Несколько часов из жизни лошади...

NiceHorsy

Новичок
Здесь расположены несколько лошадинных часов жизни...

Мысли лошади, работающей в прокате

Стою, жую. Надо быстрей жевать. А то ведь суббота, выходной, сейчас прокатчики толпой повалят. А меня разве кто спросит - наелася ли я, не хочу ли дожевать завтрак? Ведь нет, трензель в зубы, седло на спину - и вперед, вози их, понимаешь ли. Так что надо быстрей челюстями двигать. Пока не пришли. Ой! Что это? Не уж-то Рыжик залаял? Так ведь еще 10 нет? Куда ж они в такую рань прутся? Я ж еще не доела! А может не меня возьмут? Нас ведь тут пятеро... Так. Надо что-то срочно делать. А то сядет попа неумелая и погонит в поле. Ага. Если новички - поогрызаюсь, пожалуй, зубками пощелкаю, они этого не любят, боятся. Авось не возьмут меня. А пока есть, есть и еще раз есть. Ну вот. Пришли... Да их четверо! Нууу, я попала. Эти уже месяц сюда таскаются. Но, с другой стороны, бывает и хуже. О... Зовут меня. Делать мне нечего, как на их крик откликаться. Хотя... Что ты тут мне принесла? Яблочко? Съедим! И морду об тебя вытрем, чтоб не расслаблялась. А это что ты там прячешь? Давай, давай! Любишь кататься, люби и саночки кормить, ну меня, то есть. Да это ж сахарок! Да за него можешь и погладить меня! Даже пытаться укусить не буду. А еще что? ВСЕ???? И не оправдывайся, можно и побольше было принести! Смотри теперь, как я сено буду есть! Я еще и задом к тебе повернусь. Ну вот. Седлают. Теперь не поешь. Ну ничего, через часик вернусь, доем. Ну что ты на меня смотришь? Не буду я себя вести прилично! И не проси! А это что у тебя? Прутик? С ЛИСТИКАМИ?!!! Ну-ка, дай сюда. Дай, я тебе говорю! Ты же его все равно не по назначению применять будешь. А мне вкусно. Ой! По морде получила! И прутик выпустила. Всегда вот так. О, полезла. Ну куда лезешь-то? Ну что тебе на земле не стоится? Расселась тут как у себя дома. А теперь еще и пнула! Ну иду я, иду... Ну зачем тебе быстрей? Все равно 10 минут шагать, куда торопиться-то? Смотри, какая веточка аппетитная! Хочу!! Ну дай!! Ну что тебе, жалко что ли! А вот и не обнаглею, если дашь. А ту ромашку можно? Что, тоже нельзя? Вот вредина! А это что такое? Ааааа, поняла! Ты хочешь, чтоб я рысью пошела? Так уж и быть, пользуйся моей добротой! И не надо мне прутик свой облезлый показывать! Все равно не ударишь.. Я ж тебя уже знаю, как свои четыре копыта. А это ты куда захотела? Налево? На дорогу? Зачем это тебе туда? Не хочу я в такую даль бежать. Вот тебе поле, здесь и катайся. Ну куда ты меня тянешь? И чего ты кричишь? Все уже ускакали??? Где?? А я? Я тоже с ними хочу! Я не хотел на дорогу? Так в хорошей-то компании я с удовольствием. Смотри как быстро едем! Почти галопом! Довольна? Еще минут 10 и всех догоним. А что это там вдали? Речка? А зачем нам речка? Нам речка не нужна! Мы ведь не туда едем, правда? Как? Ты хочешь чтоб я... в нее... в мокрую... пошла? Ну и что, что мелко, а вдруг споткнусь? А там сыро. Ни за что! Ну я пошла. Как куда? Обратно! В конюшню. Да ты сама посмотри! Ни кто туда не хочет! да и времени у тебя больше нет, возвращаться пора. Ну, хочешь, на поле покатаемся? Я даже побегаю. Ура!!! Согласилась. Смотри, как мы рысью побежали. Что, очень быстро? Так от речки же. Сейчас отбежим подальше и я шагом пойду. Так что наслаждайся, пока есть возможность. Тут кто-то произнес слово "конюшня"? Да я! Да туда! Галопом хочешь? Вот, пожалуйста. И еще быстрей могу. В конюшню-то! А почему мы не свернули? Конюшня же левее! Как на поле? На какое еще поле? Я куда галопом скакала? В конюшню! Значит туда и поедем! Кто обещала? Я обещала? На поле? Не помню. Ничего не помню. Склероз у меня. Вот. Ну ладно, пару кругов сделаем. Но теперь-то в конюшню? Да? Тогда галопом! И нечего меня тормозить! Я быстрей хочу! Ну вот! Опять рысь. Что у тебя там? Очухаться захотела? А кто на галоп меня посылал? Ну и что, что не на такой. Ты не уточняла. Зато как быстро, раз и уже на месте! Сейчас сена поем... А это еще что такое? Еще одни прокатчики? Да не за что! Я иду есть! Не трогай ты меня, все равно не остановишь. Я 500 кг, а ты 50. А это кто там? Тренер? А что я? Я ничего. Я стою. И есть не хочу. Уже почти развернулась. Ничего, сейчас в поле выйдем, там тренера не будет, я им покажу....

