Вредная Дусятина
Pro
ену чтож, нафантазировала я тут начало рассказа, или даже сказки. Жду критики.
1
Предисловие..
Жить в этом мире не просто, с этим, наверное, согласен каждый. Вся моя
жизнь - это спорт! Я много раз повторяю это и держу за аксиому. Это – мой девиз, и я им горжусь.
Я не люблю произносить много слов, я не люблю делиться с кем либо своими мыслями, я вообще не люблю разговаривать, а любимое занятие – писать, ну и конечно думать. Поразмышлять на досуге – что может быть приятнее? С определенного момента моей жизни я возненавидела общество, люди перестали интересовать меня, а любимыми собеседниками стали лошади. И только им я могу доверить все свои тайны. Не спрашивайте, когда я пришла к такому выводу, не помню.
Я родилась в богатой семье. Мои родители, впрочем, как и я, никогда ни в чем себе не отказывали, хотя всю жизнь упорно трудились, и по сей день делают то же самое. Я стараюсь от них не отставать. А я, а что я, вся моя жизнь лет с двенадцати крутится вокруг одного и того же – лошадей.
Многое из того что я Вам сейчас скажу, наверное стоило бы и дальше хранить в себе, но я единственный раз в жизни за много лет хочу открыться окружающим. Я многое хочу рассказать, и очень надеюсь что не зря.
Не мало лет я шла к своей единственной цели, и временами мне казалось что она неосуществима, и все зря, а иногда было ощущение что она почти рядом. Я слишком много сил приложила к ее осуществлению, и времени… Открыть вам секрет своего успеха? Да никакого секрета в общем то и нет, только одно – терпение, железное, бесконечное терпение. Я патологически ленива, и все что я делаю дается мне с великим трудом. Есть правда одно единственное исключение: если работа мне нравится, то я делаю ее быстро, качественно, в охотку как говорится. Моя нынешняя работа мне очень нравится. Я ее берегу. Ценю и храню как зеницу ока.
Сейчас я почти добилась того, к чему шла все эти проклятые годы. Я тешу себя мыслью, что осталось чуть-чуть, совсем чуть, и моя цель где то рядом. Но с другой стороны, а что я буду делать дальше, когда добьюсь того, к чему шла достаточно долгое время? Буду упиваться собственной удачей? Да никогда! Я прошла достаточно сложный путь конника-неудачника. Единственное, что я знаю точно в этой жизни, так это то, что я настоящий конник, конник по жизни.
Я начинала в огромном прокате, двенадцатилетней сопливой девчонкой. Не умеющей ровным счетом ничего. Я думаю всем знаком прокат, где тренеру совершенно плевать на двадцать чайников, неуклюже болтающихся на забитых, задерганных прокатских клячах? Потом был прокат на небольшой конюшне в области. Затем работа девочкой на побегушках, или как я себя гордо называла – помогающей. Затем спортивный прокат и занятия конкуром в крупном КСК. Затем первая своя лошадь… Эти годы я вспоминаю с радостью, но одновременно с огромным чувством вины. Которое никогда не покидает меня, вообще никогда. Зато у меня был единственный, любимый, самый мой прекрасный друг, которого никогда уже не вернуть, наверное…
Затем, а затем я начала пробивать себе головой дорогу в спорт. Я до сих пор не определилась между конкуром выездкой и безумными скачками по лесам и полям с сумасшедшими мертвыми барьерами. Мой нелегкий путь лежал в спорт – смесь смертельного ужаса с бешеным адреналином, азартом и куражом, вперемежку с
холодно-прекрасной выездкой и горяче - парящим конкуром.
Сначала первые соревнования. Конкур, маршрут восемьдесят сантиметров. Богом забытый КСК в области. Первый страх, первое волнение, первый старт, первый вкус победы. Если бы я тогда не выиграла, то наверное потеряла интерес к соревнованиям, но мне посчастливилось занять первое место лишь потому что остальные двенадцать участников разделились на три группы. Первая попадала еще до середины маршрута, вторые снялись с закидками и обносами, а последние просто банально посшибали
2
половину барьеров. Ну а я, а что я, мне в первый раз повезло. Я проехала маршрут чисто, без ошибок и уложилась во время. Я просто ему доверяла, а он – мне. Вот и все. Так вот я и повала на спортивное поле со своей первой лошадью - одноглазым рыжим буденновцем. Только сейчас я поняла, что все его немного опасные лошадиные шутки, прикусывание пальцев в деннике – лошадиная любовь, простая любовь рыжего жеребца и маленькой девчонки. Вот так я и попала впервые на спортивное поле. К сожалению… До сих пор думаю, а если бы я не поехала на соревнования. Или свалилась бы на маршруте вместе с половиной чайников? Что бы было тогда? Может он был бы еще жив? Вряд ли…
Я ведь даже не смогла обеспечить ему нормальную старость, ну не смогла, и всегда буду винить себя за это, и не только за это.
