1.МЫШКА
Опытный
Хромая
В одном совхозе жил небольшой табунок лошадей. Все они были низкорослые и коротконогие, все- неинтеллигентных мастей- чалые, мышастые, саврасые. Все лето они работали на полях, возили тяжелые телеги по деревенскому бездорожью, а всю зиму стояли в холодной конюшне, далеко не всегда накормленные . И даже в своей нелегкой жизни находили эти добрые лохматые трудяги свои маленькие радости- например, начиная с конца весны их выпускали пастись. Вначале они просто жадно ели вкусную, cочную траву, а под утро, наевшись начинали играть- скакали друг за дружкой тяжелым, неуклюжим галопом. Иногда, опять же по весне, глаза кобыл загорались по-особенному, и они начинали заинтересованно поглядывать на единственного совхозного жеребца. Изредка их последующее общение заканчивались рождением коротконогих, лохматых жеребят, но намного чаще матки скидывали плод холодной, голодной зимой.
Той весной было решено на базе старой совхозной конюшни создать племенную конеферму. Весь беспородный табунок без особых сожалений сдали на мясо, помещение отремонтировали и закупили племенное поголовье.
Из старых лошадей “на всякий случай” оставили лишь немолодого бурого мерина. В новой, элитной конюшне места ему не нашлось, и в старой леваде ему соорудили навесик, переселили его туда, и …забыли о нем.
Первое время мерин даже радовался новой жизни- зажили холка и плечи, которые раньше постоянно натирала ему неправильно подогнанная упряжь, а то, что кормили его от случая к случаю- так к этому ему было не привыкать. Убогий, ветхий навес не спасал ни от дождя, ни от ветра, но зато мерин мог целыми ночами смотреть на луну. Луна всегда завораживала его и теперь ему часто казалось, что где-то там, на лунных полях теперь гуляют его неказистые друзья. И, думая о том, что они там, все вместе, а он один, всеми забытый, остался тут, мерин грустил. И он уже готов был вновь тащить телегу, ощущая острую боль в плечах, лишь бы ушло это ощущение собственной ненужности этому миру.
Среди привезенных племенных маток была высокая вороная кобыла. Происхождение ее было безупречным, экстерьер- идеальным, и у самого главного зоотехника (из Москвы приехавшего!), дрожала от волнения рука, когда он гладил ее по шее. Единственным дефектом вороной красавицы была сильная хромота- неизлечимое последствие старой жеребячьей травмы.
Пускать с остальными матками в табун ее не решились- бегала она плохо, постоять за себя в случаи выяснения отношений с товарками не могла.
И было принято решение выпускать гулять Хромую в леваду к бурому мерину- конь он старый, мирный, кобылу не обидит.
Был весенний день и мерин грелся на солнышке. После холодной зимы у него болели кости ,он часто кашлял, но сейчас ему было так хорошо…..Вдруг мерин услышал человеческие голоса и топот копыт…..Прошел почти год, как он был один…..не с кем поговорить, некому почесать спину. Мерин повернулся –где ж он его новый друг, с которым они будут вместе коротать долгие холодные зимние ночи и делить на двоих жалкие клочки полугнилого сена? Но вместо ожидаемого им некрупного обросшего деревенского коня он увидел высокую изящную холеную кобылу. От нее веяло сытостью и ухоженностью, такая явно не знала, что такое тяжелый труд. И мерин подумал, что это ради таких, как она ушли в никуда его добрые неказистые друзья. И ,тяжело вздохнув, мерин отвернулся…..
Хромая тоже пребывала в легком шоке. Утром пришел конюх, почистил ее и вывел в леваду. В углу она увидела странное кособокое сооружение из досок, а перед ним маленькое обросшее существо, правда пахнущее как лошадь. Кобыла хотела подойти и рассмотреть этого странного коня, но при ее приблежении он вздохнул и повернулся к ней задом. Хромая, не привыкшая к такому обращению, возмущенно фыркнула и отошла от него подальше.