Тараканова А.М.
 
Лошадь

Лошадь соловой масти медленно и задумчиво пережёвывала сено, когда, оборвав приятно сонное сознание, пришли конюхи и, взнуздав и поседлав её, вывели из денника. Прохладный утренний ветерок окутал теплую сонную лошадь, и она, немного замёрзнув после душного и тёплого помещения, зябко передёрнула гривой на холке. Чувствительный холодный нос уловил самые слабые и тонкие запахи: запах свежего, пряного сена исходил из-под навеса и манил к себе; из парка, за территорией конюшни, слышался тихий запах молодой травы и свежих листьев...
Лошадь уныло опустила голову и поплелась за конюхом, ведшим её к манежу. Она смотрела под ноги и, может быть, чтобы развлечь себя хоть чем-то, искала следы своих соплеменников, обречённых так же как и она вставать каждый день и возить людей. Выйдя из ворот, она оторвала глаза от земли и, посмотрев вперёд, ужаснулась, от чего грива на её холке опять зашевелилась: "Новичок", - поняла она, заглянув в глаза девочке лет 12, направившейся ей на встречу.
...Лошадь фыркнула и попятилась: трензель больно впился в рот, когда под руководством тренера незадачливая амазонка натянула поводья.
- Ты готова? - тренер посмотрела на девочку. - Тогда пошли.
И она аккуратно послала свою молодую золотисто-рыжую пышущую здоровьем лошадь, а уже не первой свежести кобыла соловой масти как всегда была награждена пинком по рёбрам от неловкого новичка.
Песня чувствовала, как рыжая Непоседа пляшет под седлом тренера, как та напрягается, чтобы не перейти на галоп… и тепло, шедшее от неё, и почему-то поняла, что никому не нужна... Она с грустью смотрела на лошадей, пасшихся на поляне, и откровенно завидовала им. Проходя мимо них, кобыла остановилась, но, получив очередной пинок, грустно опустила голову и пошла вперёд. Тренер о чём-то говорила с девочкой, по несколько ускорившемуся шагу Непоседы Песня поняла, что предстоит самая её не любимая часть такой прогулки: галоп или того хуже - рысь.
Рыжая кобыла пошла тихой рысью, Песня - получила очередной пинок, но, не отреагировав на него, пошла дальше всё тем же шагом, а, получив ещё один - оскалила зубы, прижала уши и остановилась. Всадница не унималась и продолжала больно пинать лошадь. Кобыла заржала, заплясав на месте, сделала свечку и, прижав уши, помчалась самой тряской рысью, на которую только была способна...

...Откатав эту девочку, Песню поставили около манежа дожидаться следующих посетителей,.. а затем ещё следующих... и ещё...

