Ezmaina
Новичок
Уважаемые форумчане!
Затрудняюсь, как назвать свою тему.
все, ссылку на повесть стерла, выкладываю отрывок
… В доме мы собираемся за столом. Пить чай выходят директор театра Анатолий Клименко, и - в гости заехавший - похожий на татарского хана - постановщик трюков Александр Гизгизов, тоже старинный друг, в разговоре попросту – Гиз.
Они вспоминают премьеру «Легенды о Золотом Руне» - первый спектакль театра. Премьере - как и «Каскадеру» - на днях исполняется двадцать лет. И не саму даже «Легенду» вспоминают, а то, как жили тогда в Абхазии:
-Помнишь, как мы корову вытаскивали?
-Нам кричат: «Ребята, ребята, корова тонет…» Я пробрался с лассо… еле вытянул – у Мухтарбека это как сейчас перед глазами.
Счастье коровы! Кто еще мог бы ее – по-мексикански, у кого хватило бы умения и силы, и желания спасти – живое?
-А потом вижу – со мной не разговаривают, чуть ли не обижены. Но корова ведь жива! Мне объяснили: «Что ты наделал! Когда корова гибнет, местным разрешают… есть мясо»….
Клименко приходит на память еще один случай. Там – лассо, здесь – топоры:
-Когда мы в Германию ездили, девять вагонов у нас было: шесть с лошадьми и три с реквизитом. В Польше стояли, в Бресте…. Приехали в Тирасполь, начало мая, жара - невыносимая. А лошади как всегда крушат все, грудью выламывают доски, мы постоянно заняты починкой…Гвозди и топоры у нас самое ценное, весь рынок, бывает, перелопачиваешь, ищешь подходящие гвозди… Словом – ни минуты покоя.
Наконец, переоборудовали все, что надо, погрузили – и поехали. Во Франкфурт на Майне. И у каждого – ведь мы давно в пути – мечта – горячего поесть.
Наконец узнали, что стоянка будет шесть часов. Добыли кастрюлю. Большая кастрюля – на всех – ценнейшая в дороге вещь. Еле-еле ее у матушки выпросили, головой за нее отвечаем.
Развели костер, варим. Хорошо так ... Раздетые у костра возимся, жарко…. А загранпаспорт мой остался в тренировочном костюме, в вагоне.
И вот всё только начало закипать - как наш поезд вдруг тронулся. Представляете?
Мы в пятидесяти метрах от вагона. А поезд поехал – да сразу с такой скоростью…
Срываем с огня кастрюлю с закипающим - как без кастрюли? Нельзя – матушка убьет. Кое-как, за ручки, чтобы не обжечься… Я хватаю топоры - два топора, ценность нашу, и бежим стометровку.
А из вагона – глядит на нас - каскадер наш.
-Русик, - кричу, - брось спортивный костюм!
Хоть вид - думаю - поприличнее будет. Ведь теперь как-то самим добираться придется. И паспорт, паспорт же там!
А он стоит, смотрит ошалелыми глазами и уезжает…
-Брось костюм, сволочь!
Он потом говорил – только помнить надо, что он каскадер - и не из слабых. Ведущий каскадер.
-Знаешь, Васильич, мне стыдно,- Клименко передает приглушенный голос виноватого, - но я так испугался! Мы едем, а директор…мы остаемся без директора. В чужой стране!
-Надо же, ты никогда об этом не рассказывал, - Мухтарбек слушает - увлеченно.
-И вот, - продолжает Клименко, - Я с двумя топорами посреди Европы. В трусах и бейсболке. Иду семь километров, по столбикам. Вдруг дорога резко поворачивает в сторону, и там – станция дорожного смотрителя, рабочие. Я приветственно взмахиваю бейсболкой.
-Хайль! – говорю.
Вроде как обычное дело.
Тут же немка вешает белье. Спокойная такая фрау. А я…
-А ты – «Руссо туристо, облико морале…», - подсказывает Гиз.
-Ну да. И я говорю, уже все языки мешая – испанский, английский….Пытаюсь объяснить, что случилось. Она снимает еще влажный джинсовый комбинезон мужа и протягивает мне. Молча, спокойно.
Прохожу еще пятьсот метров и … Стоит наш поезд, стоит родимый. Пошутил машинист, увидев, что мы так увлеченно варить начали.
Я сразу, в первую очередь - в костюм за паспортом… Советские же времена. Беру его – это чувство представить надо – вот он…
И тогда уже машинисту от всей души
-Ах ты, фашист!!!
-А он?
-Он залепетал вроде того, что он «не есть фашист, он есть Ганс».
-Приедем, - говорю, - К стенке поставлю!
Но за два дня переезда забылось.
-Только, - продолжает он с усмешкой, - с лошадьми дорога бок о бок – это что-то. Зайдешь потом в отель пятизвездочный, а дух от тебя…И женщина, ухоженная такая, удивленно тонкие бровки приподнимает:
-О-о….
-Я тоже такой был, - говорит Гиз, - когда из трюма вышел. Везли нас морем. Кидало до самого Босфора, а сверху ехали тигры Шевченко. Три дня длился переезд, их укачало… И они – все, что могли…Я когда вылез наверх, дух – о-о…
И продолжает, веселея:
-Зато потом я оттянулся. «Все, - говорю своим ребятам, - Я за вас отпахал. Теперь – вы». А там уже хорошая погода пошла. Они в трюме, а я - да на палубе, да за бильярдом…
Но работа по сути только начата.
так как в нашем маленьком городе лошадь можно увидеть раз в год - на Масленицу, то и сведения о конях могу получить только из литературы. А там все зависит от того верно ли поймешь.
Очень хотелось бы познакомиться с кем-то сведующим в конном деле, чтобы можно было спросить при необходимости и избежать ляп.
