БАСТЕТ
Новичок
Жизнь.
Не могу вспомнить последовательность событий. Детство… Было ли оно? Помню, как несла братика мыться, маленького, ему года ещё не было. Уронила возле двери в ванную комнату, так как не сразу сообразила, как надо правильно открыть дверь… Пелёнки помню, которые мама мне разрешала гладить. Помню, как отец, пьяный, бил нетрезвую мать в коридоре, а бабушка держала брата и сестру на руках, сидя на кровати в маленькой комнате, а я – я прижималась к ней и плакала от испуга за маму. А потом приезжала милиция, и папу забирали.
Помню, как маме на ноги упал здоровый буфет, и она не могла из-под него выбраться. Плакала и звала кого-нибудь на помощь, а я ревела от того, что мне было её безумно жаль. Потом пришла бабушка и как-то помогла ей оттуда выбраться. Мама на дрожащих от боли ногах пришла в комнату и легла, а я расчёсывала её волосы. Я часто это делала, мне очень нравилось её причёсывать.
Помню маленькую собачку, белую, которую я водила с собой гулять, но она постоянно от меня убегала. Я плакала, что не могу её найти, а потом приходила домой, и оказывалось, что она уже дома.
Помню, как играла в карты во дворе со взрослыми ребятами, и они меня постоянно надували, так как я была маленькая и не умела играть. Помню, как лазила через забор в садике, чтоб удрать от воспитательницы и не быть под присмотром.
Однажды меня наказали и закрыли в спальной комнате. Я сидела там где-то минут пятнадцать спокойно, а потом решила развлечься – полазить под койками. Когда полезла, там оказались коробки с шоколадками, пряниками, конфетами, яблоками и прочими сладостями. Итог: конечно же, я стала всё это употреблять, радуясь, как много всего вкусного. Оказалось, я съела не один подарочный набор для детей на Новый год. (Не: ну, догадались же закрыть ребёнка в комнате с подарками. Сами виноваты!!!)
Спички… Ну, это вообще особый пункт в моей биографии. Решила в первый раз зажечь, чиркнула… А она возьми и загорись! Я испугалась и уронила спичку. Она упала на сорочку мамы, которая висела на спинке стула, придвинутого плотно к окну. В результате комната красиво полыхала ярким желто-оранжевым огнем. Вообще пожар дома я устраивала аж три раза! Вот только не помню, как я это делала в остальные разы.
Ещё я обожала кидать что-нибудь с восьмого этажа за окно, будь это игрушки или вещи, без разницы. Главное, процесс падения доставлял истинное удовольствие! В итоге бабушка купила мне маленького парашютиста, но он мне быстро надоел, так как за ним приходилось бежать вниз каждый раз, причём быстро, а то не дай Бог кто его заберёт быстрей.
Помню, как отец привёз мне куклу, невесту, всю белую, красивую. Она у меня не прожила и часа! Я решила посмотреть, как она проберётся через мусоропровод! Ничего интересного я не увидела, только услышала звук падения, а вот куклу потеряла навсегда!
Милиция в нашем доме была уже родной! Участкового я знала очень хорошо и общалась с ним на «ты». Частые пьянки родителей привели к непоправимым последствиям.