Так они и существовали первое время-кобыла в одном конце левады, мерин-под своим медленно, но верно разваливающемся навесиком. Днем Хромой приносили сено, она как правило проедала лишь половину. Меринка ж по прежнему кормили от случая к случаю, но даже будучи постоянно голодным, он ни разу не приблизился к остаткам обеда кобылы при ней. Лишь вечерами, когда кобылу уводили в конюшню, он подходил и жадно доедал вкусное душистое сено.
А летом Хромую начали одолевать мухи. Она чесалась, валялась в пыли, но ничего ей не помогало… Зудела спина, холка. Проработавший всю жизнь на полях мерин, к мухам привык, и с некоторой долей злорадства он смотрел на страдания Хромой….
Но однажды все-таки он не выдержал и подошел к ней. Что бы дотянуться до ее холки ему пришлось изо всех вытянуть короткую шею…Как же вкусно от нее пахло! Какая нежная была шкура, которую он принялся аккуратно покусывать.
Хромая, удивленная такой наглостью, хотела было возмущенно фыркнуть и отойти, но как приятно было ее зудящей коже!!!! Она повернула голову и принялась обнюхивать мерина. Ей понравился запах- от него пахло дождями, старостью, и- добротой. И, проникнувшись доверием к бурому коню, кобыла принялась покусывать его в ответ.
Так они подружились. Теперь целые дни они проводили вдвоем. Мерин рассказывал Хромой о своей нелегкой жизни, о том, что люди созданы не только для того, что бы холить и кормить лошадей( а кобыла была в этом уверена!)…Но так же они заставляют работать, забывают кормить и сами решают конские судьбы- кому жить, а кому и когда умирать…..
Хромая же оставляла мерину почти весь свой обед- ее то в конюшне ждал овес и много-много сена.
Ночами бурый конь по-прежнему часами смотрел на луну. Но теперь очень часто помимо лохматых друзей, он видел и породистую, чуть горбоносую морду Хромой……
А кобыла ночами без сна крутилась по деннику и часто смотрела в маленькое окно….Без мерина и подстилка уже не была такой мягкой, и еда такой вкусной
Наступила зима. Ночами мерину было очень холодно, кашель мучил его все сильнее и сильнее…..Иногда ему хотелось поскорее присоединиться к своему табунку- он верил- там, где они будет тепло…..Но он знал- утром придет его подруга, прихрамывая подойдет к нему, ласково фыркнет…..и станет хорошо, и солнце ее больших выразительных глаз засияет и согреет его….
А весной Хромая влюбилась. Здоровенный рыжий жеребчина - он агрессивно, до крови кусал ее атласную шкуру, а она млела от этой грубой ласки…..Левада, полуразвалившийся навес и бурый мерин-все было позабыто. Она слышала хриплое, властное ржание рыжего и была готова на все ради него.
Но все проходит- одним утром Хромая , как обычно встретилась с Рыжим. Посмотрев на него, она вдруг вспомнила бурого мерина, его доброту и мягкость. Агрессивность жеребца вдруг стала ей противна. Он подошел к ней- она прижала уши, злобно взвизгнула- и, припадая на больное плечо, поскакала к леваде, к своему другу…….
Прошла еще одна зима. К весне Хромая начала сильно толстеть. Она мало двигалась, часами стояла на солнышке, положив голову на спину мерина и ощущала странные шевеления внутри себя.
Однажды на рассвете кобыла почувствовала себя странно......Она ходила по деннику, пах наполняла тянущая боль, но- что странно эта боль не пугала ее, скорее наполняла радостным ожиданием- чего она сама не понимала. В какой-то момент стоять стало совсем тяжело, и кобыла легла. Свело все тело, потемнело в глазах, кобыла напряглась, пытаясь избавиться от этой судороги-и-получилось, стало легко и хорошо. Она вытянулась на мягких опилках, закрыла глаза, несколько минут лежала, отдыхая, а потом почувствовала странное шевеление около задних ног. Удивленная(она знала точно, что была в деннике одна!),кобыла встала. Аккуратно перебирая огромными копытами (страшно было наступить на это НЕЧТО),лошадь развернулась и увидела маленький, мокрый, рыжий комок.Она потянулась к нему носом, провела шершавым языком- и ее наполнило острое ощущение СЧАСТЬЯ.В одну секунду кобыла поняла- это смысл ее жизни- заботиться, оберегать и жить для этого маленького, трясущегося тельца.
