В Мещеру я, как водится, опоздал. Говорят, выходными раньше здесь был Домбай... Говорят. Когда я сюда добрался, снег парил и подтекал снизу: посреди целины возникали странные ледяные русла, будто и впрямь под ногами был натуральный ледник. По бывшей Магистрали передвигаться было лучше в сапогах: вдаль уходила ледяная лента (наездили зимой машины), которая сейчас крошилась под каблуком, и нога проваливалась в месиво воды и ледяных кристаллов... Следов копыт на льду совершенно правильно не было - то есть вовсе. Впрочем, на плацу работала смена - и работала по полной, с галопом и боковыми движениями, и открытая бочка казалась вполне себе живой...Вот туда-то я Мелкого и вытащу: всё равно в первый день правильнее кордой обойтись.
После Нового года конина работала от случая к случаю: Юлдуз появлялась нерегулярно - считалось, что болела, каждую зиму у неё вылезала поганая хронь, и в этом году хронь разбушевалась особенно сильно. Или - мотивации не хватало? Пойди пойми. А в начале марта она вернула Шелене берейторские деньги и заявила, что больше так жить не может и навсегда уезжает на юга: пока хватит денег, лечится и отдыхает, потом ищет там же работу. Осведомленные люди говорили, что вовсе не в болячках дело, а пришлось между конями и личной жизнью выбирать... Это дело не наше, но конь болтался без дела не меньше месяца. Для Мелкого безделье опасно, ещё опаснее будет тому, кто на него после каникул залезет: плавали, знаем. А потому, когда я шёл добывать конину из левады, мысли у меня в голове были самые разные. Именно поэтому я взял с собой уздечку - в недоуздок Мелкий мог вложиться с экстазом. Впрочем, и уздечка, если подумать, не особо его остановит. Хм, даже с его персональной железякой-гвоздиком?
Грунт в леваде оказался лучше, чем я думал: пусть вида ужасного, танкодромного, но не проваливался под ногой. Ходить по леваде пришлось по полной: Мелкий великолепно узнал меня издали и удрал на дальний конец левады, прикрываясь собратьями, которые, разумеется, тут же явились шакалить. Мелкий же вытягивал шею издали и тщательно следил, чтобы я не оказался сбоку - и, если ситуация его напрягала, тут же шустро пятился этакой рысцой. Мамины гены проявлялись во всей своей красе... Я впал в некоторую безнадёгу, а сушек изрядно поубавилось, прежде чем конина решила, что сожрала достаточно, и теперь можно и сдаться. Последняя попытка удрать была, когда я уже набросил повод на шею; Толстая бы его разорвала из принципа пожалуй - у этого не хватило решимости. И ладненько.
Конина была неухоженной здорово. Шерсть сыпалась неимоверно - хоть рукой выдергивай. Ещё со времен Славянки с сестрицей в моём арсенале водилась железная щетка с зубчиками, которая сносила старую шерсть удивительно эффективно - но так мелкая пакость успела поваляться хребтиной в луже!
Выгрызти щёткой удалось только сравнительно сухие участки; конина в это время скучала и усердно шакалила - не иначе, добирала вкусняшки, коих была лишена последние месяцы. Всюду навстречу мне тянулась морда с проточиной, невинно хлопая сорочьими глазами. Занятие мне быстро надоело своей бессмысленностью, и мы тронулись в бочку: надо сказать, вовремя - других желающих обогнали метров на десять. Но тут уже кто первый встал, того и тапки.
Грунт в бочке я переоценил: нога в ботинке уходила в рассыпчатые кристаллы порой по самую шнуровку. А ходить приходилось, и весьма активно: на размотанной корде Мелкий тут же стартовал рысью, шагать соглашался только рядом со мной. И - нет-нет, да подпрыгивал: пробежала мимо собака, пролетела сорока, проехала мимо газель Кремня с опилками в кузове с бортами, наращенными фанерой, как советский снеговоз. Иногда он совсем по-мультяшному вкапывался и слегка подпрыгивал на всех четырёх, но уже в следующую минуту продолжал движение, как ни в чём не бывало.
Это слегка напрягало: я помнил, что, поверив в собственную пугалку, он, как и мамаша, пролетит через человека, не заметив. Тем не менее, до штатной рыси мы дожили без особых эксцессов. Товарищ, как водится, попытался выбрать, в какую сторону он пойдёт (ритуал хамский и много лет неизменный), получил шамбарьером по заднице и рванул, куда велено, с видом крайне довольным: заставил человека шамбарьер задействовать, как они предсказуемы, эти люди.
Рысил он шустро, но при этом откровенно мельтешил; показалось, что его многострадальный правый перёд идет с некоторой аритмией. Его это не напрягало; если обычно он на корде находил "тормозную" точку, где замедлялся их раза в раз, то теперь он нашёл точку "ускорительную" - где непременно надо было прибавить и, ежели получится, срезать круг. Иногда это лечилось наставленным на толстую задницу бичом, точно рапирой, иногда - нет. А тут ещё мимо "ускорительной" точки лошадь провели... Паршивец подпрыгнул, пнул воздух, несколько раз ударил в железку (в этот-то гвоздик?!) и полетел по кругу дурным галопищем - ледяные кристаллы веером из-под копыт полетели.
Вложился в корду заметно, да, но просто рвал вперёд: маман его, когда помоложе была,, запросто могла корду на плечо положить и поменять направление - даже здесь, в бочке. Поскакушки с дурниной я не заказывал - и Мелкий бегал ровно столько, сколько хотел я, а потом вспоминал, как положено с голоса в галоп подыматься. Только вот мне частенько приходилось по внутреннему кругу бежать и досылать конину из-под бича: сейчас и "тормозная" точка проявилась наконец, там, где друг с аппаратом стоял. То, что баранки есть и у друга, Мелкий уже выяснил.
Вторая рысь после поскакушек получилась вполне рабочей: Мелкий честно расширял/сокращал аллюр, и уши, что раньше вертелись, как локаторы, независимо друг от друга, теперь честно наводились на меня. Бегать пришлось всё равно: мне захотелось посмотреть на темп, когда он показывает какие ни есть движения, конине бегать было уже лениво. Кстати, она при этом сама башку опустила - видимо, я сделал что-то правильное, понять бы ещё, что.
...К концу занятия Мелкий явно подмок и дул ноздри - а уж как подмок я! Синтелоновую куртку можно было потом отжимать, пожалуй, в ботинках хлюпало - главное, как их пробить успело, не черпал же, вроде. Но в целом конина мне понравилась - я сильно подозревал, что после трёх месяцев халявы в Мелком проснётся дикий мустанг, но ощущения были, что стоял он не больше недели... Закормив конину сушками, я вознамерился на следующий день забраться в седло: даже если пойдёт обещанный дождь, манеж (и приличный!) никто не отменял. Звук дождя и впрямь разбудил меня на следующий день... Снег оседал на глазах, лес стал недоступен полностью, а оба плаца превратились в озёра, где не хватало только уточек.
И этот звук дождя стучал мне по черепу, будто молотком: привет, дистония. Промаявшись полдня, я залез под гору спальников, натянув на голову шерстяную шапку, с надеждой, что к шести вечера меня отпустит и, попив чайку, можно будет хотя бы выползти в манеж... Отпустило в девять - конина осталась невыгуляной. Видимо, на следующий день дрессировка начнётся с начала.
По крайней мере, русский тяж там есть... и треть ЧК, если помнишь 
Забавно, но тёмный он только зимой - с весенней линькой светлеет, это не так интересно, зато появляется золотистый блеск 
