Я думал - смогу подключить в одиночку стиральную машину... Не вышло. Чайник - планировал уложиться в сутки, а проваландался почти двое, и то с помощью друга... Тащиться после этого на конюшню было, пожалуй, несколько самонадеянно. Если бы тот же друг не подбросил до станции - пожалуй, не поехал. Но коль Синее небо даёт шанс - надо использовать. И я поехал, оставив раскиданный на полу инструмент и ванную, вывернутую наизнанку. В конце концов, порядок можно и в темноте навести, а светлое время - не ждёт.
...Обычно народ к шести вечера начинает с конюшни расползаться - но сейчас я застал в человечнике полный ассортимент молодёжи и некоторых хозяев. Табун уже загнали, да, но по холодку планировали седлать одного жеребца за другим... Конины чувствовали энергетику людей и перекрикивались через коридор; чаще и противнее всех заливался, разумеется, Старик. Последнее время старый хрен оборзел - ловился в леваде через пень-колоду, норовил обойти человека и уйти исследовать подворье. Спешно возведенный забор поперек заднего двора был, пожалуй, очень по делу. Ещё и я сглупил - нарушил ТБ, по старой памяти не поставил конину на верёвку на чистке; хорошо, ничего серьёзнее полудюжины воплей не случалось. Конина, наконец, перелиняла до последней шерстины - и сейчас было видно, что спина похудела здорово. Всё остальное, вроде, было ничего - но я ведь помню, каким он смотрелся кабачком, когда появился у нас шесть лет назад. В теории - последний его рабочий год, потом по возрасту рассыпется. Пусть сначала рассыпется. Рвётся в бой, зада холодные, не отекли - всё остальное в поле увидим. Да, кстати, в какое поле ехать - ещё вопрос... Волков, в большинстве своём, перестреляли на границе района, волчицу сбила машина на трассе - но неизвестно, где обретаются волк и два переярка. Дачники уже активно тянулись в город, по шоссейке текла река крашенного металла - лучше на гипотетических волков нарваться, чем через мост обочиной трассы пилить. Колдунья только вслед головой покачала.
Ох, ядреныть, выходим-то мы последними, все, кто хотел ехать, уже тронулся. В малой леваде крутила круги Джульетта на Грёзе, в большой энергично рысила на Фантазусе Эксперанс; сзади, за левадами, маячили верхами Ника с Тангаром - похоже, приучали жеребцов друг к другу. У них получалось - не первый раз их вместе вижу. Для нас расклад грустный: кобыла и вокруг жеребов килограмм... Значит, залезать за углом придётся. Проверил, что слега в заборе открыта, бегом потащил конину со двора. Конина вопила, но бежала, и только возле забора опомнилась - как это, сегодня без танцев обходимся? - и скрутила вокруг меня два оборота сразу: глаза выпучены, губы красным от морковного сока отливают. За углом конюшни борзятину выключило, и я довольно спокойно залез в седло с родного блока. Оттуда видать было леваду и Фантазуса в ней, но Старик стоял и ждал, напряженно вытянув шею. И тронулся потом без команды, причём очень уверенно: началу я порадовался, но начало у нас всегда отменное бывает.
Газончик зарос полуметровой травой - и случилось это всего за неделю! В траве исчезли знакомые стежки, а ещё там должны были гнездиться эскадры комаров... Меня предупредили, и намазал Старика оскарепом по площадям - конь всё равно мотал башкой и тряс ушами: конечно, морду не намазал, морда в кормушке лопала морковь. И хлыст я отменил, как назло, а рукой дотянуться только до ганаша получалось, так что конине сегодня не повезло. Может, поэтому он довольно активно вперёд тянул: замечу, никаких галсов, как по ниточке! На треугольной полянке трава была ещё выше, комаров - ещё больше, и Старик решительно потопал по следу квадрика, двум коридорчикам в траве: потопал тяжеловатым, но всё-таки тьёльтом. Как работали ноги, было пока непонятно, а вот голова точно ясной была - это радовало отдельно. На шоссе он выскочил весьма уверенно, оценил, как когда-то было, поток и перешёл ровно с той скоростью, которую считал безопасной. Перешёл, однако, тьёльтом - значит, и по асфальту не больно было идти.