На следующий день из Москвы приехала целая комиссия- посмотреть сына Хромой. Он стоял, покачиваясь , на нетвердых еще непомерно длинных ногах, а Хромая, загородив его телом злобно смотрела на людей. Люди одобрительно качали головами -смешение двух великих породных линий- малыш должен стать великим конем.
А великий конек тыкался носом в материнское вымя, пил вкусное молоко. Хромая была счастлива- теперь она поняла цель своей жизни- кормить и защищать этого смешного Рыжика… теперь- все только для него.
Неделю спустя их выпустили в леваду на прогулку. Соскучившийся мерин радостно заржал и хотел подойти. Но, увидев как недобро загорелись обычно ласковые глаза его подруги, он печально вздохнул и пошел обратно к своему навесику.
Первое время Хромая не отпускала от себя Рыжика ни на шаг и никого к нему не подпускала. А ему все было так интересно! И ревнивая опека его матери начала утомлять его.
Однажды, когда уставшая от возни с малышом, Хромая задремала, жеребенок пошел знакомится с миром.
Он подошел к мерину, обнюхал его, ткнулся носиком к паху- но молоком там и не пахло. Тогда он куснул бурого коня за плечо и отпрыгнул. Поняв маневр малыша, мерин сделал вид, что пытается догнать его.
Когда Хромая открыла глаза они уже вовсю скакали по леваде- впереди Рыжик, смешно задирая длинные ноги, а за ним мерин, словно не ощущавший боли в артритных костях. Кобыла хотела уж было позвать сына -но ему было так весело! И, успокоившись , она стала наблюдать.
Теперь малыш проводил с матерью только ночь. Днем она была для него лишь источником молока- не более. Ему очень нравилось как играть с бурым мерином, так и слушать его истории о жизни. Старый конь рассказывал Рыжику о дружбе, о людях. О том, что когда-нибудь люди плотно войдут в его молодую жизнь. И его многое не будет в них устраивать, но- советовал мерин- проще им покориться. Они все равно добьются своего, просто когда из слушаешься они меньше бьют и сытнее кормят……
А осенью Рыжик покинул свою мать…для него, полугодовалого жеребчикf детство уже закончилось. Первую ночь Хромая металась по деннику, ржала, а по ногам ее струйкой текло молоко….
Когда она утром вышла в леваду, мерин подошел к ней, желая утешить, а она, в отчаянии повернулась к нему задом и ударила его в худое костлявое плечо…..а потом долго стояла, уткнувшись носом в это самое, уже начавшее отекать плечо, и поседевшая шкура старого коня была мокрой от слез.
Так шли годы. Каждую весну Хромая проводила неделю с Рыжим жеребцом, а потом рожала малыша….Всех ее детей радостно воспитывал бурый мерин. Навесик его уже еле стоял, дырявые стены не спасали от ветра, а прохудившаяся крыша- от дождя. Кашель мучил его все сильнее, ноги болели. Но ночами с ним по-прежнему была луна и воспоминания о лохматом табунке, а днем-любимая Хромая с очередным воспитанником. Малыши словно открывали у старика второе дыхание -он бегал с ними, играл и, естественно , учил их жизни.
Однажды осенью, когда мерин и кобыла опять остались вдвоем, в леваду зашел человек…..И, что странно, подошел он не к Хромой, а к бурому коню. И по тому , как дрожали руки, одевавшие на седую морду недоуздок, мерин понял- это конец. И что сейчас его отведут в страшный домик на краю совхоза. В домик, где закончился жизненный путь разномастного табунка. В домик, около которого противно пахло кровью, и откуда таскали коровьи черепа совхозные шавки…..