Однажды мама откуда-то пришла и легла на диван. Пока я расчёсывала её локоны, она попросила меня об одной вещи: "Не ходи, пожалуйста, ни с кем и никуда, даже если тебя будут очень об этом просить. Ты ведь не бросишь свою маму?" Взгляд при этом у неё был очень грустный, она заглядывала мне в глаза, чтоб убедиться, что мой ответ "Конечно, мама, как я могу тебя бросить? Я же люблю тебя больше всех на свете!" искренний. Прошло несколько дней. Я вышла в школу рано утром, а возле парадной меня ждал наш участковый. Я ему доверяла и в ответ на просьбу проехать с ним я не отказала. Наивное дитя! Я даже представить не могла в тогда, к чему может привести эта поездка. На вопрос мой "Зачем и куда мы едем?" был дан самый простой ответ: "Просто к доктору, у тебя возьмут кровь провериться, и всё!". Пока мы ехали, мы разговаривали, участковый шутил со мной, поездка была весёлой. Когда мы зашли в помещение, всё выглядело так, как он говорил. Здание было очень похоже на больницу: длинные коридоры, тёти и дяди в белых халатах. Причин для беспокойства я не нашла. После всех процедур он подошёл ко мне, сел возле меня на корточки и, глядя мне в глаза, как-то печально сказал: "Ты знаешь, анализы дали не очень хороший результат. Тебе придётся здесь остаться ненадолго, а потом тебя обратно привезут домой. Ты не переживай, всё будет хорошо! Ты же хорошая девочка?"
Дни летели, а за мной никто не приезжал. Воспитатели не разрешали без спросу выходить на улицу, а место для прогулок было обнесено высоким забором, на котором в несколько рядов была накручена колючая проволока. Это был сильный удар в моей жизни, который я ощутила, когда поняла, о чём просила меня мама! Мне было только семь лет, а я уже стала понимать, что не следует доверять даже тем, кого ты давно и хорошо знаешь.
В приёмнике-распределителе было ужасно скучно. Маленькие комнаты, какие-то коридоры, люди в форме, которые постоянно за тобой следят, чтоб не дай бог – никуда и ничего. Игровая комната усыпана какими-то игрушками, посередине (насколько помню) стоял небольшой телевизор, кругом ребятня, которая рисует, пишет, ждёт. Я тоже ждала. В душе ещё теплилась надежда, что я обязательно увижу маму, папу, бабушку и своих сестёр и братика.
Но дни тянулись медленно, становилось невыносимо. И тогда я пошла на обман. Как у меня хватило на это ума – не знаю. Вечером перед сном я притворилась, что у меня жуткие боли в животе. Воспитателям пришлось вызывать скорую, которая забрала меня с собой. До сих пор обожаю больницы! На следующий день о своём притворстве я забыла, ребёнок! – что тут скажешь. К счастью, есть люди понимающие, и врач, который наверно понял мою хитрость, пошел на уступку. В этой больнице я провела наверно недели две, точно не помню. Но я была счастлива! Это время я провела восхитительно, помогала медсёстрам, общалась с детьми, их родителями… И главное – я могла позвонить домой и поговорить с мамой. Мне, конечно, не всегда разрешали, так как боялись, что им попадёт. Но даже минута разговора раз в неделю доставляла мне много радости.
Но всё хорошее стремительно уносится в прошлое! И меня снова отвезли туда, где был надзор и люди в форме.
Потом помню, в какой-то день прибежала воспитательница, нарядила меня в красивое платьице, зелёненькое в цветочек. С её лица не сходила улыбка, а моё сердце переполнилось ожиданием чего-то хорошего. Наверно, ко мне приехала мама! Меня посадили в игровой комнате, откуда все исчезли, а сама комната была приведена в порядок до неузнаваемости, дали в руки мне куклу, Красную шапочку, и я ждала. Посматривала с волнением на дверь, перекладывала из одной руки в другую куклу и ждала чуда. Но чуда не случилось! Дверь открылась, и вошли двое мужчин, один из которых нёс здоровую чёрную коробку на плече (как выяснилось позже, видеокамеру). Во мне перемешались чувства – расстройство и любопытство одновременно. Первый вопрос, который я задала, это: "А где мама? Она придёт?" Видимо, этим я смутила дяденек, но, собрав свои эмоции в кулак, они стали меня расспрашивать о моих родителях, люблю ли я их. Думаю, перечислять ответы не надо. Любой ребёнок скажет, что несмотря ни на что мама самая лучшая, самая красивая, самая добрая и самая прекрасная мама в мире!
Посмотреть интервью с собственным участием мне так и не довелось, но я до сих пор горю этим желанием.