Много времени прошло после этого, и воды тоже много утекло. Потом еще старты, и еще, углубилась в выездку, он уже не мог нормально прыгать. Старость – не радость. Он болел, а я… Я была озабочена все новыми соревнованиями, я не заботилась о нем, мне было плевать что коневоз – это перестроенная газель, в которой лошадь нормально ехать никак не может. Я не жалела денег на себя, у меня был лучший немецкий редингот и превосходный темно-синий фрак, сапоги, сшитые на заказ известным мастером, сто сорок три галстука на все случаи жизни, великолепные штюбенновские шпоры и классное седло. А у него – дырявая попона, сшитая из древнего прожженного одеяла, вместо перевозочных ногавок – старый плед, порезанный на ватники и растянутые бинты без липучек. И мне было все равно, что он едет в этой чертовой коневозке, обдирает ноги о выступающие в кузове железки… перед стартом можно просто забинтовать потуже – и не видно будет ран. Меня волновало то, как блестят мои сапоги на стартовом поле, а не то, как чувствует себя мой старый конь… Мне всегда будет стыдно за это время, и я вспоминаю это как страшный сон.
Результаты быстро сказались на его здоровье – проблемы с ногами, гниющая стрелка, простуда…
А меня тренера вспоминают до сих пор, вспоминают мелкой без башенной девчонкой, любопытной, веселой, общительной. Я не замолкала ни на минуту, принимала участие во всем, в чем только могла.
А потом, потом меня заметили. Моя любимая тренер, однажды на тренировке посмотрела на меня немного не так, как смотрит на всех, и начала сажать на своих лошадей, спортивных, турнирных бойцов – не ровня моему старому рыжему другу. Я начала готовиться к серьезным стартам по конкуру. Фортуна была ко мне явно благосклонна, удача повернулась лицом, я с головой окунулась в спорт. Благо у тренера было шесть голов лошадей. Ради победы я была готова переломать ноги лошади, свернуть ей шею и сама расшибиться в лепешку. Плевать на здоровье, плевать на лошадей,
главное – победа! Выходя на старт я превращалась в неуправляемого робота. Я не слушала команды тренера. Я просто тупо вспоминала все тренировки, анализировала и делала все что могла, дабы победить. В голове стучало тяжелым молотом: «Победить, победить не смотря ни на что!» Слово «победа» всегда было у меня в голове. Жить что бы выиграть – вот и все мои мысли. Я приносила клубу победы, известность деньги, совсем забыв про своего старого друга. Я видела что он болен, что нужно лечить, проколоть ему курс антибиотиков, грамотно работать на природе, но спорт затуманил мне глаза. А после изнурительных тренировок хватало сил только на то, что бы доехать до дома и упасть в постель.
Прошло три года. Я схватилась за голову и вылечила своего коня. Я старалась сделать для него все, что могла, чувство вины не покидало меня. Но уходило слишком много времени. Начались ссоры с моим тренером, ей нужны были победы, мне – тоже. Но для этого нужно было много тренироваться. Я не пошла в ВУЗ. Не до этого было. Я только закончила десять классов, и все… Где то глубоко в душе я поняла, что так продолжаться больше не может, да и родители были очень расстроены моим поведением, но вновь
3
остался только спорт… Правда теперь я уделяла своему одноглазому рыжику намного больше времени и старалась следить за его здоровьем.
