Последний месяц мы считали дни до отпуска. И вот 31 июля наступило. Мы в поезде. На вокзале во Льгове нас должны были встретить. Однако… Встретили вместо нас других. Через час пребывания на вокзале это стало очевидно. И на радость таксистов, (которые нас «пасли» все это время) воспользовались услугами одного из них.
Через час мы наконец-то выгружали рюкзаки в знакомом дворе. Как всегда цвели подсолнухи и мальва. В течение дня, мы вроде как со всеми перезнакомились, поняв, кто есть. К нашему удивлению обнаружили двух инструкторов. С Лешкой ездили в прошлом году, а вот с Катей только познакомились. После обеда Лешка с надеждой в голосе поинтересовался, занимались ли мы в течение года, и на наш отрицательный ответ состроил лицо, как бы это сказать - в общем, в ответ мы подумали, что и, правда, зря не ездили.
Вчетвером (Я, Сашка, Алька, Юлька) остались на плацу. А две Ольги поехали в поля. На плацу мы с Сашкой окончательно разочаровали любимого инструктора, дав ему лишний повод для подколов. Аля с Юлькой были на высоте и на следующее утро уехали со сменой в поля. Ну а некоторым, то есть нам, сказали спать. В вечер приезда были традиционные шашлыки.
Для меня утро началось с шума за окном – ребята вернулись с утренней прогулки. Было 10 утра. Болели ноги.
К вечеру потихоньку адаптировались - окончательно забыв, что где-то есть большой город, работа, недописанная диссертация. Забыв сотовый в Москве, я использовала возможность ни о чем не заботиться, все дела будут когда-нибудь потом. Может, даже в следующий жизни.
Местная достопримечательность "шабайка" – быстро была приспособлена под наши отдыхательные нужды.
Для нас с Сашкой вечер вновь прошел на плацу. Стало, похоже, что уже когда-то сидели на лошади. На следующее утро меня отпустили в поля, Сашку оставили на плацу еще на один день.
Утреннюю смену водила Катя. И надо заметить делала она это значительно спокойнее и размереннее, чем Лешка. Минут через 20 после выезда я окончательно направила мысли на созерцание окрестностей и пыталась опознать знакомые места, предоставив рукам, ногам и всему остальному действовать самостоятельно. Иначе, получался тихий дурдом.
Утренняя и вечерняя смена сильно отличаются по восприятию окружающей реальности, по гамме ощущений. Утро-оно яркое, брызжущее, жизнерадостное. А вечер дарит спокойствие, глубину, теплую палитру красок, тонкие, почти прозрачные, нюансы чувств. Вечером, уже в легкой дымке сумерек, поля выглядят потрясающе. Чем ниже солнце опускается за горизонт, тем сильнее становится туман. Гнедых лошадей скрывают лапки темноты. Замыкая смену, я тихо радовалась, что впереди ехали светлые лошади. Забавно, когда начало немаленькой смены скрывается за поворотом, а Хельга, солнышко мое ненаглядное, еще при этом и притормаживает.
Можно сколько угодно рассказывать об обворожительности открытых пространств. О радости видеть горизонт, а не нагромождение многоэтажек.
Местные поля – готовая модель для художника и сюжет для писателя. Особое развлечение – фотографирование лошадей. А также людей и все попадающиеся под руку объекты.
Лешка любитель всяких нестандартных подходов. И если есть выбор между ровной дорогой в обход и переправой, то он естественно выберет переправу. Было обидно, когда аккуратная Нелька прошла тихо и ровно всю воду и жижу, лишь слегка забрызгав копыта, но зато идущий сзади Уран восполнил всю грязь, обрызгав меня и Неленьку от полей моей шляпы до кончиков ее ушей.
На пятый день мы поехали на старицу Сейма. Пять лошадей и 2 машины. В это утро приехали еще двое ребят. Мы своей святой троицей и Мишка, а также не мерянное количество вещей, матрасов, одеял и две палатки поехали на Сейм на машинах. По прибытию на место стали ставить большую палатку. Долго трудились, напрягаясь умственно и физически. Пытались соединить множество алюминиевых палочек в каркасы. Наши усилия были вознаграждены, мы поставили первую часть палатки. Однако при более тщательном осмотре обнаружилось, что это сооружение стоит изнанкой к верху (и это после 15 минут мыслительной работы, разборки комплекта крепежей и попытки всунуть эти крепежи хоть куда-нибудь).