Через несколько дней меня стали собирать в дорогу. Ехали мы долго, часа два. За окном машины, а точнее автобуса мелькали поля, озёра, маленькие деревушки и бесконечная дорога. Автобус увозил меня всё дальше и дальше от родного дома, родителей и своих любимых братика и сестры. Здание, куда меня привезли, было четырехэтажным и отдалённо напоминало школу. На дверях в здание я прочитала табличку: "Школа-интернат 69". Так я попала в детский дом, который переименовали гораздо позже, при городе Зеленогорске (назвав школой-интернатом при Зеленогорске?).
Сначала дети меня не признавали, видимо, был такой обычай. Как-то они меня сторонились, шептались за спиной, косо смотрели. Я же, в свою очередь, тоже не рвалась подружиться, меня пугала обстановка и я безумно скучала по дому. Я бродила по длинным коридорам, проводила руками по стенкам и думала о том, как было хорошо рядом с мамой. Пролетали дни, ребята стали ко мне присматриваться, постепенно начали со мной разговаривать о чём-нибудь, просить что-нибудь сделать. Я охотно уступала, так как одиночество мне порядком надоело. Прочувствовав, что я готова ради дружбы пойти навстречу, ребятня стала этим охотно пользоваться, а в скором времени вся моя помощь превратились в шестачество (это так называлось на лексиконе детей). Пришлось искать выход из создавшейся ситуации. Найти его мне помог один одноклассник, сказав, что когда тебя в следующий раз попросят, дай достойный отпор, будут наезжать – ввяжись в драку. Его советом я и воспользовалась! Драки не получилось, а вот по зубам ногой (простите за подробное описание) девочка получила. Результат был потрясающим! Меня сразу же стали уважать и считаться с моим мнением. С этого момента я узнала, что в жизни иногда надо быть очень жестокой, что никак не укладывалось в моей голове. До сих пор не могу привыкнуть к этому чувству, что каждый за себя.
Прдолжение следует...
P.S. Огромное спасибо Mrs. John За помощь!
Не могу вспомнить последовательность событий. Детство… Было ли оно? Помню, как несла братика мыться, маленького, ему года ещё не было. Уронила возле двери в ванную комнату, так как не сразу сообразила, как надо правильно открыть дверь… Пелёнки помню, которые мама мне разрешала гладить. Помню, как отец, пьяный, бил нетрезвую мать в коридоре, а бабушка держала брата и сестру на руках, сидя на кровати в маленькой комнате, а я – я прижималась к ней и плакала от испуга за маму. А потом приезжала милиция, и папу забирали.
Помню, как маме на ноги упал здоровый буфет, и она не могла из-под него выбраться. Плакала и звала кого-нибудь на помощь, а я ревела от того, что мне было её безумно жаль. Потом пришла бабушка и как-то помогла ей оттуда выбраться. Мама на дрожащих от боли ногах пришла в комнату и легла, а я расчёсывала её волосы. Я часто это делала, мне очень нравилось её причёсывать.
Помню маленькую собачку, белую, которую я водила с собой гулять, но она постоянно от меня убегала. Я плакала, что не могу её найти, а потом приходила домой, и оказывалось, что она уже дома.
Помню, как играла в карты во дворе со взрослыми ребятами, и они меня постоянно надували, так как я была маленькая и не умела играть. Помню, как лазила через забор в садике, чтоб удрать от воспитательницы и не быть под присмотром.
Однажды меня наказали и закрыли в спальной комнате. Я сидела там где-то минут пятнадцать спокойно, а потом решила развлечься – полазить под койками. Когда полезла, там оказались коробки с шоколадками, пряниками, конфетами, яблоками и прочими сладостями. Итог: конечно же, я стала всё это употреблять, радуясь, как много всего вкусного. Оказалось, я съела не один подарочный набор для детей на Новый год. (Не: ну, догадались же закрыть ребёнка в комнате с подарками. Сами виноваты!!!)