Бетонный блок, граница поля, зарос свежей крапивой... как спускаться, было толком не ясно. Ров, прокопанный совхозом против квадриков, заметно оплыл, земля была сухая - можно было рискнуть. Старик долго прикидывал, считал, наконец, свалился туда крайне решительно - и перешёл без особого труда. Я ожидал, что он сходу перейдёт на рысь, но ему вполне хватало тьёльта - ну, а я не настаивал, сидел себе, смотрел по сторонам. Поле, что логично, совхоз обкосил: первая стерня была совсем мягонькой, без труда притаптывалась копытом. Двумя белыми рушниками бежали по стерне колеи грунтовки: похоже, не расцветут вдоль них в этом году белые цветы-звёздочки. По небу ползли предвечерние облака - пастельные, пёстрые; тень от облаков легла на колокольню церквушки, и она слилась с теммнеющей уже дальней стенкой долины; её отсутствие было непривычным и странным. Ещё непривычнее были какие-то бурые гряды на поле, что встретились нам за поворотом. Старик и ухом не повёл - это был навоз с опилками, вывезенный с нашей же конюшни! Конь вообще сегодня отходил душой и ни разу не сделал стойку. А уж тех самых волков он бы за десять километров учуял. Похоже, сплетни это всё.
С уступа террасы я осмотрел нижнее поле: оказывается, мы были здесь не одни. Внизу, ближе к речке, стоял синий тентованый грузовик, вокруг топтались какие-то мужики. Завершая обычный круг по полю, мы точно проедем через них, а для всадника чем меньше контактов, тем лучше. Видимо, от пикничной березы придётся поворачивать обратно. С горки Старик не сполз, как обычно - сбежал, не спотыкался, не приседал назад; я приятно удивился. А конина продолжала удивлять: по мелким буеракам тянула прибавленным тьёльтом, а, выйдя на идеальную дорожку перед берёзой, решительно двинулась рысью, причём не самой короткой - будем надеяться, разогрелась. Ну, сиделось мне не хорошо и не плохо, я старался ему помочь - облегчаться, но без упора в стремя; кажется, получалось, хотя плечи мои по-прежнему были зажаты ужасно. А ведь больше десяти лет прошло, как Доктор из Нацпарка учила нас так в полях ездить. А научил, точнее, вынудил, старый конь - не забыть бы. Коня пёрло, я работал над собой, и мы проскочили обычный поворот перед дальней террасой: поле пришлось пересекать по целине прямо у её подножия.Помнится, там хватало и мелких болотин, и канав, пробитых стекающей к речке водой... Было сухо и довольно ровно. Старик шагал довольно широко, и я побаивался старых кротовин - их не было видно, вот как вымахала трава - но и здесь нашлись следы каких-то колёс: что-то большое проехало, грузовик или трактор, и мы великолепно встали в зелёный коридорчик. Так и комаров из травы меньше подымется; хотя, к удивлению моему, здесь, в низине, комаров было меньше, чем вокруг посёлка. Да и оскареп работал честно: гнус атаковал только старикову морду и многострадальные уши, поэтому я разрешал коню счёсывать комаров на ходу о переднюю ногу; надо сказать, он не злоупотреблял, траву при этом почти не хавал. И здесь с пейзажем было что-то не то: не сразу я понял, что исчезли обломки мебели, что валялись на поле ещё с той осени. Вывезли - значит, думают здесь косить с применением техники; но, если честно, не помню, сколько лет здесь дикая луговина была. Хотя - выраженных кочек нет, значит, не дикая.
Дорога вдоль речки тоже заросла травой... Мы сбились, так и оставшись в колее. Проехали мимо ивняка, ещё недавно стоящего по колено в пойменном озерце - теперь вокруг было сухо, утки ушли, а в ивовых кронах во всю заливались соловьи. А ведь на другой стороне ивняка тот грузовик стоит, нам туда не надо. Поймали колею в нужном направлении, вернулись на дорогу. Видимо, без квадроциклов здесь не обошлось, больно много колей, и идут они порою нелогично. Вывод для совхоза - здесь быстрее косить надо!