Однажды я проснулась дома в холодном поту и глянула на часы – четыре утра. Сердце тревожно сжалось и какое-то противное, мерзкое предчувствие прочно засело в моей голове. Я быстро собралась, поймала такси и уехала на конюшню. Забежав в темный проход между денниками я щелкнула рубильником, включился свет, я подлетела к своему рыжему. Не успела… Чуть-чуть не успела, еще не остыл. Никогда не забуду этого. Я легла рядом с ним в деннике, прямо на опилки, обняла за шею и так и лежала, пока не наступило утро и не проснулся конюх, что бы кормить лошадей. Я не слушала что мне говорят, я ничего не видела и не слышала, в моем сознании были только двое – он и я. Приехали частники, начкон, кое-как оттащили меня от рыжего, уже холодного. А я все говорила ему: «Прости, прости, ты ведь слышишь, прости меня, пожалуйста прости…» Но он не слышал, его душа была уже слишком далеко. Потом меня посадили в каптерке на диван, тренер что-то вколола мне в вену, потом ничего не помню, очнулась уже дома…
Умер мой рыжик, и все. Все опустилось. Все потеряло для меня интерес. Тренер выгнала меня – я не могла ходить на тренировки. Она нашла другого спортсмена на своих лошадей. Мне было все равно. С уходом рыжего жизнь потеряла для меня смысл. Слова ветеринара: «Если бы пролечила вовремя, еще бы лет пять точно протянул» въелись в память навсегда, и до сих пор гулко отдаются в голове. Я часто забывала про него когда он был жив, а когда его не стало я поняла, что не могу без него. Ведь все в этой жестокой, но справедливой жизни познается в последствии.
Никакие другие лошади не были мне нужны. Родители старались что то сделать для меня, а что я? Мне уже стукнуло двадцать три года, а я без образования, и ничего кроме верховой езды не умею. Тогда я чуть было не поставила крест на лошадях и конном мире но не смогла. Помогли друзья, они сажали меня на своих лошадей почти насильно и подарили на день рождения жеребенка. Неказистого, длинноногого, непонятной грязно-серой масти. Но я привязалась к нему и вкладывала в него все силы. Заезжала сама, приучала к коневозу, делала сама прививки, давала подкормки. И до сих пор я не могу сказать что я люблю Атланта, но ухаживала яза ним как за родным ребенком.
Вот тогда появилась моя мечта о своей конюшне. Без проката, с небольшой спортивной школе. И опять, уже в который раз мне помогли родители, проспонсировали. Я нашла место, рядом, совсем рядом с городом, но окруженное природой.
1
Предисловие..
Жить в этом мире не просто, с этим, наверное, согласен каждый. Вся моя
жизнь - это спорт! Я много раз повторяю это и держу за аксиому. Это – мой девиз, и я им горжусь.
Я не люблю произносить много слов, я не люблю делиться с кем либо своими мыслями, я вообще не люблю разговаривать, а любимое занятие – писать, ну и конечно думать. Поразмышлять на досуге – что может быть приятнее? С определенного момента моей жизни я возненавидела общество, люди перестали интересовать меня, а любимыми собеседниками стали лошади. И только им я могу доверить все свои тайны. Не спрашивайте, когда я пришла к такому выводу, не помню.
Я родилась в богатой семье. Мои родители, впрочем, как и я, никогда ни в чем себе не отказывали, хотя всю жизнь упорно трудились, и по сей день делают то же самое. Я стараюсь от них не отставать. А я, а что я, вся моя жизнь лет с двенадцати крутится вокруг одного и того же – лошадей.
Многое из того что я Вам сейчас скажу, наверное стоило бы и дальше хранить в себе, но я единственный раз в жизни за много лет хочу открыться окружающим. Я многое хочу рассказать, и очень надеюсь что не зря.
Не мало лет я шла к своей единственной цели, и временами мне казалось что она неосуществима, и все зря, а иногда было ощущение что она почти рядом. Я слишком много сил приложила к ее осуществлению, и времени… Открыть вам секрет своего успеха? Да никакого секрета в общем то и нет, только одно – терпение, железное, бесконечное терпение. Я патологически ленива, и все что я делаю дается мне с великим трудом. Есть правда одно единственное исключение: если работа мне нравится, то я делаю ее быстро, качественно, в охотку как говорится. Моя нынешняя работа мне очень нравится. Я ее берегу. Ценю и храню как зеницу ока.
Сейчас я почти добилась того, к чему шла все эти проклятые годы. Я тешу себя мыслью, что осталось чуть-чуть, совсем чуть, и моя цель где то рядом. Но с другой стороны, а что я буду делать дальше, когда добьюсь того, к чему шла достаточно долгое время? Буду упиваться собственной удачей? Да никогда! Я прошла достаточно сложный путь конника-неудачника. Единственное, что я знаю точно в этой жизни, так это то, что я настоящий конник, конник по жизни.