Спички… Ну, это вообще особый пункт в моей биографии. Решила в первый раз зажечь, чиркнула… А она возьми и загорись! Я испугалась и уронила спичку. Она упала на сорочку мамы, которая висела на спинке стула, придвинутого плотно к окну. В результате комната красиво полыхала ярким желто-оранжевым огнем. Вообще пожар дома я устраивала аж три раза! Вот только не помню, как я это делала в остальные разы.
Ещё я обожала кидать что-нибудь с восьмого этажа за окно, будь это игрушки или вещи, без разницы. Главное, процесс падения доставлял истинное удовольствие! В итоге бабушка купила мне маленького парашютиста, но он мне быстро надоел, так как за ним приходилось бежать вниз каждый раз, причём быстро, а то не дай Бог кто его заберёт быстрей.
Помню, как отец привёз мне куклу, невесту, всю белую, красивую. Она у меня не прожила и часа! Я решила посмотреть, как она проберётся через мусоропровод! Ничего интересного я не увидела, только услышала звук падения, а вот куклу потеряла навсегда!
Милиция в нашем доме была уже родной! Участкового я знала очень хорошо и общалась с ним на «ты». Частые пьянки родителей привели к непоправимым последствиям.
Однажды мама откуда-то пришла и легла на диван. Пока я расчёсывала её локоны, она попросила меня об одной вещи: "Не ходи, пожалуйста, ни с кем и никуда, даже если тебя будут очень об этом просить. Ты ведь не бросишь свою маму?" Взгляд при этом у неё был очень грустный, она заглядывала мне в глаза, чтоб убедиться, что мой ответ "Конечно, мама, как я могу тебя бросить? Я же люблю тебя больше всех на свете!" искренний. Прошло несколько дней. Я вышла в школу рано утром, а возле парадной меня ждал наш участковый. Я ему доверяла и в ответ на просьбу проехать с ним я не отказала. Наивное дитя! Я даже представить не могла в тогда, к чему может привести эта поездка. На вопрос мой "Зачем и куда мы едем?" был дан самый простой ответ: "Просто к доктору, у тебя возьмут кровь провериться, и всё!". Пока мы ехали, мы разговаривали, участковый шутил со мной, поездка была весёлой. Когда мы зашли в помещение, всё выглядело так, как он говорил. Здание было очень похоже на больницу: длинные коридоры, тёти и дяди в белых халатах. Причин для беспокойства я не нашла. После всех процедур он подошёл ко мне, сел возле меня на корточки и, глядя мне в глаза, как-то печально сказал: "Ты знаешь, анализы дали не очень хороший результат. Тебе придётся здесь остаться ненадолго, а потом тебя обратно привезут домой. Ты не переживай, всё будет хорошо! Ты же хорошая девочка?"
Дни летели, а за мной никто не приезжал. Воспитатели не разрешали без спросу выходить на улицу, а место для прогулок было обнесено высоким забором, на котором в несколько рядов была накручена колючая проволока. Это был сильный удар в моей жизни, который я ощутила, когда поняла, о чём просила меня мама! Мне было только семь лет, а я уже стала понимать, что не следует доверять даже тем, кого ты давно и хорошо знаешь.
В приёмнике-распределителе было ужасно скучно. Маленькие комнаты, какие-то коридоры, люди в форме, которые постоянно за тобой следят, чтоб не дай бог – никуда и ничего. Игровая комната усыпана какими-то игрушками, посередине (насколько помню) стоял небольшой телевизор, кругом ребятня, которая рисует, пишет, ждёт. Я тоже ждала. В душе ещё теплилась надежда, что я обязательно увижу маму, папу, бабушку и своих сестёр и братика.