Вечером, измученная кобыла, стояла в своём тёплом стойле и медленно пережёвывала сено, пытаясь его чуть горьковатым вкусом отвлечься от мыслей о ноющих боках. Вот так, жуя очередной пучок сена, она уснула. Спала она беспокойно: ей снилось, что её постоянно погоняют,.. а затем... Песня вдруг ощутила себя молодой кобылкой. Она вспомнила те времена, когда жила за городом, на ферме,.. когда она не катала новичков,.. когда её берегли и готовили к скачкам... Тогда она было всем нужна, все любили её... А теперь?
Но когда-то эта жизнь, непринужденная, полная веселья счастливая жизнь, должна была кончиться... На одном из аукционов её продали. Новый хозяин требовал от неё на много больше прежнего, но, оставшись не довольным, продал её. Следующий хозяин опять продал Песню, потом опять и опять... пока однажды её не подарили конюшне. С того времени на этой, овеянной когда-то теплом и любовью, лошади катали всех желающих, здесь она и получила своё новое имя - Песня. В конюшне уже давно никто не помнил, как её звали и кто её подарил, когда в конюшню вернулись после долгого перерыва рассказы о её когда-то славном прошлом...
Утром кобыле нездоровилось - сильно болели бока и губы. Так она стояла и, переминаясь с ноги на ногу, жевала сено, пытаясь найти в его вкусе то, что притягивало её к себе, когда она была жеребёнком. Мимо стойла прошло несколько человек, и вдруг, отделившись от группы, к стойлу подошла та самая девочка, что вчера первой каталась на ней. Песня фыркнула и продолжила жевать.
Возьми, - тихо сказала она и протянула лошади кусочек сахара.
Песня нехотя взяла его, и вдруг её чувствительные ноздри уловили тот самый запах, который она помнила с детства. Ничего не понимая, лошадь насторожила уши и посмотрела девочке в глаза. Та зашла в стойло и провела рукой по спине кобылы, затем её глаза посмотрели в бок, и девочка увидела ссадину. Она посмотрела в глаза лошади:
"Извини меня за вчерашнюю поездку", - сказали её глаза. "Извинить за что?" - спросили глаза лошади. "За эту ссадину". "А разве от этого что-либо изменится?" "Нет", - девочка опустила глаза.
Проведя рукой по клейму, она задумалась.
- Прости меня, Пальмира, - девочка прошептала эти слова и посмотрела в глаза лошади.
Лошадь встрепенулась: она уже почти 10 лет не слышала это имя - её имя. И тут она поняла, откуда ей знаком этот запах и что это за девочка: лошадь вспомнила, как она жеребёнком бегала вокруг маленькой дочки хозяина,.. а потом она уехала в город...
Песня положила голову на плечо девочки.
- Пальмира, я обещаю, что научусь ездить хорошо, и мы с тобой поедем за город, на ферму...
Пальмира смотрела на девочку своими большими влажными глазами - она поверила ей, как верила давно... К ней вернулась уверенность в том, что она кому-то нужна...
По непонятной причине Пальмира не дожила до того счастливого для неё момента, когда смогла бы побегать по земле, на которой выросла.
...Пальмира опять была молодой арабской кобылкой...
 
Глазами лошади

Как вы думаете, что бы вы почувствовали превратившись вдруг в лошадь? Прочитайте рассказ Ольги Жбановой о том, что может испытать человек, попавший в шкуру лошади.

