К Старику надо ездить, и всё тут. На горизонте Рязань, где быть необходимо, потом и вовсе двухнедельный отпуск - и ведь снова в депрессию впадёт... Поэтому халтурить нельзя, всё штатное время - конине. Тем более, что конина не радует, и с каждым днём становится на шажок ближе к Радужному мосту - и не спасают никакие мантры, что такой исход меня устраивает тоже. Поэтому - еду, и наплевать, какая погода за бортом, и как отвечает на неё моя крайне ленивая тушка.
Погода стояла гнусная. Где-то за час до конца рабочего дня прошёл короткий яростный ливень, и я вылетел во влажную духоту. В посёлке дождя, похоже, не было, но парило не меньше. Меня смертельно испугал Белый конь: подошёл, как на ходулях, протокольно ткнулся в ладонь - и не взял сухарик, и морковку тоже не взял... Опустил голову, закашлял - опилки разлетелись облачком. И слюна бородой капает изо рта. Грешен, оборвал телефон Колдунье - может, пора вытаскивать конину на улицу и шагать, пока она с аптечкой не прилетит? Колдунья была спокойна, как айсберг: я, мол, нарушил его послеужинный сон. Иди себе Старика двигать, а потом снова подойди с морковкой - сам всё увидишь. Я решил ей поверить, но червячок сомнения в глубине души шевелился как-то не по доброму.
Сегодня я решил оптимизировать процесс чистки: в ближайшем магазинчике электрохлама разжился налобным фонарём с широким рассеянным лучом, чтобы, наконец, чистить скотину культурно, а не вслепую. Странный источник света - вместо обычной грозди светодиодов в центре отражателя торчала ярко-жёлтая полоска, которая, тем не менее, зажглась, как маленький софитик. Конина отнеслась к фонарю удивительно равнодушно - впрочем, свет я включил, загрузив в кормушку кило морквы. Эффект был разительный: уж не помню, где и когда я седлался в столь тепличных условиях. Шкура Старика блестела миллионом свекающих снежинок, впрочем, и пятна грязи были видны все до последнего. По иронии судьбы, не получилось отчистить хвост: тут помогли бы влажные салфетки, но кончились они у меня, посчитай, накануне. Последним ударом я намазал конину оскарепом: гадость неимоверная, но Старик, видимо, знал, зачем она: скорчил рожу, но стоял, как вкопанный. Не помню уж, говорил, что в прошлый раз в аммуничнике "всплыла" родная старикова подпруга? Она была на 10 см короче запасной (та была Мелкого, вроде), но тоже была чуть-чуть великовата... Конь худеет: я что - зря про Радужный мост?
И Старик сегодня какой-то варёный был: не одного вопля на выходе, про пассаж промолчу. В седло, как водится, не пустил дважды, но и это для протокола было - ни храпа, ни прыжков. Как-то тяжеловато он тянул через газончик, загребая копытами траву. Понятно, оттуда поднялись комариные эскадры; Старик было занервничал, задёргал башкой, но быстро понял, что летучая пакость пусть и вьётся облаком вокруг, но не атакует - смысл дёргаться? И продолжал тянуть в сторону опоры ЛЭП, где мы обычно прыгаем через основную трассу.
Помните, после эпопеи в пожарном рву Старик с большим недоверием относился к любой канаве? Сегодня такой же клин словил я - решил, что вижу на спуске с шоссейки узенький, под размер копыта, но глубокий кювет, еле заметный под травой... ну да, там, где мы слезали уже раз пять. Кстати, был я сегодня в очках для близи - за три метра могло увидеться всякое. Проверять не решился - развернулся прямо на обочине, спрыгнул на луговину с давешней бетонки. Старик пожал плечами, но возражать не стал. Он вообще впал в состояние робота: мол, командуй, смогу - отработаю. И это отсутствие обычного нашего диалога напрягало меня всё сильнее.
На лужайку ложились вечерние тени: солнышко успело свалиться за березняк напротив. Старик привычно шелестел подорожником в колеях полевой дороги. Подорожником? Обе колеи уходили вдаль вереницей белых точек: поверх подорожника на них вымахала странная ромашка, не лекарственная - совсем мелкая, как дикая маргаритка, и довольно высокая. На зелёном фоне луга они смотрелись дорогой эльфов, отражением млечного пути. Старик топтал эту мистику, ничуть не сомневаясь, что имеет на это право... этак он и по радуге побежит, как волшебные кони асов. Снова радуга? Не слишком ли часто вы вспоминаете радугу, сударь? А чего тогда конина на шагу отдувается?