Я начинала в огромном прокате, двенадцатилетней сопливой девчонкой. Не умеющей ровным счетом ничего. Я думаю всем знаком прокат, где тренеру совершенно плевать на двадцать чайников, неуклюже болтающихся на забитых, задерганных прокатских клячах? Потом был прокат на небольшой конюшне в области. Затем работа девочкой на побегушках, или как я себя гордо называла – помогающей. Затем спортивный прокат и занятия конкуром в крупном КСК. Затем первая своя лошадь… Эти годы я вспоминаю с радостью, но одновременно с огромным чувством вины. Которое никогда не покидает меня, вообще никогда. Зато у меня был единственный, любимый, самый мой прекрасный друг, которого никогда уже не вернуть, наверное…
Затем, а затем я начала пробивать себе головой дорогу в спорт. Я до сих пор не определилась между конкуром выездкой и безумными скачками по лесам и полям с сумасшедшими мертвыми барьерами. Мой нелегкий путь лежал в спорт – смесь смертельного ужаса с бешеным адреналином, азартом и куражом, вперемежку с
холодно-прекрасной выездкой и горяче - парящим конкуром.
Сначала первые соревнования. Конкур, маршрут восемьдесят сантиметров. Богом забытый КСК в области. Первый страх, первое волнение, первый старт, первый вкус победы. Если бы я тогда не выиграла, то наверное потеряла интерес к соревнованиям, но мне посчастливилось занять первое место лишь потому что остальные двенадцать участников разделились на три группы. Первая попадала еще до середины маршрута, вторые снялись с закидками и обносами, а последние просто банально посшибали
2
половину барьеров. Ну а я, а что я, мне в первый раз повезло. Я проехала маршрут чисто, без ошибок и уложилась во время. Я просто ему доверяла, а он – мне. Вот и все. Так вот я и повала на спортивное поле со своей первой лошадью - одноглазым рыжим буденновцем. Только сейчас я поняла, что все его немного опасные лошадиные шутки, прикусывание пальцев в деннике – лошадиная любовь, простая любовь рыжего жеребца и маленькой девчонки. Вот так я и попала впервые на спортивное поле. К сожалению… До сих пор думаю, а если бы я не поехала на соревнования. Или свалилась бы на маршруте вместе с половиной чайников? Что бы было тогда? Может он был бы еще жив? Вряд ли…
Я ведь даже не смогла обеспечить ему нормальную старость, ну не смогла, и всегда буду винить себя за это, и не только за это.
Много времени прошло после этого, и воды тоже много утекло. Потом еще старты, и еще, углубилась в выездку, он уже не мог нормально прыгать. Старость – не радость. Он болел, а я… Я была озабочена все новыми соревнованиями, я не заботилась о нем, мне было плевать что коневоз – это перестроенная газель, в которой лошадь нормально ехать никак не может. Я не жалела денег на себя, у меня был лучший немецкий редингот и превосходный темно-синий фрак, сапоги, сшитые на заказ известным мастером, сто сорок три галстука на все случаи жизни, великолепные штюбенновские шпоры и классное седло. А у него – дырявая попона, сшитая из древнего прожженного одеяла, вместо перевозочных ногавок – старый плед, порезанный на ватники и растянутые бинты без липучек. И мне было все равно, что он едет в этой чертовой коневозке, обдирает ноги о выступающие в кузове железки… перед стартом можно просто забинтовать потуже – и не видно будет ран. Меня волновало то, как блестят мои сапоги на стартовом поле, а не то, как чувствует себя мой старый конь… Мне всегда будет стыдно за это время, и я вспоминаю это как страшный сон.
Результаты быстро сказались на его здоровье – проблемы с ногами, гниющая стрелка, простуда…
А меня тренера вспоминают до сих пор, вспоминают мелкой без башенной девчонкой, любопытной, веселой, общительной. Я не замолкала ни на минуту, принимала участие во всем, в чем только могла.