Еще минут 10 мы просто и беззаботно смеялись, периодически снабжая это комментариями. Наконец были в состоянии перевернуть палатку. Как только мы закончили, приехали ребята во главе с Лешкой. Полюбовавшись на нашу работу, Лешка заметил, что это всего лишь тент и было бы не плохо доустановить саму палатку. Посмеявшись еще раз над собой любимыми, мы пошли купаться. Вода оказалась приятственно теплой. Ближе к зарослям обнаружили кувшинки, но они уже были закрыты и мы решили сфотографировать их на следующий день. На завтра мы проторчали в воде около часа, пытаясь справиться с надувным матрасом, который все время норовил наехать на кувшинку. Но без матраса фотографировать было бы невозможно, он выполнял роль опоры. Замерзшие, но довольные мы, наконец, выползли на берег и разлеглись в ласковых лучах солнца.
Еще был примечательный момент – купание лошадей. Завораживающее зрелище. Лешка заводил по очереди лошадок в воду. У каждой лошади своя реакция, своя манера спускаться с твердой земли в зыбкую гладь воды. К каждой лошадиной персоне нужен свой индивидуальный подход, который нам с легкостью и продемонстрировал инструктор. И за это ему большое человеческое спасибо, за удивительные мгновения красоты и легкости.
На лошадях ездили в две смены, один раз в день. На второй день не обошлось без приключений. Первая смена поехала радостно с утра. Все было замечательно. Мы поехали ближе к вечеру. Накрапывал дождь. Когда мы выехали в поля, дождь усилился. Так и ездили под периодически проливающимся дождиком. Как говориться вечер переставал быть томным, но это делало его еще более привлекательным. А вот оставшимся в лагере удалось понаблюдать радугу и позабавится игрой – «спаси седло от дождя».
В этот вечер Лешка распорол предплечье, пытаясь расправиться с сухим деревом, предназначенным для костра. Из-за этого всю следующую неделю смену водила Ира, но об этом позже...
Следующим утром мы вернулись на базу. Ребята уехали, мы их проводили и вновь предались неге безделья. На следующее утро должны были приехать двое наших знакомых, а пока – пока жизнь текла тихо и спокойно. Наша реальность заключалась в этих полях, любимых лошадях, развлекающихся жеребятах, посиделках на веранде.
Шла вторая неделя нашего пребывания в Боброво…
Итак, теперь в поля нас водила Ира. А Лешка радостно отсыпался, периодически появляясь, чтобы поесть и перевязаться. Кстати, с этим отсыпанием связан анекдот. Как только инструктор отсыпался, его одолевала жажда деятельности, сопровождаемая гениальными идеями.
Так мы поиграли в Джимхану. По-моему Лешка радовался больше всех, активно нас организовывая.
Победившей Але под громкие аплодисменты и вспышки фотокамер вручили видавшую виды подкову. Жизнь удалась…
От постоянного смеха уже сводило мышцы лица. Хотя, этим страдала, быть может, только я. Ребята утверждали, что я и так по жизни много смеюсь, но в Боброво это становится очень-очень-очень много, т. е. практически постоянно. О реакции Иры и Лешки на мое непрекращающееся веселье стоит только догадываться.
Мы съездили на Сейм. Уже на сам Сейм, а не старицу. Часть народу ехала верхом по прямой, остальные, ведомые Ураном на шабайке по дороге. Периодически мы пересекались, и Ира давала ценные указания то ли Руслану, то ли Урану относительно дальнейшего продвижения.
