К числу мелких северных лошадей, помимо норвежских, надо отнести нашего прибалтийского клеппера. Родиной этой лошади считается Эстляндская губерния и часть Лифляндской (острова Эзель и Дого). Своеобразные формы заставляют считать клепперов обособленной породой, различающейся по росту.
Происхождения клеппер несомненно восточного и существует он издавна; так Adam von Bremen, в XI веке путешествовавший по Лифляндии, видал там хорошую лошадь, в описании которой не трудно угадать клеппера. Петр Великий, от наблюдательного взора которого ничто не могло ускользнуть, обратил свое высокое внимание на хорошие качества этих лошадей и значительное количество их переслал в наши восточные губернии.
Эстляндский клеппер должен иметь большую голову, слегка горбоносую, с широким лбом, выразительными глазами и хорошо поставленными ушами. Лоб широкий, глазные дуги резко очерчены, глаз живой, добрый, говорящий в пользу доброго нрава. Грудь прекрасно развитая, шее толстая, короткая, холка низкая и широкая, грудь объемистая, спина и крестец прямые и широкие, строение и постановка конечностей прочная, но задние, в скакательных суставах, несколько сближены, движения прекрасны, рысь очень крупная. Копыто небольшое, но прочное. К этому надо прибавить, что клеппер энергичен, добронравен, послушен и воспитанный на скудных, болотистых и мало питательных пастбищах, чрезвычайно неприхотлив на корм.
Итак, клеппер порода давняя и устойчивая, но происхождение ее точно неизвестно; одни говорят, что приведенные немецкими рыцарями, в половине XIII столетия, арабские жеребцы положили начало породе, другие называют родоначальниками клеппера татарских лошадей, а третьи полагают, что норманны приводили арабских жеребцов из Сицилии и потомство их через Швецию проникло на остров Готланд, а оттуда на Эзель; и наконец профессор Унтербергер в Юрьеве доказывает, что клеппер происходит от лошадей, приведенных эстами с собой — при переселении их из Азии.
Мы зашли бы чересчур далеко, если бы захотели проследить все гипотезы о происхождении клеппера, к тому же в данном случае для нас это и неважно. Наиболее вероятным представляется происхождение его от арабских жеребцов тевтонских рыцарей, долгое время хозяйничавших в крае, но каково бы ни было происхождение клеппера, несомненно, что порода эта древняя и весьма полезная, а потому и достойна особого внимания.
Приглядываясь ближе к дефектам в сложении клеппера, нельзя не заметить, что все они являются результатом дурного воспитания, кормления и неправильного заводского подбора, а потому могут быть устранены, пока не сделались расовым признаком. Средний рост несколько ниже двух аршин и в этом кроется главнейший недостаток этой породы. „Дайте клепперу вершок росту", воскликнул г. Вейдеман, „и вы получите великолепную артиллерийскую лошадь." С этим мнением нельзя не согласиться; восстановив рост местной лошади в два вершка, остров Эзель, единственное место, где в настоящее время имеется чистый клеппер, сделался бы рассадником прекрасной сельскохозяйственной лошади. Но, к сожаление, местные коневоды мало подготовлены к обдуманной заводской работе и в слепом стремлении к „улучшению" горячо взялись за скрещивание, в результате чего было полное исчезновение этой, когда-то прекрасной, породы на материке и только консерватор-крестьянин острова сумел сохранить кое-где остатки этой разновидности. В 1855 г. Министерство Государственных Имуществ уступило бесплатно два казенных имения, Торгель и Авинорм, а впоследствии назначило и денежную субсидию в размере 5 тысяч ежегодно и можно было бы предположить, что при этих условиях „лифляндское рыцарство" не даст выродиться туземной лошади; но, к сожалению, завод не оправдал возлагаемых на него надежд и вместо поддержания угасающего типа клеппера занялся метизацией, без всякой определенной системы, путая самую различную кровь.
Улучшающим элементом метисы эти конечно служить не могут, а для хорошей пользовательской лошади достаточно быть и мереном.
Приблизительно в таком же положении находятся обвинки, мезенки, вятки и на Литве жмудка. Все эти полезные породы, развившиеся. благодаря местным условиям, начинают быстро дегенерировать. Почти совершенное исчезновение обвинок и вяток вполне констатировано на месте, и когда нужно было для в Бозе почившего Государя Императора Александра III, любившего все родное, составить тройку вяток, то, несмотря на все поиски, не удалось собрать трех типичных представителей этой породы. Описывать в отдельности обвинку, мезенку ” вятку нет надобности, так как все они очень схожи, напоминают собою больше всего эстонского клеппера и более почти не существуют в действительности. Рост их не превышает 1 арш. 15 верш. Масть чрезвычайно различна, однако саврасая, рыжая и соловая с ремнем на, спине должны считаться наиболее типичными.
Существует предание, что обвинки, а за ними и другие породы, произошли от лошадей, посланных Петром Великим в дар купцу Строганову, устроившему на Обви первый завод этих клепперов, присланных из Лифляндии; но мнение это, хотя и очень распространенное, не вполне основательно.
Ознакомившись с выдающимися качествами клеппера во время войн со шведами, великий преобразователь России, Петр I действительно приказал переслать партию клепперов в восточные губернии и подарил несколько лошадей купцам Строгановым; но культура лошади на северо-востоке Poccии, в пределах Пермской и Вятской губернии, имеет свои исторические корни в более глубоком прошлом. Представители русского народоправства, Великий Новгород и Псков, члены Ганзейского союза, вели оживленную торговлю с Пермью, Ригой, Любеком, Колыванью (ныне Ревель) и другими городами, а в то время уже слава клеппера была известна повсюду, и есть даже ука-затя на отсылку „корабля с лошадьми" в Испании. Несомненно, что новгородские купцы, имея постоянные сношения с Пермским краем, перепродавали туда лошадей, приобретенных ими в Балтийском крае. На это, по крайней мере, указывает приказ Ливонского Ордена, изданный в 1414 году, „не продавать балтийских лошадей новгородцам и псковичам". Таким образом, клеппер значительно раньше Петра I проник на Обвь и положил начало местной породе, и пермская и вятская лошади славились уже в XVI веке. В настоящее время под влиянием неблагоприятных условий кормления, неправильного подбора и, главным образом, обуявшей всех страсти к „улучшению" скрещиванием, породы эти стоят на самом краю гибели, и нужно много усилий, чтобы предотвратить их окончательное исчезновение.
.
)
бедная кабыль... "тут етих эстонских клепперов достаточно" - ну и не жалко, да? :cry: 