В свое время, будучи человеком, я очень любил конный спорт и занимался этим ежедневно на одной из спортивных баз Москвы. Я любил этих замечательных животных и всегда жалел их, потому что как ни сильна лошадь, - человек имеет над ней полную власть. И в отличие от других спортсменов я никогда не выезжал в манеж с хлыстом. Основой моих многочисленных занятий был конкур. Я основывал навыки прыжка лошади на ее естественных движениях, в то время как другие тренеры считали естественным учить лошадей прыгать. Занимался я, как правило, вечерами, потому как днем был занят основной работой в одном из частных музыкальных магазинов.
В один из таких вечеров, после занятий я выпустил своего четвероногого партнера в манеж побегать без седла и уздечки, а сам уселся на трибуны понаблюдать. Я очень любил такие моменты. Обычно я следил за конем, и по его движениям и занятиям старался заглянуть к нему в душу, пытался хоть на мгновение стать лошадью, почувствовать то, что коню приходилось ежедневно испытывать на себе. В какие-то моменты мне это удавалось, я впадал в забытье и частенько, уже поздно вечером меня будил какой-нибудь конюх и отправлял домой. Вот и в этот раз, наблюдая за своим темно-гнедым красавцем, я и не заметил, как вопреки своей воле перелез через борт манежа и подошел к коню. Он протянул ко мне свою длинную морду, обнюхал карманы и уставился на меня большими, влажными глазами. Мы долго смотрели друг на друга. Я изо всех сил старался прочитать его мысли, а он, наверное, мои. И вдруг мне это удалось. Конь спрашивал меня:
- Ну что же ты? Мы столько вместе работаем, а ты меня сегодня ничем не угостил?
И я только протянул руку к карману, как из глубины коридора раздался голос ночного конюха, требующий закончить занятия, и вывел меня из транса. Я повернул к нему морду... Почему именно морду? Я так почувствовал, что это была именно морда, а не голова. Конюх вошел в манеж, остановился в нескольких метрах от меня, нервно огляделся по сторонам, словно меня и не существовало, и произнес что-то типа "опять этот придурок куда-то смылся". Затем оглядел меня критически, пробормотав: "придется идти за недоуздком" - и ушел из манежа.
Я стоял, обалдело озираясь по сторонам, и тут до меня начинала доходить неправдоподобная, кошмарная истина: я настолько вжился в образ коня, что стал им! Повертев башкой по сторонам, я окончательно в этом убедился. Странно еще, что у меня не было истерики, я вполне был согласен со своим теперешним положением. "Сбылась мечта идиота" - подумал я и неуверенно сделал несколько шагов вперед. Тело охотно слушалось. Я чувствовал себя летчиком-испытателем на хорошо собранном самолете. В это время вернулся конюх с недоуздком и привычными, небрежными движениями попытался накинуть его мне на голову. Для меня вдруг создалась некая проблема: я сам прекрасно умел надевать уздечки и седлать, но не знал, что чувствует при этом лошадь; я умел ездить любыми аллюрами, но сам никогда естественно не пытался ими бегать. Взмах руки конюха с ремнем недоуздка испугал меня, я вскинул голову вверх и попятился. Я хорошо знал этого конюха - он работал терпеливо, как машина, лошади были ему безразличны. Он притянул мою голову вниз за челку, не дав мне опомниться, быстро застегнул ремни и потянул за поводок. Я зашагал за ним, с удивлением озираясь по сторонам, как будто шел по этим коридорам впервые. Ранее четко помня, где стоит мой любимый конь, теперь растерялся и заставил буквально впихнуть себя в собственный денник. Конюх снял недоуздок и ушел, оставив меня наедине с самим собой, с человеческими мыслями в лошадиной голове лихорадочно пытающимися найти ответы на бесконечные вопросы. Обыденные вечерние шорохи засыпающей конюшни изредка прерывались недовольными пофыркиваниям моих соседей. Впереди была долгая, тревожная ночь.
Говорят, что лошади когда спят "защелкивают" суставы передних и задних ног, чтобы не чувствовать веса тела. Я это знал, но, перепробовав массу положений, мне это не удалось. Я оставил попытки, плюхнулся в опилки и, свернувшись клубком как собака, наконец, заснул. Разбудил меня грохот тачки с овсом по коридору. Начиналась утренняя кормежка. Я обрадовался: очень хотелось есть. Конюх высыпал мне в кормушку полведра овса, я сунул туда морду и задумался. Сырой, нечищеный овес мне еще есть не приходилось. И как лошади его едят? Повернув голову к ближайшему соседу, я несколько минут критически наблюдал, как тот с аппетитом хрустит зернами, и с отвращением, закрыв глаза, набил себе рот овсом. Старательно пережевав в задумчивости, открыл глаза и обнаружил, что с аппетитом умял всю кормушку. Затем я запил все это из автопоилки и приготовился к завороту кишок. Но пока все обошлось. Мысленно в который раз пытаясь "защелкнуть" суставы я наблюдал за жизнью конюшни. Уже пришли утренние спортсмены, разобрав своих лошадей, ушли заниматься в манеж.
Конюхи привычно подметали проход, на меня никто не обращал внимания. И тут мне в голову стукнула мысль: а чего я собственно жду? Глупое положение. Я всадник, я же и лошадь. За мной никто не может прийти, потому что кроме меня никто на моем коне не ездил. Иногда я, правда, предупреждал тренеров, что меня не будет, и тогда на нем тренировался кто-нибудь из моих друзей, или же его отдавали в прокат. При мысли о прокате мне сделалось дурно. Если я попаду в руки тренера, то маловероятно, что попробую хлыста, а если в прокат - то синяков мне не миновать. Молодое поколение предпочитало требовать от лошади возможного и невозможного путем "выбивания" из нее "скрытого таланта". Я совсем забыл, что только вчера вечером научился ходить шагом. Кажется, рысью и галопом я бегать не умею. Еще мне вспомнилось, что через пару дней намечались долгожданные соревнования по конкуру. Спортивных лошадей в этой конюшне не так уж много - меня обязательно кто-нибудь возьмет.