Когда мы ехали верхом через лес, неожиданно выяснилось, что в лесу как-то странно прошел ураган. Много деревьев было сломано и повалено. Мы решили выбираться из леса, так как темпы продвижения по нему оставляли желать лучшего. Но не тут-то было. От леса до дороги оказалась заросшая бурьяном и крапивой полоса. Высокие кусты, крапива, доходящая до ушей лошадей и все это сплетал вьюнок. Зайка, на которой ехала Ира отказалась идти вперед. Зато деревенская лошадь Черемуха или просто Муха, за свой размер получившая прозвище – большая лошадь, радостно протаранила дорогу для всех. При этом всем своим видом выражая – ну наконец-то можно размяться. Сейм оказался холодным и с сильным течением. И к реке нужно спускаться минут 7. Покупавшись, медленно стали подниматься в горку. Надо было поить лошадей. Лошадки купаться отказались, настаивать не стали, тем более, что спуск к воде был неудобным. Рядом с хорошим спуском расположилась шумная деревенская компания. После приятной трапезы мы опять пошли купаться. Сашка с Юлькой сказали, что холодно и остались валяться на шабайке. А мы повторили подвиг с фотографированием кувшинок, преодолев на матрасе течение Сейма. В кувшинках оказалось много водорослей. Тихо повизгивая и громко озвучивая свои действия, сделали несколько кадров и поплыли обратно. Кстати, здесь тоже не обошлось без приключений – пока мы купались, удрала Хельга. По этому поводу Сашка возвращался домой на шабайке. А любимая хитрая Хельгица, не спеша, добрела до дома, о чем нам радостно рассказали по телефону.
Особо романтичным моментом было наше ночное кормление лошадей. Выехали без седел, с одной уздечкой.
Звезды.
Слышно тихое пережевывание травы.
Спокойно, как будто ты уже умер, и нет у тебя никаких проблем, тебе не надо вставать с утра на работу, решать какие-то проблемы, что-то читать, куда-то идти, отвечать на разные вопросы и задавать их самому.
Реальности больше нет.
А есть ты и лошадь, с ее теплой спиной. Звезды, везде, ничего кроме звезд не различить. На горизонте висит луна, большая и почти круглая. Каждой клеточкой чувствуешь отсчет мгновений.
С третьей попытки получается лечь на спину, зацепив повод за носок ноги. Блаженство и эйфория накрывают сразу. «Невыносимая легкость бытия». Улыбаюсь, глядя в небо. Виден млечный путь, действительно, словно разлитое по небу молоко.
Качусь на волне счастья, которую мне удалось поймать.
Пели. Не очень слаженно, но душевно. В ночи голос звучит особенно. Спев несколько песен бросили это занятие и стали слушать тишину.
Каштан состроил морду деревенской лошади Нельке, на которой сидела Катюшка (она приехала пару дней назад и первый раз покинула дружелюбные пределы плаца). Неля дернулась, Катя упала. Лошадь поймали, Катю посади обратно. Еще немного попаслись и решили возвращаться.
Когда выстраивались в смену, кто-то опять напугал Нельку. Катя упала еще раз, а Нелька ушла в поля. До дому идти было близко и вскоре все сидели на террасе. Лошадь решили искать с утра пораньше, в ночи все равно ни черта не видно.
Утром оказалось, что деревенской Неленьки проживание на нашей территории понравилось больше, и она не уперла ночью домой в деревню, а ошивалась рядом с конюшней. Алька приманила ее ведром овса.
Предпоследний день. Завтра уезжать в большой город.
Подошло время вечерней вылазки в поля. Катя с Сережкой решили остаться на плацу. Ну а мы вчетвером, возглавляемые Ирой, уехали.
В этот раз мы, наконец, взобрались на самую высокую точку, откуда видны все окрестности.
Дух захватывает, хочется поймать воздушную волну и лететь, лететь, а потом земля начнет резко приближаться, ты научишься очень быстро думать, пока ноги не коснутся твердой почвы и все не закончиться…
Но подо мной лошадь, которая стоит, переминаясь, и, по-моему, Нельке не очень нравится открывающийся вид. Помню, как она однажды шарахнулась от края обрыва, куда я заехала, чтобы поближе разглядеть особенности рельефа.
Проезжали поля, где росли маленькие кустистые подсолнухи. Юлька сорвала один, и мне довелось фотографировать трогательную сцену обмена этим флористическим шедевром.
Потом запечатлели и меня с этими желтыми красавцами.
Эх, Ван Гог остался бы доволен, особенно, когда бы узнал продолжение истории, он ведь был у нас любитель всяких неожиданных поворотов событий (НЕ ПОДУМАЙТЕ – ухо никто никому не отрезал, все было гораздо прозаичней).
Будучи большим поклонником подсолнухов, тащу их домой, сжав в своем маленьком хрупком кулачке.