Оказавшись на дороге носом к дому, Старик прибавил: тьёльт становился похожим на предельно короткую рысь. Скоро развилка, нам налево, в горку, направо, в ста метрах, грузовик стоит. Хм, а это что такое - к нам мужик бежит, бежит хорошо, быстро. И здоровый, замечу, мужик, по виду - спецназер в штатском. Поравнялся с нами - и дальше побежал! Вечерняя пробежка - у работяги, интересно. Старик подумал - он не хуже, и порысил уже по-настоящему. В горку, а этого не надо. Я попросил шаг, меня послали. Я попросил ещё раз - Старик соизволил слегка сократиться, но остался на рыси. Я придавил ему задницу - корячится, но высоту рысью набирает. Решил - всё, за перегибом дожму, шагать будет. Конь так не думал - за перегибом прибавил. И, что занятно - не "запаровозил", несколько чихов на влетевших в ноздри комаров не в счёт. Нормальная, ровная рысь, ещё и за спину взял. Ладно, засопит - тогда. А он не сопит, ещё и разогнаться пробудет: зада уже пританцовывают, намекают на галоп; шоссейка навстречу летит. Я намёки понимать не хотел; в какой-то момент Старик плюнул и, когда всё-ж таки споткнулась задняя, выровнялся и рванул галопом. Тут он погорячился, задышал метров через пятьдесят, но сокращаться не хотел ещё столько же. В сущности, шагом он так и не пошёл: по-прежнему это был тьёльт. Не летящий, но вполне уверенный, главное - без команды. Так он до дома и не продышаться... а воевать, сокращать силой - не продышится тоже. Кажется, судьба нам сегодня возле конюшни отшагиваться.
И впрямь - подтаскивал Старик до самого дома. После галопа привычно защёлкали суставы, это было непонятно: обычно такие вещи на первых метрах всплывают и уходят потом. Спуск с шоссе, против обычного, получился тяжёлым - но сколько спусков сегодня он без напряга проскочил, сбросив пяток лет! Тьёльт и впрямь был до последних метров; на задворках конюшни я провёл внешний осмотр: ноздри вывернуты, бочина ходит, как мех. Повернул в большую леваду, чем Старик был не сильно доволен. Лунная поверхность там была ещё та - месиво схватилось под солнышком, по этим буграм верхом ездить, пожалуй, не стоило. Я слез, но и это было не совсем верно: из левады до сих пор не убрали навоз табуна, Старик вполне могли захлестнуть гормон и эмоции - какой тогда смысл отшагиваться здесь? Конь остался в рамках - не было ни воплей, ни прыжков. Он себе позволил разве ткнуться носом в каждую интересную для него кучу - так, чтобы хоть что-то осталось на морде, и потом от души затянуться этим, задирая губу. Но мы отшагались, и это главное. Я не понял другого: он решительно отказался от финишной морковки - схватил, раскусил, выплюнул половинки. В кормушке ещё две морковины лежали - и на них не посмотрел. Но ведь во время чистки килограмм, не меньше, схомячил? Зато с каким экстазом он вытер об меня гудящую от комаров морду!
...Обратно я добирался ровно на той электричке, на которой обычно возвращался в будни. Правда, шёл до неё, не спешил. А вокруг холодало на глазах: ездил я вообще в рубашке поверх термофутболки, на станции казалась не лишней толстовка, а в городе холод навалился аж до физической боли: если бы смартфон не показал, что вот-вот придёт родной автобус, я бы вызвал такси, а от автобуса до дома пилил с двумя капюшонами поверх кепки, как одевшийся не по сезону гастарбайтер. Резко континентальный климат, во как. А дома меня ждал бардак вокруг стиральной машины. Но сегодняшняя поездка была отменной: конина была активна, галсами не ходила, дыхалка работала, ноги тоже - споткнулись всего два раза. После таких показателей уборка посреди ночи проблемой не казалась вовсе.
