла. Седла под девонькой я тоже не заметил - а ведь Анитра тот ещё забор... Когда я выходил с конюшни, эти двое делали галоп на лужайке, причём Канапэ нужно было досылать жесточайше (что Тангар и делал), а вот Анитра летела сама на движениях самых отменных. Сделал я сегодня всё, даже перегладил всех собак до последней (это ритуал, пропустишь - жизнь поломата, обида навеки). Дома мыслилось быть около восьми - причём своим ходом. Как это я в четыре часа уложился - при том, что не напрягался ни разу? Правда, по дороге на станцию в голове всплыла ещё полдюжина дел - те, что я попросту забыл. Есть такая болезнь - склероз.
...А видеорегистратор мой и впрямь не сработал: сбойнула флешка, попросила переформатироваться, потому и был внеплановый писк. Не вышел сегодня каменный цветок.
