Поездки в Мещеру почему-то всегда невовремя... только там меня отпускает монстрический город, но отпускает он меня всегда за чужой счёт. Поэтому откладываешь поездку, откладываешь, наконец, становится реально паршиво, но - ещё более невовремя, чем неделей раньше. И в итоге ты ныряешь в портал, чувствуя себя полной свиньёй. А двух дней на восстановление, замечу, последние годы убийственно мало. На самом деле, мало и недели; что ж, по этому поводу в Москве сидеть?
Погоды под первое сентября стоят по жизни отменные, отчего школоте особенно грустно. Собственно, я на это и рассчитывал, когда заваривал ммероприятие; слабенький дождик, что обещал информер ближе к вечеру, казался неубедительным - тем более, что утро порадовало синим небом с паутинкой. Тронулся в лес - восстанавливать равновесие с миром, до озера дошёл: вода там была уже осенняя, холодная даже на взгляд: что небо затянуло серым маревом, сразу и не заметил, а оно всё сгущалось, опускалось ниже и ниже. Уже возле базы на лицо упала первая морось, а потом посыпался мелкий и удивительно частый дождь, не оствляющий кругов на лужах. Прокат задраился в непромокайки и продолжил топтать плац... у меня достойной непромокайки не было - точнее, не хотелось лезть в седло в городской куртке. Ничего, не сахарный - а Мелкий, если вымок, полчасика во флисовой попоне под крышей постоит.
За месяц моего отсутствия конные шмотки расползлись по разным углам, что-то уже требовало реальной стирки. Наконец, я собрал какой ни есть комплект, долго возился, привязывая поверх краг шпоры: в лес, хоть и тянуло, не собирался, так почему бы не вспомнитьтю технику применения - тем более, что Феврония велела же Юлдуз их надеть? Сии изделия пылились в контейнере с десятого года; тренчики задубели и не гнулись. Хромировка с капелек, замечу, сползла: крепко ж когда-то доставалось Молодому! И всё равно проталкивать его через повод было занятием вовсе не лёгким. А ведь эта мелкая пакость порою упирается не хуже. И, что характерно, не только упирается - бывает, и разносит... фиг мне тут шпоры помогут.
Пока я тормозил со шпорами, дождик кончился, даже потеплело слегка. Моя ветровка оказалась без надобности, равно как и флисовая попона: Мелкий разумно переждал дождь под крышей шелтера. Ему было скучно: товарищей забрали в прокат, всех до одного. Может, поэтому он прибежал к воротине без зова. Юлдуз жаловалась -у неё в руках он подпрыгивал от раздражителей несерьёзных... сейчас он потянул в сторону от штабеля мешков с навозом (Юлдуз что-то говорила про эти мешки) и с серьёзной запинкой прошёл в двери конюшни, где я мыслил чиститься: ладно, отстранялся - всё-таки не прыгал. Интересно, что нас выставили ещё и из конюшни, помкнялся регламент за месяц моего отсутствия: теперь там чистят только жеребов без различия принадлежности, частных меринов и кобыл переселили на т.н.частную коновязь у самого въезда на базу: не особенно презентабельно, но крыша есть, сойдёт. В соседнем стойле была, тем не менее, пришвартована вполне себе клубная Карина: маленькая девочка серьёзно предупредила меня, что кобыла кусается и отбивает... По мне, человеку её друга Мелкого, не отобьёт. Вручил ей сушку - взяла весьма культурно.
Интересно, в здешних краях лошади пахнут как-то по-другому... здоровее, кстати, чем под Нерезиновом. Вроде, одно сено из поймы Оки едят, а вот гляди ж ты. Попав к Колдунье на Горку, юный Мелкий пах так же, вызывая жуткий диссонанс, потом запах как-то ушёл и вот теперь вернулся - через год. Чистить конину долго не пришлось: он был на удивление чистым - не иначе, проснулись мамкины гены, она блестела шкурой в любой чаче. Раньше Мелкий был свинтусом отменным - даже у Рокера, где чачи особо и не было; с кониной явно что-то происходило. Как это отразится на работе - мне ещё предстояло узнать.