Спокойно и покорно пошел бурый мерин за человеком. И лишь отойдя уже от левады, он остановился и оглянулся. Хромая настороженно смотрела ему вослед. Как же она была прекрасна!!!! Ее не портила уже проступившая седина и отвисший от частых жеребостей живот. .Садилось солнце и по дороге начинал клубиться туман. И мерин подумал- странно, что закат его длинной жизни совпадает с заходом солнца, и жаль, что луну он больше никогда не увидит. Конюх потянул повод…..пора. И мерин пошел за ним. И уже скрывшись в тумане, он заржал, прощаясь с Хромой. И она звонко заржала в ответ……
Первое время кобыла сильно тосковала и ждала своего друга. Иногда она подходила к остаткам навесика и ощущала запах мерина и его присутствие рядом. А потом пришли рабочие, выкинули все гнилые доски, и Хромая поняла- бурый конь никогда более не вернется.
Она как и раньше рожала каждый год жеребят…рыжий жеребец уже давно покинул ее жизнь- и с тех пор много их было -вороные, гнедые. Она спокойно, пассивно терпела их ласки, но никаких теплых чувств к ним не испытывала.
Своим детям она честно отдавала всю себя- а когда, спустя полгода, они покидали ее, она мучительно, но быстро забывала их.
Иногда она вспоминала своего первенца- Рыжика- как он/ ?
И, разумеется, ей неоткуда ей было узнать, что малыш вырос замечательным конем, настоящим бойцом.
Он неоднократно был чемпионом России по конкуру, а на закате спортивной карьеры его продали в Латвию производителем. Все люди, работавшие с Рыжиком, хвалили его спокойный, контактный характер. Он был легок в работе, все схватывал на лету…..И никто не догадывался, что научил этому будущего чемпиона его первый друг- старый совхозный мерин.
Шли годы, а Хромая по-прежнему коротала дни в своей леваде. И часто, осенью, когда предыдущий отпрыск уже покидал ее, а следующий еще не начинал в ней шевелиться она часами смотрела на дорогу. И иногда, вечерами, когда солнце садилось и туман начинал клубиться по дороге, она видела бурого мерина. Как тогда, в последний раз, он стоял и смотрел на нее, смотрел с тоской и любовью….а потом поворачивался и пропадал в тумане. И уже из тумана доносилось до Хромой его прощальное ржание. И она хрипло, по-старчески, ржала ему в ответ.
В одном совхозе жил небольшой табунок лошадей. Все они были низкорослые и коротконогие, все- неинтеллигентных мастей- чалые, мышастые, саврасые. Все лето они работали на полях, возили тяжелые телеги по деревенскому бездорожью, а всю зиму стояли в холодной конюшне, далеко не всегда накормленные . И даже в своей нелегкой жизни находили эти добрые лохматые трудяги свои маленькие радости- например, начиная с конца весны их выпускали пастись. Вначале они просто жадно ели вкусную, cочную траву, а под утро, наевшись начинали играть- скакали друг за дружкой тяжелым, неуклюжим галопом. Иногда, опять же по весне, глаза кобыл загорались по-особенному, и они начинали заинтересованно поглядывать на единственного совхозного жеребца. Изредка их последующее общение заканчивались рождением коротконогих, лохматых жеребят, но намного чаще матки скидывали плод холодной, голодной зимой.
Той весной было решено на базе старой совхозной конюшни создать племенную конеферму. Весь беспородный табунок без особых сожалений сдали на мясо, помещение отремонтировали и закупили племенное поголовье.
Из старых лошадей “на всякий случай” оставили лишь немолодого бурого мерина. В новой, элитной конюшне места ему не нашлось, и в старой леваде ему соорудили навесик, переселили его туда, и …забыли о нем.
Первое время мерин даже радовался новой жизни- зажили холка и плечи, которые раньше постоянно натирала ему неправильно подогнанная упряжь, а то, что кормили его от случая к случаю- так к этому ему было не привыкать. Убогий, ветхий навес не спасал ни от дождя, ни от ветра, но зато мерин мог целыми ночами смотреть на луну. Луна всегда завораживала его и теперь ему часто казалось, что где-то там, на лунных полях теперь гуляют его неказистые друзья. И, думая о том, что они там, все вместе, а он один, всеми забытый, остался тут, мерин грустил. И он уже готов был вновь тащить телегу, ощущая острую боль в плечах, лишь бы ушло это ощущение собственной ненужности этому миру.