Но дни тянулись медленно, становилось невыносимо. И тогда я пошла на обман. Как у меня хватило на это ума – не знаю. Вечером перед сном я притворилась, что у меня жуткие боли в животе. Воспитателям пришлось вызывать скорую, которая забрала меня с собой. До сих пор обожаю больницы! На следующий день о своём притворстве я забыла, ребёнок! – что тут скажешь. К счастью, есть люди понимающие, и врач, который наверно понял мою хитрость, пошел на уступку. В этой больнице я провела наверно недели две, точно не помню. Но я была счастлива! Это время я провела восхитительно, помогала медсёстрам, общалась с детьми, их родителями… И главное – я могла позвонить домой и поговорить с мамой. Мне, конечно, не всегда разрешали, так как боялись, что им попадёт. Но даже минута разговора раз в неделю доставляла мне много радости.
Но всё хорошее стремительно уносится в прошлое! И меня снова отвезли туда, где был надзор и люди в форме.
Потом помню, в какой-то день прибежала воспитательница, нарядила меня в красивое платьице, зелёненькое в цветочек. С её лица не сходила улыбка, а моё сердце переполнилось ожиданием чего-то хорошего. Наверно, ко мне приехала мама! Меня посадили в игровой комнате, откуда все исчезли, а сама комната была приведена в порядок до неузнаваемости, дали в руки мне куклу, Красную шапочку, и я ждала. Посматривала с волнением на дверь, перекладывала из одной руки в другую куклу и ждала чуда. Но чуда не случилось! Дверь открылась, и вошли двое мужчин, один из которых нёс здоровую чёрную коробку на плече (как выяснилось позже, видеокамеру). Во мне перемешались чувства – расстройство и любопытство одновременно. Первый вопрос, который я задала, это: "А где мама? Она придёт?" Видимо, этим я смутила дяденек, но, собрав свои эмоции в кулак, они стали меня расспрашивать о моих родителях, люблю ли я их. Думаю, перечислять ответы не надо. Любой ребёнок скажет, что несмотря ни на что мама самая лучшая, самая красивая, самая добрая и самая прекрасная мама в мире!
Посмотреть интервью с собственным участием мне так и не довелось, но я до сих пор горю этим желанием.
Через несколько дней меня стали собирать в дорогу. Ехали мы долго, часа два. За окном машины, а точнее автобуса мелькали поля, озёра, маленькие деревушки и бесконечная дорога. Автобус увозил меня всё дальше и дальше от родного дома, родителей и своих любимых братика и сестры. Здание, куда меня привезли, было четырехэтажным и отдалённо напоминало школу. На дверях в здание я прочитала табличку: "Школа-интернат 69". Так я попала в детский дом, который переименовали гораздо позже, при городе Зеленогорске (назвав школой-интернатом при Зеленогорске?).
Сначала дети меня не признавали, видимо, был такой обычай. Как-то они меня сторонились, шептались за спиной, косо смотрели. Я же, в свою очередь, тоже не рвалась подружиться, меня пугала обстановка и я безумно скучала по дому. Я бродила по длинным коридорам, проводила руками по стенкам и думала о том, как было хорошо рядом с мамой. Пролетали дни, ребята стали ко мне присматриваться, постепенно начали со мной разговаривать о чём-нибудь, просить что-нибудь сделать. Я охотно уступала, так как одиночество мне порядком надоело. Прочувствовав, что я готова ради дружбы пойти навстречу, ребятня стала этим охотно пользоваться, а в скором времени вся моя помощь превратились в шестачество (это так называлось на лексиконе детей). Пришлось искать выход из создавшейся ситуации. Найти его мне помог один одноклассник, сказав, что когда тебя в следующий раз попросят, дай достойный отпор, будут наезжать – ввяжись в драку. Его советом я и воспользовалась! Драки не получилось, а вот по зубам ногой (простите за подробное описание) девочка получила. Результат был потрясающим! Меня сразу же стали уважать и считаться с моим мнением. С этого момента я узнала, что в жизни иногда надо быть очень жестокой, что никак не укладывалось в моей голове. До сих пор не могу привыкнуть к этому чувству, что каждый за себя.
Прдолжение следует...
P.S. Огромное спасибо Mrs. John За помощь!