Итак, сперва по указаниям вета следовало разработать суставы... Гулять по лесу после месячного перерыва я не рискнул, пошёл на пустой плац - тот самый, "пугательный", что возле леса. Мелкий брёл за мной, повесив голову и всячески изображая несчастную клячку; у правой короткой стенки, смотрящей на лес, он напрягался, косился в ту сторону, но мне успешно заговаривать ему зубы... или уши? По крайней мере, уши возвращались в продольную плоскость и висли почти параллельно горизонту. И щелчков в суставах я не слышал, хоть убей. Может, звук щепы под копытами мешает?
Раз здесь нынче всё, как у белых людей, кордиться мы пошли в бочку. Бочка выглядела несчастной: не хватало целого фрагмента ограждения длиной метра два с половиной. Горизонтальные слеги при этом стояли на месте: интересно, как такое может сделать ЛОШАДЬ? Тут скорее шло на прорыв семейство диких свиней.... как вариант - ярый жереб пони, но в этот раз я его что-то не видел: достал окончательно, продали? Почему-то именно возле этой дыры Мелкий объявил "тормозную" точку - логичнее было ожидать там "пугательную". Но сегодня Мелкий ни шугался на корде, ни подрывал, и объяснить это можно было всяко: либо силы для драки под верхом экономил, либо просто радовался, что о нём вспомнили. Друзей-то всех на работу забрали, а чем он хуже?
Проклятье, как же странно сиделось в правильном, вроде бы, седле: высоко, жёстко, что с длиной стремян - непонятно, вроде, должны быть мои, но кто их разберёт... вопрос отложил до рыси, пока стал лечить старую болезнь - нежелание ходить по прямой. Мелкий вертелся, как ужака под вилами, все первые десять минут шага; если я усиливал шенкель или подключал шпору - предлагал рысь. Зато мы потихоньку, не на первом круге, приблизились к "пугательной" стенке - стычки не произошло! Желание тормознуть в углу я в зародыше пресек шпорой, ту же шпору воткнул в бочину, когда Мелкий попытатался свалить от стены траверсом. Пару раз в выходном углу он попробовал удрать от страшной стенки рысью, но на третьем заходе я понял, как это лечить, на чём цирк с конями кончился, толком не начавшись. Конечно, и потом на этой стенке сигнал приходилось усиливать... Но это пройдено ещё с Молодым, упёртым куда как сильнее, зато и менее изобретательным. Нет прыжков - спасибо и на этом: интересно вот, надолго, или как?
Только здесь, в Мещере, Мелкий начал очень чётко высылаться заданным аллюром; он и сейчас стартанул неплохо, но тут ещё дужка шпоры подсобить могла. Длина стремени показалась вполне допустимой, вопрос эстетики рыси остался открытым. Мелкий желал бегать, я отзывал. В разгар экзерсисов на плацу появилась Феврония с конём в поводу, в седле сидел совсем маленький ребёнок, и мама рядом была... Когда понял, что это иппотерапия, спросил - может, мне стоит свалить? Феврония почему-то была уверена во всех, во мне и даже в Мелком. Некоторое время я тужился с собранной рысью и в итоге её добился, включая повороты; конская башка при этом то клевала, то шла вверх, я чуть ли не на каждом темпе парировал это ногой и поводом и, вроде бы, добился своего. Каково же было моё удивление, когда после репризы услышал от Февронии, что еду я не на поводьях, а на соплях и пхаю конину в пустоту - как мол, она без повода побежит, создай усилие на поводе хоть 250 грамм! Господи, я же считал, что у меня на поводе давно уже за триста. Прямо на шагу подобрал повод, как было велено - Мелкий тут же пошёл ровнее, и, что было удивительно, активнее. Интересно, что и самодеятельность его испарилась куда-то, конь был готов работать. Увы, поехать учебной рысью не получилось: хоть контакт с седлом не терял, но тряслО заметно, не получалось выйти хотя бы на среднюю рысь. И снова раздался голос Февронии: конь не вредничает, если на спину не берёт, ты его плохо размял. Попробуй на строевой рыси его