А потом, потом меня заметили. Моя любимая тренер, однажды на тренировке посмотрела на меня немного не так, как смотрит на всех, и начала сажать на своих лошадей, спортивных, турнирных бойцов – не ровня моему старому рыжему другу. Я начала готовиться к серьезным стартам по конкуру. Фортуна была ко мне явно благосклонна, удача повернулась лицом, я с головой окунулась в спорт. Благо у тренера было шесть голов лошадей. Ради победы я была готова переломать ноги лошади, свернуть ей шею и сама расшибиться в лепешку. Плевать на здоровье, плевать на лошадей,
главное – победа! Выходя на старт я превращалась в неуправляемого робота. Я не слушала команды тренера. Я просто тупо вспоминала все тренировки, анализировала и делала все что могла, дабы победить. В голове стучало тяжелым молотом: «Победить, победить не смотря ни на что!» Слово «победа» всегда было у меня в голове. Жить что бы выиграть – вот и все мои мысли. Я приносила клубу победы, известность деньги, совсем забыв про своего старого друга. Я видела что он болен, что нужно лечить, проколоть ему курс антибиотиков, грамотно работать на природе, но спорт затуманил мне глаза. А после изнурительных тренировок хватало сил только на то, что бы доехать до дома и упасть в постель.
Прошло три года. Я схватилась за голову и вылечила своего коня. Я старалась сделать для него все, что могла, чувство вины не покидало меня. Но уходило слишком много времени. Начались ссоры с моим тренером, ей нужны были победы, мне – тоже. Но для этого нужно было много тренироваться. Я не пошла в ВУЗ. Не до этого было. Я только закончила десять классов, и все… Где то глубоко в душе я поняла, что так продолжаться больше не может, да и родители были очень расстроены моим поведением, но вновь
3
остался только спорт… Правда теперь я уделяла своему одноглазому рыжику намного больше времени и старалась следить за его здоровьем.
Однажды я проснулась дома в холодном поту и глянула на часы – четыре утра. Сердце тревожно сжалось и какое-то противное, мерзкое предчувствие прочно засело в моей голове. Я быстро собралась, поймала такси и уехала на конюшню. Забежав в темный проход между денниками я щелкнула рубильником, включился свет, я подлетела к своему рыжему. Не успела… Чуть-чуть не успела, еще не остыл. Никогда не забуду этого. Я легла рядом с ним в деннике, прямо на опилки, обняла за шею и так и лежала, пока не наступило утро и не проснулся конюх, что бы кормить лошадей. Я не слушала что мне говорят, я ничего не видела и не слышала, в моем сознании были только двое – он и я. Приехали частники, начкон, кое-как оттащили меня от рыжего, уже холодного. А я все говорила ему: «Прости, прости, ты ведь слышишь, прости меня, пожалуйста прости…» Но он не слышал, его душа была уже слишком далеко. Потом меня посадили в каптерке на диван, тренер что-то вколола мне в вену, потом ничего не помню, очнулась уже дома…
Умер мой рыжик, и все. Все опустилось. Все потеряло для меня интерес. Тренер выгнала меня – я не могла ходить на тренировки. Она нашла другого спортсмена на своих лошадей. Мне было все равно. С уходом рыжего жизнь потеряла для меня смысл. Слова ветеринара: «Если бы пролечила вовремя, еще бы лет пять точно протянул» въелись в память навсегда, и до сих пор гулко отдаются в голове. Я часто забывала про него когда он был жив, а когда его не стало я поняла, что не могу без него. Ведь все в этой жестокой, но справедливой жизни познается в последствии.
Никакие другие лошади не были мне нужны. Родители старались что то сделать для меня, а что я? Мне уже стукнуло двадцать три года, а я без образования, и ничего кроме верховой езды не умею. Тогда я чуть было не поставила крест на лошадях и конном мире но не смогла. Помогли друзья, они сажали меня на своих лошадей почти насильно и подарили на день рождения жеребенка. Неказистого, длинноногого, непонятной грязно-серой масти. Но я привязалась к нему и вкладывала в него все силы. Заезжала сама, приучала к коневозу, делала сама прививки, давала подкормки. И до сих пор я не могу сказать что я люблю Атланта, но ухаживала яза ним как за родным ребенком.
Вот тогда появилась моя мечта о своей конюшне. Без проката, с небольшой спортивной школе. И опять, уже в который раз мне помогли родители, проспонсировали. Я нашла место, рядом, совсем рядом с городом, но окруженное природой.