В конюшню в это время, нагруженная седлом и уздечкой, вошла моя лучшая подруга Наташа, с которой мы все время вместе занимались, и... направилась ко мне. Она была немного грустная. Еще бы, обычно в это время мы с ней встречались в раздевалке и вместе шли седлать. И вот как назло позавчера ее коня запрятали в ветлазарет - это после того, как он в очередной раз снес препятствие, и одна из жердей, сломавшись, впилась ему в предплечье. Жуткое совпадение. И теперь она взяла моего коня, то есть меня. Если я начну ей сейчас объяснять что я не лошадь (интересно как), то, возможно, меня отправят в тот же ветлазарет, или в цирк. Наталья тем временем сложила седло с уздечкой и принялась меня чистить. Я был весь в пыли, опилках и паутине после ночи и теперь мне предстояло вытерпеть не менее 10 минут стряхивания с меня всей этой дряни. Я напрягся и закрыл глаза. "Наташа, если бы ты знала, кого ты чистишь?" Для нее я был Портом, моим любимым конем. Она вынула из кармана кусочек сахара и, протянув его мне на раскрытой ладони, похлопала по шее. Я очнулся, осторожно одними губами взял сахар (не дай Бог укусить), и пережевывая его сносить чистку стало приятней. Наконец, убрав щетки, Наташа накинула мне повод на шею, быстро вставила в рот железо (какая гадость), и ловко застегнув уздечку начала седлать. Тщетно пытаясь выплюнуть железку, я ощутил, что седло у меня довольно удобное и мягкое, только немного давят подпруги. Наталья распахнула ворота, схватила свой стек и потащила меня в манеж. Да, Наталья всегда ездила с хлыстом, это было ее привычкой, даже если он ей ни разу не понадобился в течение занятия. С ним она чувствовала себя уверенней. А я? Мы вышли на манеж. Еще раз проверив подпруги, она одним прыжком взлетела в седло - я и глазом моргнуть не успел - и набрала повод. Я сосредоточился и, почувствовав давление в боках, пошел шагом. Наталья была легкой, как пушинка и я с непривычки боялся ее уронить. В манеже включили музыку, играл Queen. Под бодрящий темп я и сам не заметил, как двинулся рысью в такт ритму. Рысью оказалось удивительно легко и приятно бежать. Наташа не останавливала меня - решила видно дать размяться. Через некоторое время очередной пинок навел меня на мысль о галопе, что я и сделал, наверное вовремя. Галоп меня тоже не испугал. Правда первые пару кругов я еще думал, какую ногу вперед ставить, а потом просто предался своему полету. Наташа мягко перебирала поводом, и я с удовольствием менял направление, пока она не направила меня на препятствие. Я как увидел его - шарахнулся в сторону и забился в угол манежа, дрожа как мышь и косясь на барьер. Прыгать я точно не умел. Удар хлыстом и пинок под ребра мигом предали мне храбрости, я понесся на барьер, но прыгнуть так и не сумел - ноги запутались в перекладинах, потому что я рано оттолкнулся и приземлился сверху. Короче разнес барьер в щепки, сам всего этого перепугался и, спотыкаясь, побежал дальше. Наталья, не понимая в чем дело, решила, что я еще не проснулся, и вломила порцию хорошего хлыста. Я помчался на следующее препятствие, с тем же успехом разнес и его. Тренеры, наблюдавшие эту картину в центре манежа, посоветовали Наташе сменить коня, сказав что "придурок Порт опять разучился прыгать и лучше его отправить на соответствующую его темпераменту работу". Неправда, Порт никогда не забывал, как надо прыгать, просто я своим неумением, похоже, навсегда погубил ему карьеру, да и себе тоже.
Итак, меня водворили обратно в денник, настроение мое заметно ухудшилось. Но тут пришли какие-то люди, осмотрели меня критически с головы до ног, затем один из них быстро накинул на меня недоуздок и вывел на улицу. Я совсем было обрадовался, что все же кто-то меня еще раз посмотрит, но когда я вышел на улицу то испугался. У ворот стояла фура для перевозки лошадей, в состоянии погрузки с выдвинутым трапом. Один из мужиков повел меня внутрь, я испугался и попятился. Удар бичом по задним ногам привел меня в ужас, и я птицей взлетел вверх по трапу. Меня привязали, убрали трап, закрыли двери коневозки, и машина тронулась с места. Потянулись долгие часы переезда в неизвестность.
Наконец машина остановилась, заглох мотор, и ослепительные лучи заходящего солнца ворвались в открывшиеся двери. Пожилая незнакомая женщина аккуратно спустила меня вниз по трапу. И я, оглянувшись, вдруг увидел, куда попал. Вокруг было ровное до горизонта поле. Я стоял в нескольких метрах от входа в небольшую конюшенку, к которой примыкал миниатюрный загонщик с кобылами. У меня заныло в душе от нехорошего предчувствия. Вечер прошел замечательно: душистое сено под ногами и овсяная каша доставили мне огромное удовольствие от нового места. Ночью я спал стоя - внезапно получилось “защелкнуть суставы”. Утром засуетились конюхи, пришла какая-то женщина в белом халате, аккуратно вывела меня в недоуздке на улицу, долго шагала со мной вокруг конюшни по мягкой траве. Потом подошли какие-то мужики, пристегнули по обе стороны недоуздка длинные поводки и повели меня с двух сторон в проход конюшни. В конце прохода стояла кобыла. Осознав ужас своего положения, я чуть не рухнул в обморок. Мужики закрыли конюшню с обеих сторон, отстегнули поводки и стали гнать меня вперед. Я было шагнул к кобыле, но тут сзади услышал резкий окрик:
- Эй, мужик, а ты что тут делаешь?