вперед-вниз поставить, в идеале - чтобы он тянулся за поводом сам... И не забывай про 250 грамм, на прибавке - от трёхсот! Набрал я повод с недоверием, ожидал, что сейчас вот и начнётся перетягивание каната. Так вот, не было ничего, и набранный повод не мешал Мелкому шпарить активно и очень ровно, наконец, и у меня получилось, что его голова неподвижно плыла над плацем, как носовая фигура древней ладьи. Повороты, прибавки, всё на месте, кстати, надо сказать, конь гнулся и без воздействия шпоры, а ведь я знаю, что гнуться ему непросто. Кончили репризу мы остановкой с рыси по центру плаца: голова осталась на месте. Я был в некоторой эйфории, но ощущал, что в Москве тренера за такой повод меня бы прибили. Сказал об этом Февронии - та пожала плечами: в выездке положено так ездить, это нормальная старая школа, а как учат сейчас, она не понимает. Хм, Гранддама была не сильно её моложе, вообще-то, но я не помню, чтобы она требовала такое усилие, скорее, наоборот. В заведомо кривое обучение я не верю. Неужели я столько лет криво команды тренеров воспринимал? Или - вообще не воспринимал, дрался с гадостным Молодым, который искажал, считай, каждую команду, которую вообще выполнять соглашался?
Перед галопом я уточнил у Февронии отдельно - не помешаю? Она разрешила - давай, не помешаю, мол. Подъём из-под шпоры оказался каким-то неспортивным. Сиделось? Угу, сиделось. Впрочем, конине хотелось бегать, я сокращал, видимо, сокращал правильно - услышал, что башка на галопе должна внизу быть. Мелкому это не нравилось, он тормозился, я досылал на повод, но башка внизу должна быть... Неизвестно, кто из нас сейчас работал сильнее. Пару раз на рысь мы всё-таки свалились, но через темп-другой легко поднялись снова - или это опять, потому что шпоры? Сиделось сейчас хуже, каждый тем отдавался в седле. Феврония уточнила - я специально еду сокращённым галопом? Хм, галоп сокращённым не казался. Впрочем, пора было кончать: ближе к вечеру должна была приехать Юлдуз, ей бы тоже надо оставить часть мелковского ресурса, а ведь после галопа суставы защёлкали - ровно с той же частотой, как месяц назад. Юлдуз, как назло, появилась у плаца, когда мы зашагали, наконец... Хорошо, что она планировала только через час в седло лезть - Мелкий успевал перекурить хоть как-то. Но вообще нехорошо для коня получалось.
Отшагивался я под очень мелким и частым дождём: не заметил за работой, как снова сгустились тучи. Рубашка постепенно промокала, становилось промозгло. Смачно, по гусарски сморкнулся из седла - и первый раз за всё занятие Мелкий реально подпрыгнул: далеко не убежал, с таким-то "гвоздиком" в зубах, да и право имел, пожалуй - но благолепие испортил. Я простил: позитива в сегодняшней работе было неизмеримо больше.
Поставив конину на ту самую крытую коновязь, пошёл переодеваться - и только сейчас понял, что устал здорово. В голове не осталось не одной мысли: на автомате я полез снимать краги, не отстегнув шпор, и сильно был удивлён, когда не получилось... Полезная штука эти шпоры. И строгий трензель гвоздиком вещь полезная. Только вот ездил на трёх жеребцах без шпор и на анатомических "восьмёрках", а строгое железо досталось конёнку маленькому и пушистенькому. Впрочем, с этого маленького и пушистенького я летал поболе, чем с иного жеребца - кстати, только с одного из трёх, остальные, может, и злобствовали, но служили достаточно честно. И не такой уж и маленький, кстати: когда соскочил, ощутил высоту ударом пяток о землю. Да и после, смотря, как занимается Юлдуз, не ощущал Мелкого ишаком среди прочих коней на плацу: короче он был, факт, но не кардинально ниже. Правда, здесь нет шикарных тракенов, как в конюшне Рокера, спины которых выше не то, что твоего взгляда - твоей маковки. Кстати, там же считалось, что мозги Мелкого этим гигантам были бы весьма не лишними.