Среди привезенных племенных маток была высокая вороная кобыла. Происхождение ее было безупречным, экстерьер- идеальным, и у самого главного зоотехника (из Москвы приехавшего!), дрожала от волнения рука, когда он гладил ее по шее. Единственным дефектом вороной красавицы была сильная хромота- неизлечимое последствие старой жеребячьей травмы.
Пускать с остальными матками в табун ее не решились- бегала она плохо, постоять за себя в случаи выяснения отношений с товарками не могла.
И было принято решение выпускать гулять Хромую в леваду к бурому мерину- конь он старый, мирный, кобылу не обидит.
Был весенний день и мерин грелся на солнышке. После холодной зимы у него болели кости ,он часто кашлял, но сейчас ему было так хорошо…..Вдруг мерин услышал человеческие голоса и топот копыт…..Прошел почти год, как он был один…..не с кем поговорить, некому почесать спину. Мерин повернулся –где ж он его новый друг, с которым они будут вместе коротать долгие холодные зимние ночи и делить на двоих жалкие клочки полугнилого сена? Но вместо ожидаемого им некрупного обросшего деревенского коня он увидел высокую изящную холеную кобылу. От нее веяло сытостью и ухоженностью, такая явно не знала, что такое тяжелый труд. И мерин подумал, что это ради таких, как она ушли в никуда его добрые неказистые друзья. И ,тяжело вздохнув, мерин отвернулся…..
Хромая тоже пребывала в легком шоке. Утром пришел конюх, почистил ее и вывел в леваду. В углу она увидела странное кособокое сооружение из досок, а перед ним маленькое обросшее существо, правда пахнущее как лошадь. Кобыла хотела подойти и рассмотреть этого странного коня, но при ее приблежении он вздохнул и повернулся к ней задом. Хромая, не привыкшая к такому обращению, возмущенно фыркнула и отошла от него подальше.
Так они и существовали первое время-кобыла в одном конце левады, мерин-под своим медленно, но верно разваливающемся навесиком. Днем Хромой приносили сено, она как правило проедала лишь половину. Меринка ж по прежнему кормили от случая к случаю, но даже будучи постоянно голодным, он ни разу не приблизился к остаткам обеда кобылы при ней. Лишь вечерами, когда кобылу уводили в конюшню, он подходил и жадно доедал вкусное душистое сено.
А летом Хромую начали одолевать мухи. Она чесалась, валялась в пыли, но ничего ей не помогало… Зудела спина, холка. Проработавший всю жизнь на полях мерин, к мухам привык, и с некоторой долей злорадства он смотрел на страдания Хромой….
Но однажды все-таки он не выдержал и подошел к ней. Что бы дотянуться до ее холки ему пришлось изо всех вытянуть короткую шею…Как же вкусно от нее пахло! Какая нежная была шкура, которую он принялся аккуратно покусывать.
Хромая, удивленная такой наглостью, хотела было возмущенно фыркнуть и отойти, но как приятно было ее зудящей коже!!!! Она повернула голову и принялась обнюхивать мерина. Ей понравился запах- от него пахло дождями, старостью, и- добротой. И, проникнувшись доверием к бурому коню, кобыла принялась покусывать его в ответ.
Так они подружились. Теперь целые дни они проводили вдвоем. Мерин рассказывал Хромой о своей нелегкой жизни, о том, что люди созданы не только для того, что бы холить и кормить лошадей( а кобыла была в этом уверена!)…Но так же они заставляют работать, забывают кормить и сами решают конские судьбы- кому жить, а кому и когда умирать…..
Хромая же оставляла мерину почти весь свой обед- ее то в конюшне ждал овес и много-много сена.
Ночами бурый конь по-прежнему часами смотрел на луну. Но теперь очень часто помимо лохматых друзей, он видел и породистую, чуть горбоносую морду Хромой……
А кобыла ночами без сна крутилась по деннику и часто смотрела в маленькое окно….Без мерина и подстилка уже не была такой мягкой, и еда такой вкусной
Наступила зима. Ночами мерину было очень холодно, кашель мучил его все сильнее и сильнее…..Иногда ему хотелось поскорее присоединиться к своему табунку- он верил- там, где они будет тепло…..Но он знал- утром придет его подруга, прихрамывая подойдет к нему, ласково фыркнет…..и станет хорошо, и солнце ее больших выразительных глаз засияет и согреет его….