А поле обходить надо бы по часовой, а спускаться вдоль лесополосы Старик не любит. Решил доехать по "серединной" дороге до трассы и спуститься вниз, к "прибалтийским" дачам - помнится, какся ни есть колея там вдоль шоссейки была. "Серединная" дорога - идеальная трасса для быстрых аллюров: пусть травы в колеях нет, колея не настолько натоптана, чтобы вредить копыту; где бегать, если не здесь? Старик частенько здесь включал рысь без команды, но сейчас он угрюмо топал обыкновенным шагом - даже не тьёльтом. Рысь пошла лишь после прямого приказа, причём на спину он не взял, похоже, из принципа. Что ж, на всякую хитрую дупу свой болт найдётся: я немножко полсобрал конину, стало заметно лучше, но если конь не хочет, надо закругляться. Только вот теперь Старик давил принцип: культурно тормозить отказался и даже прибавил, громко топоча копытами. Я послушал дыхание - нет, не пыхтит, чудеса - и дал добежать до трассы: триста метров рыси, в конце концов, потянуть должен. Тормозить пришлось: в таком исполнении Старик решил сигать через трассу, что в планы не входило. А вниз, к посёлку, колеи в этом году не шло, пришлось терять высоту по лугу, что не дело вовсе, к тому же под травкой луг был в мелких колдобинах: я бы решил, что здесь пасли коров, только вот здешние коровы из комплекса не выходят никогда... Старик отдувался и спуском был, скорее, недоволен, но, вроде как, поменьше, как если бы мы по дороге возле лесополосы ехали. Какая ни есть дорога тянулась как раз мимо "прибалтийских" дач, Старика она не вдохновила даже на тьёльт, а я не настаивал: не отдувается, и ладно. Опять же, сейчас придётся подниматься по ближнему краю лесополосы, это не особо круто, но - долго, пусть ресурс побережёт. На тягуне я отдал ему задние ноги, но прибавить не давал: Старик фыркал и впечатывал ноги в колею, поднимался с неплохой скоростью, но без своей обычной легкости; на принцип шёл - сдохну, но потом, когда сделаю, что привык. И отдельно обиделся, когда мы двинулись не по "Серединной" дороге на переезд, а повернули вдоль леса, где подорожник и комары. Комары и впрямь толклись вокруг нас облачком и кое-где перелезали через оксареповый барьер - видимо, зелье там уже испарилось. Я, как водится, сбивал их хлыстиком, но, кажется, мог и не делать: остаточные комары животину не волновали. Я тоже мог не дёргаться и любоваться тихим вечером, настоящим приветом из детства, когда маленького меня отправляли с бабушкой в деревню: забавно, самая настоящая деревня был так близко, что родители после работы добирались туда за час с небольшим: а ведь была и электричка, и местный автобус потом. Именно там я увидел и пестрые цветущие луга, и сумрак, сгущающийся в лесу в самом начале заката, и тончайшую полосу тумана, наползающую.с реки... сейчас я переживал это снова. Воспоминания прервал Старик: пристально воззрился куда-то вдаль - что его торкнуло? В очках для близи сперва показалось - человек среди поля болтается, впрямь, непорядок; человеком показался одинокий борщевик, что я давно уже думаю мачетой срубить, но не доходят руки. Пастбищный кол бы изобразить, привязать в сторонке, чтобы не дёргался: Старик конина смелая, но стоит ли посредь поля у него под носом ковырялом махать?
Борщевик Старику не нравился, и всё тут: он не подрывал, это ниже достоинства, но к конюшне потянул, снова топча эльфийскую ромашку. Если хочешь бегать - твой последний шанс, после бетонного блока только шаг будет. На посыл раздалось явственное "а не шёл бы ты", но через пару секунд он тронулся паровозом, набирающим ход от вокзала. Попёр буром, правда, снова через силу; облегчиться слегка, помочь? Вроде, пошёл полегче, но тут же поскользнулся на огромном, шуршащем бумагой подорожнике. Зада придётся грузить... и не забывать отзывать, прёт он идейно, при этом на спину не берёт, не сдалось это нам. Дотянул до самого блока, хрен старый, и ведь не паровозил: тяжелое дыхание полезло уже на шагу, что за фигня творится - рысь сегодня легче шага? Но сегодняшняя прогулка, даже такая, далась тяжело: когда на газончике вокруг нас с радостным лаем запрыгал подросток-овчарёнок, Старик даже уши не навострил. Убедительно кричать барбосику, чтобы убирался, пришлось мне - замечу, он ведь убрался! Хороший командирский голос я на лошадках наработал.
Последние капли борзости Старик, однако, сохранил. Когда я самоуверенно высыпал в кормушку пакет сухарей и попробовал облить конину кондиционером (не мне, так девчонкам потом поможет), она резко свалила к задней стенке денника и повернулась задом! Кондиционер был с запахом лайма, не то, что гадостный оксареп, но Старик, удирая от него, прокрутился по деннику раза четыре и хоть бы сунулся при этом в кормушку... Я обиделся, изъял половину сухарей и скормил их Белому коню. Как и обещала Колдунья, он вполне себе ожил, пихался носом и шакалил ногой. И, кстати, мощи его по состоянию на середину лета выглядили почти прилично.
