Конные миры пересекаются, как правило, плохо. Странно - вроде как, чего им делить? Но обычно они друг другу демонстративно неинтересны. И Кремень, что рано утром приехал за гужевым транспортом для Мелкого, казался на нашей конюшне жутко неуместным - при том, что он-то как раз снобизма не проявлял и изучал хозяйство весьма доброжелательно.
Видимо, переклинило меня - с раннего подъёма и рывка на такси к ближайшей электричке. Дальше, вроде как, всё было хорошо: в воскресенье утром мы спокойно двигались против потока, и чем ближе было до Оки, тем лучше становилась погода. А уж за Окой и вовсе началось индейское лето - впрочем, ближе к вечеру резко сгустились тучи, а уже ночью пролился ливень. Но это было потом, а пока я выгрузил из Газели кабриолет и санки, после чего понял, что в принципе не знаю, чего делать теперь.
Точнее, не знаю, а не хочу: не было ни сил, ни желания хватать брёвнышко и куда-то с ним чесать. В теории, нужно было хотя бы залезть в седло, это здорово помогает, но тут же нашлось оправдание, что сегодня заниматься с ним мыслила Юлдуз, а через пару недель - соревнования, так что надо бы дать девоньке приоритет... Плюнул, двинулся в лес по изученному за годы маршруту - восстанавливать гармонию с миром.
В лесу уже вовсю чувствовалась осень; ветер гнал по просеке стаи мелких сухих листьев и развешивал их на еловых лапах, сохал и желтела трава под берёзами, но, как ни странно, ещё доцветали последние цветы.
И сколько же вокруг было грибов! С тоской оставлял их ждать своего грибника: приготовить их мне было толком негде. Уселся на поваленный ствол, некоторое время помедитировал - вроде бы, стало потихоньку отпускать.
Ну и конечно, когда вернулся, Юлдуз уже топтала плац на Мелком и ждала начала занятия с Февронией. Я в очередной раз опоздал.
Впечатление от работы Мелкого было двойственным. С одной стороны, он вполне был сосредоточен на работе: я не заметил, чтобы он не то, чтобы подыгрывал - даже не отвлекался, хотя пучил свой сорочий глаз временами очень выразительно. Импульс - был, затылок был сдан стабильно.
Но на спину конь толком не брал: усидеть на учебке Юлдуз могла не больше половины вольта зараз.
Попросить принять на спину Юлдуз старалась очень: то ставила коня в положение вперед-вниз, то делала небольшие репризы галопа, но лишь под самый конец занятия у неё получилась более-менее длительная учебная рысь. А ведь до соревнований, вполне взрослых всего три недели осталось!
Добратся до Мелкого у меня получилось лишь на следующий день. Снова я с некоторым ощущением неспортивности прицепил к ботинкам шпоры, снова доставал коня из левады, отгоняя неизменную буланую даму, требующую своей доли сухариков - впрочем, требующую достаточно культурно. Особых пугалок при двадцатиминутной "медицинской" прогулке не наблюдалось, хотя, пожалуй, могли быть: Мелкий очень внимательно воззрился на площадку, где обычно хранились "страшные" мешки с навозом на продажу. Мешков на этот раз не было, конь чего-то подозревал. Кажется, этим подозрением дело и ограничилось: всё остальное время Мелкий был вполне сосредоточен на человеке и по сторонам не зевал. Как водится, я слушал суставы: на первых метрах они щёлкали, после корды - замолкли, а под нагрузкой защёлкали вновь... В картину не укладывется, так что придётся с ветами говорить.
И снова езда началась с пропихивания на достаточно тугой повод - или с моей колокольни кажется, что тугой? Мелкий вьюном телепался на курсе, пытаясь идти под 45 градусов к направлению движения в обе стороны сразу. Пропинал, но неспортивно - под шпору. Лишний раз убедился, что шпора - штука недобрая, но быстрая по действию; да, получалось и двинуть, как надобно, и согнуть, и подвинуть вбок (последнее - легко, иногда даже с темпом принимания), но на всякий хитрый болт свой лабиринт найдётся, а кони, бывает, великолепно дуются на шпору, видел и такое. Через пару недель Мелкий додумается, что делать, и это на себе испытает Юлдуз... Но пока - идёт. Скорость на нижней границе приличий, затылок - на верхней. А мои руки - всё время в коридоре, и этого явно многовато.
Так, рысь, постараемся сперва размять сверхкороткую спину конины. Ничего, прилично бежит, затылок округлён и башка стабильна - главное, это всё не разваливается в поворотах. При переходах - увы, через раз, но обычно сам виноват, не делаю на этом акцента. По-хорошему, надо бы. И больше внимания уделять положению вперёд вниз: в прошлый раз открыл секрет, как в него коня поставить, так теперь получается несколько неряшливо, и конь за поводом не особо тянется. А руки мои по-прежнему стоят широко. Но ведь и у Юлдуз они кулак в кулак не стояли?
Реприза для меня прошла всуе - на спину Мелкий не взял. Точнее взял, как водится, на сокращённой рыси, чего даром не надо. Стоит прибавить - трясёт, как накануне Юлдуз. Попробовать размять поосновательнее, несколько раз поднять в галоп? Поднимается сходу, в общем, и без шпоры, но как неудобно сидеть - и не идёт он вовсе, на себе тащить приходится. Какой это нафиг галоп? Молодого тащить приходилось сильнее, да, но куда слабее нужно досылаться, двигая Старика! Там это лишь указание: мы ещё галопируем, продолжай. Для Мелкого нужен приказ - мы ещё галопируем, попробуй только свались, получишь. И всё равно - стоит пропустить, валится, пусть и легко взлетает снова. Чего-то не так. Опустить башку, как в прошлый раз настаивала Феврония, означало окончательно потерят темп. И на спину после репризы Мелкий снова не взял. Замкнутый круг: чего дергаться, если не знаешь, что делать? Занятие с тренером не то, что назрело - перезрело. А тогда сворачиваем работу, иначе усугубим только.
А солнце уже стремительно спускалось к верхушкам сосен. Вроде, и до сумерек было ещё далеко, а как резко похолодало: в рубашке с термофутболкой под ней меня схватил лютый колотун, да и голову в бейсболке холодом схватило. Сидел бы я на Старике - плюнул бы на повод и грел руки о холку, с Мелким не прокатит: отзывать надо до последних метров, иначе найдётся мелькнувшая в сумерках кошка, от которой мелкий поганец взлетит на свечку. И я отзывал костенеющими кулаками; Мелкий скучал и противно скрипел трензелем, кажется, он научился прихватывать справа даже эту сверхтонкую "запятую". Не прыгал на последних метрах - спасибо и на этом. Под верхом шагать я задубел окончательно, слез, повёл в руках, тем более, что и это рекомендовано ветом. За мной брела очень выразительная "несчастная клячка", время от времени тыкающая хоботом в спину: я же заработал, сушку давай! В какой-то степени заработал - прямого сопротивления не было, конь работал, сейчас все проблемы, скорее, во мне. И решить их с помощью Февронии мы попробуем завтра.