А весной Хромая влюбилась. Здоровенный рыжий жеребчина - он агрессивно, до крови кусал ее атласную шкуру, а она млела от этой грубой ласки…..Левада, полуразвалившийся навес и бурый мерин-все было позабыто. Она слышала хриплое, властное ржание рыжего и была готова на все ради него.
Но все проходит- одним утром Хромая , как обычно встретилась с Рыжим. Посмотрев на него, она вдруг вспомнила бурого мерина, его доброту и мягкость. Агрессивность жеребца вдруг стала ей противна. Он подошел к ней- она прижала уши, злобно взвизгнула- и, припадая на больное плечо, поскакала к леваде, к своему другу…….
Прошла еще одна зима. К весне Хромая начала сильно толстеть. Она мало двигалась, часами стояла на солнышке, положив голову на спину мерина и ощущала странные шевеления внутри себя.
Однажды на рассвете кобыла почувствовала себя странно......Она ходила по деннику, пах наполняла тянущая боль, но- что странно эта боль не пугала ее, скорее наполняла радостным ожиданием- чего она сама не понимала. В какой-то момент стоять стало совсем тяжело, и кобыла легла. Свело все тело, потемнело в глазах, кобыла напряглась, пытаясь избавиться от этой судороги-и-получилось, стало легко и хорошо. Она вытянулась на мягких опилках, закрыла глаза, несколько минут лежала, отдыхая, а потом почувствовала странное шевеление около задних ног. Удивленная(она знала точно, что была в деннике одна!),кобыла встала. Аккуратно перебирая огромными копытами (страшно было наступить на это НЕЧТО),лошадь развернулась и увидела маленький, мокрый, рыжий комок.Она потянулась к нему носом, провела шершавым языком- и ее наполнило острое ощущение СЧАСТЬЯ.В одну секунду кобыла поняла- это смысл ее жизни- заботиться, оберегать и жить для этого маленького, трясущегося тельца.
На следующий день из Москвы приехала целая комиссия- посмотреть сына Хромой. Он стоял, покачиваясь , на нетвердых еще непомерно длинных ногах, а Хромая, загородив его телом злобно смотрела на людей. Люди одобрительно качали головами -смешение двух великих породных линий- малыш должен стать великим конем.
А великий конек тыкался носом в материнское вымя, пил вкусное молоко. Хромая была счастлива- теперь она поняла цель своей жизни- кормить и защищать этого смешного Рыжика… теперь- все только для него.
Неделю спустя их выпустили в леваду на прогулку. Соскучившийся мерин радостно заржал и хотел подойти. Но, увидев как недобро загорелись обычно ласковые глаза его подруги, он печально вздохнул и пошел обратно к своему навесику.
Первое время Хромая не отпускала от себя Рыжика ни на шаг и никого к нему не подпускала. А ему все было так интересно! И ревнивая опека его матери начала утомлять его.
Однажды, когда уставшая от возни с малышом, Хромая задремала, жеребенок пошел знакомится с миром.
Он подошел к мерину, обнюхал его, ткнулся носиком к паху- но молоком там и не пахло. Тогда он куснул бурого коня за плечо и отпрыгнул. Поняв маневр малыша, мерин сделал вид, что пытается догнать его.
Когда Хромая открыла глаза они уже вовсю скакали по леваде- впереди Рыжик, смешно задирая длинные ноги, а за ним мерин, словно не ощущавший боли в артритных костях. Кобыла хотела уж было позвать сына -но ему было так весело! И, успокоившись , она стала наблюдать.
Теперь малыш проводил с матерью только ночь. Днем она была для него лишь источником молока- не более. Ему очень нравилось как играть с бурым мерином, так и слушать его истории о жизни. Старый конь рассказывал Рыжику о дружбе, о людях. О том, что когда-нибудь люди плотно войдут в его молодую жизнь. И его многое не будет в них устраивать, но- советовал мерин- проще им покориться. Они все равно добьются своего, просто когда из слушаешься они меньше бьют и сытнее кормят……
А осенью Рыжик покинул свою мать…для него, полугодовалого жеребчикf детство уже закончилось. Первую ночь Хромая металась по деннику, ржала, а по ногам ее струйкой текло молоко….