Затрудняюсь, как назвать свою тему.
все, ссылку на повесть стерла, выкладываю отрывок
… В доме мы собираемся за столом. Пить чай выходят директор театра Анатолий Клименко, и - в гости заехавший - похожий на татарского хана - постановщик трюков Александр Гизгизов, тоже старинный друг, в разговоре попросту – Гиз.
Они вспоминают премьеру «Легенды о Золотом Руне» - первый спектакль театра. Премьере - как и «Каскадеру» - на днях исполняется двадцать лет. И не саму даже «Легенду» вспоминают, а то, как жили тогда в Абхазии:
-Помнишь, как мы корову вытаскивали?
-Нам кричат: «Ребята, ребята, корова тонет…» Я пробрался с лассо… еле вытянул – у Мухтарбека это как сейчас перед глазами.
Счастье коровы! Кто еще мог бы ее – по-мексикански, у кого хватило бы умения и силы, и желания спасти – живое?
-А потом вижу – со мной не разговаривают, чуть ли не обижены. Но корова ведь жива! Мне объяснили: «Что ты наделал! Когда корова гибнет, местным разрешают… есть мясо»….
Клименко приходит на память еще один случай. Там – лассо, здесь – топоры:
-Когда мы в Германию ездили, девять вагонов у нас было: шесть с лошадьми и три с реквизитом. В Польше стояли, в Бресте…. Приехали в Тирасполь, начало мая, жара - невыносимая. А лошади как всегда крушат все, грудью выламывают доски, мы постоянно заняты починкой…Гвозди и топоры у нас самое ценное, весь рынок, бывает, перелопачиваешь, ищешь подходящие гвозди… Словом – ни минуты покоя.
Наконец, переоборудовали все, что надо, погрузили – и поехали. Во Франкфурт на Майне. И у каждого – ведь мы давно в пути – мечта – горячего поесть.
Наконец узнали, что стоянка будет шесть часов. Добыли кастрюлю. Большая кастрюля – на всех – ценнейшая в дороге вещь. Еле-еле ее у матушки выпросили, головой за нее отвечаем.
Развели костер, варим. Хорошо так ... Раздетые у костра возимся, жарко…. А загранпаспорт мой остался в тренировочном костюме, в вагоне.
И вот всё только начало закипать - как наш поезд вдруг тронулся. Представляете?
Мы в пятидесяти метрах от вагона. А поезд поехал – да сразу с такой скоростью…
Срываем с огня кастрюлю с закипающим - как без кастрюли? Нельзя – матушка убьет. Кое-как, за ручки, чтобы не обжечься… Я хватаю топоры - два топора, ценность нашу, и бежим стометровку.
А из вагона – глядит на нас - каскадер наш.
-Русик, - кричу, - брось спортивный костюм!
Хоть вид - думаю - поприличнее будет. Ведь теперь как-то самим добираться придется. И паспорт, паспорт же там!
А он стоит, смотрит ошалелыми глазами и уезжает…
-Брось костюм, сволочь!
Он потом говорил – только помнить надо, что он каскадер - и не из слабых. Ведущий каскадер.
-Знаешь, Васильич, мне стыдно,- Клименко передает приглушенный голос виноватого, - но я так испугался! Мы едем, а директор…мы остаемся без директора. В чужой стране!
-Надо же, ты никогда об этом не рассказывал, - Мухтарбек слушает - увлеченно.
-И вот, - продолжает Клименко, - Я с двумя топорами посреди Европы. В трусах и бейсболке. Иду семь километров, по столбикам. Вдруг дорога резко поворачивает в сторону, и там – станция дорожного смотрителя, рабочие. Я приветственно взмахиваю бейсболкой.
-Хайль! – говорю.
Вроде как обычное дело.
Тут же немка вешает белье. Спокойная такая фрау. А я…
-А ты – «Руссо туристо, облико морале…», - подсказывает Гиз.
-Ну да. И я говорю, уже все языки мешая – испанский, английский….Пытаюсь объяснить, что случилось. Она снимает еще влажный джинсовый комбинезон мужа и протягивает мне. Молча, спокойно.
Прохожу еще пятьсот метров и … Стоит наш поезд, стоит родимый. Пошутил машинист, увидев, что мы так увлеченно варить начали.
Я сразу, в первую очередь - в костюм за паспортом… Советские же времена. Беру его – это чувство представить надо – вот он…
И тогда уже машинисту от всей души
-Ах ты, фашист!!!
-А он?
-Он залепетал вроде того, что он «не есть фашист, он есть Ганс».
-Приедем, - говорю, - К стенке поставлю!
Но за два дня переезда забылось.
-Только, - продолжает он с усмешкой, - с лошадьми дорога бок о бок – это что-то. Зайдешь потом в отель пятизвездочный, а дух от тебя…И женщина, ухоженная такая, удивленно тонкие бровки приподнимает:
-О-о….
-Я тоже такой был, - говорит Гиз, - когда из трюма вышел. Везли нас морем. Кидало до самого Босфора, а сверху ехали тигры Шевченко. Три дня длился переезд, их укачало… И они – все, что могли…Я когда вылез наверх, дух – о-о…
И продолжает, веселея:
-Зато потом я оттянулся. «Все, - говорю своим ребятам, - Я за вас отпахал. Теперь – вы». А там уже хорошая погода пошла. Они в трюме, а я - да на палубе, да за бильярдом…
Но работа по сути только начата.
так как в нашем маленьком городе лошадь можно увидеть раз в год - на Масленицу, то и сведения о конях могу получить только из литературы. А там все зависит от того верно ли поймешь.
Очень хотелось бы познакомиться с кем-то сведующим в конном деле, чтобы можно было спросить при необходимости и избежать ляп.