Жбанова Ольга Михайловна
 
Да, мне он тоже очень нравится. А расказ "Мысли лошади, работающей в прокате" я читаю двадцатый раз и смеюсь, как в первый!
 
К сожалению, "Мысли лошади..." ужасно банальны. Те же слова, те же предложения, что и в других рассказах на эту тему.

NiceHorsy написал(а):
теплящееся сознание недавнего сна

У сна есть сознание?

NiceHorsy написал(а):
Лошадь уныло опустила голову и поплелась за конюхом, ведшим её вперёд, к манежу.

А конюх мог вести ее назад из конюшни?
 
Спасибо большое вам, Mrs. John, за ваше внимание!

Я всё исправила.
 
NiceHorsy написал(а):
...Лошадь фыркнула и попятилась: трензель больно впился в рот, когда под руководством тренера "незадачливая амазонка" натянула поводья.

Кавычки не нужны.

NiceHorsy написал(а):
И она аккуратно послала свою молодую золотисто-рыжую пышущую здоровьем лошадь, а уже не первой свежести кобыла соловой масти как всегда была награждена пинком по рёбрам от незадачливого новичка.

Снова "незадачливый" - режет глаз.

NiceHorsy написал(а):
понуро опустила голову

Язык! Понуро пошла.

NiceHorsy написал(а):
С этого времени на этой, овеянной когда-то теплом и любовью, лошади...

Тавтология.

NiceHorsy написал(а):
Ничего не понимая, лошадь запряла ушами

Грамматика! Запрядала, от слова "прядать", а не "прясть", прядут на прялке.

NiceHorsy написал(а):
её глаза опустились на бок

Она что, камбала?

NiceHorsy написал(а):
и она увидела ссадину. Девочка посмотрела в глаза лошади:
"Извини меня за вчерашнюю поездку", - сказали её глаза.

Это как надо пинать, чтобы оставить ссадину? Шпоры у новичка?

NiceHorsy написал(а):
Проведя рукой по клейму, она задумалась.

Тавро.

NiceHorsy написал(а):
По непонятной причине Пальмира не дожила до того счастливого для неё момента, когда смогла бы побегать по земле, на которой выросла.

Очень даже по понятной причине: еще бы, если лошади ставить ссадины на боках каждый раз!
 
Сверху