Когда она утром вышла в леваду, мерин подошел к ней, желая утешить, а она, в отчаянии повернулась к нему задом и ударила его в худое костлявое плечо…..а потом долго стояла, уткнувшись носом в это самое, уже начавшее отекать плечо, и поседевшая шкура старого коня была мокрой от слез.
Так шли годы. Каждую весну Хромая проводила неделю с Рыжим жеребцом, а потом рожала малыша….Всех ее детей радостно воспитывал бурый мерин. Навесик его уже еле стоял, дырявые стены не спасали от ветра, а прохудившаяся крыша- от дождя. Кашель мучил его все сильнее, ноги болели. Но ночами с ним по-прежнему была луна и воспоминания о лохматом табунке, а днем-любимая Хромая с очередным воспитанником. Малыши словно открывали у старика второе дыхание -он бегал с ними, играл и, естественно , учил их жизни.
Однажды осенью, когда мерин и кобыла опять остались вдвоем, в леваду зашел человек…..И, что странно, подошел он не к Хромой, а к бурому коню. И по тому , как дрожали руки, одевавшие на седую морду недоуздок, мерин понял- это конец. И что сейчас его отведут в страшный домик на краю совхоза. В домик, где закончился жизненный путь разномастного табунка. В домик, около которого противно пахло кровью, и откуда таскали коровьи черепа совхозные шавки…..
Спокойно и покорно пошел бурый мерин за человеком. И лишь отойдя уже от левады, он остановился и оглянулся. Хромая настороженно смотрела ему вослед. Как же она была прекрасна!!!! Ее не портила уже проступившая седина и отвисший от частых жеребостей живот. .Садилось солнце и по дороге начинал клубиться туман. И мерин подумал- странно, что закат его длинной жизни совпадает с заходом солнца, и жаль, что луну он больше никогда не увидит. Конюх потянул повод…..пора. И мерин пошел за ним. И уже скрывшись в тумане, он заржал, прощаясь с Хромой. И она звонко заржала в ответ……
Первое время кобыла сильно тосковала и ждала своего друга. Иногда она подходила к остаткам навесика и ощущала запах мерина и его присутствие рядом. А потом пришли рабочие, выкинули все гнилые доски, и Хромая поняла- бурый конь никогда более не вернется.
Она как и раньше рожала каждый год жеребят…рыжий жеребец уже давно покинул ее жизнь- и с тех пор много их было -вороные, гнедые. Она спокойно, пассивно терпела их ласки, но никаких теплых чувств к ним не испытывала.
Своим детям она честно отдавала всю себя- а когда, спустя полгода, они покидали ее, она мучительно, но быстро забывала их.
Иногда она вспоминала своего первенца- Рыжика- как он/ ?
И, разумеется, ей неоткуда ей было узнать, что малыш вырос замечательным конем, настоящим бойцом.
Он неоднократно был чемпионом России по конкуру, а на закате спортивной карьеры его продали в Латвию производителем. Все люди, работавшие с Рыжиком, хвалили его спокойный, контактный характер. Он был легок в работе, все схватывал на лету…..И никто не догадывался, что научил этому будущего чемпиона его первый друг- старый совхозный мерин.
Шли годы, а Хромая по-прежнему коротала дни в своей леваде. И часто, осенью, когда предыдущий отпрыск уже покидал ее, а следующий еще не начинал в ней шевелиться она часами смотрела на дорогу. И иногда, вечерами, когда солнце садилось и туман начинал клубиться по дороге, она видела бурого мерина. Как тогда, в последний раз, он стоял и смотрел на нее, смотрел с тоской и любовью….а потом поворачивался и пропадал в тумане. И уже из тумана доносилось до Хромой его прощальное ржание. И она хрипло, по-старчески, ржала ему в ответ.
:cry: 