В какой-то момент Ира, повернувшись, в двух словах объясняет, как мы двигаемся дальше – галоп, рысь, затем вновь галоп.
Но во второй раз на галоп перешли уже не все. На повороте, когда начали рысить, я потеряла стремя. Потом обнаруживаю, что вишу на шее лошади, отпускаю руки и медленно-медленно падаю, где-то над головой мелькают ноги лошади или мне это уже с перепугу кажется. Приземляюсь, больно ударившись головой о землю и как в последствии оказалось, сильно растянув шею и еще что-то, хотя моему позвоночнику уже было глубоко наплевать, позже все равно к нему будут применены жесткие меры воздействия в виде мануальной терапии.
Когда поднялась с матушки земли, обнаружила в своих руках вовсе не повод, который рекомендуется держать цепкими лапками до последнего, а трогательные подсолнухи. С лошади упала, но чести флориста не уронила – букет сберегла. Будет о чем рассказать на работе. Мысленно пожелав себе правильного хода мысли, выбросила ставшие резко неуместными цветы, дабы не довести ребят до истерики и попыталась поймать лошадь. А Нелька, тем временем, паслась рядом, но завидев мои телодвижения, быстро пошла в поля. Ира, а за ней и Аля ускакали следом, и мы остались втроем с двумя лошадьми.
До дома идти часа два-три… Ребята осведомились о моем самочувствии. Юлька пыталась успокоить Пургу, а Каштан явно был на распутье, что же ему делать – начать нервничать как Пурга или пока подождать. Хитрая рыжая морда, он всегда делает то, что удобно прежде всего его персоне, или же кажется ему забавным на данный момент.
Мы решили оставить все как есть, без перемены лошадей и тихонько пойти, надеясь, что лошади найдут дорогу домой, так как в собственных умозрениях на эту тему не были уверены.
Минут через 15, когда Пурга, наконец, успокоилась, а, соответственно, стало легче на душе и у Каштана, мы с Саней поменялись местами, и он пошел пешком. Поднявшись в горку, о Боги, - не поверили своему счастью – из-за поворота появились Ира, Аля и Неленька. Ура!!!!!!!! Нам не придется заниматься ориентированием на местности, бегом по пересеченной местности и есть шанс, что мы сегодня попадем домой раньше полуночи.
Дома Леша по традиции порадовался моему падению. Наверное, ему кажется, что так я чему-то учусь. Не знаю, я так не думаю.
Наступил последний день нашего пребывания в этом замечательном месте…
Еще предыдущим вечером решили, что будем заниматься на плацу. Вообще-то, изначально, Аля с Юлей хотели попрыгать. На мой скорбный вопрос, а мы что будем делать?
Ира в ответ слегка иронично посмотрела, а я добавила, что кто-то еще в полях, после моего падения пообещал в следующий приезд пустить меня без стремян, так собственно чего ждать, может сейчас и начнем. В ответ мне в очередной раз сообщили о моей несносной вредности и дали согласие.
Утро обещало быть веселым…
Из дому выполз довольный выспавшийся инструктор, то бишь Леша, и направился к нашей компании, стоявшей на плацу.
Где-то минут через сорок после того как мы с Сашей сели на лошадей и честно старались выполнять все указания инструктора, Саша сообщил, что Лешка, по-моему, решил оторваться на последок. Но это был еще далеко не конец…
Потихоньку «старший инструктор» начал водружать препятствие. Я подумала с сожалением, что занятие с нами закончилось, и тут Лешка сделал «финт ушами» и начал объяснять нам с Сашкой, как нужно прыгать, особенно интересен факт, что половины я не услышала, а на мою просьбу повторить в ответ получила весьма краткую информацию из двух предложений. «Если показывать, то каждый сможет» - это прозвучало на предложение показать прыжок.
Сашка пошел первый и Хельга с радостным видом преодолела сие маленькое препятствие резвой рысью. Зайка, как честная лошадь все сделала замечательно, даже не смотря на мои попытки все испортить, - приземлилась на спину лошади я раньше, чем было нужно.
Зато на второй раз встала на полевую посадку заранее и в ней и осталась. Правда, потом мне сообщили, что будь лошадь повреднее, она бы меня в такой ситуации просто оставила бы по другую сторону препятствия. И это почти случилось в следующий раз, спасибо Юльке, громким голосом посоветовавшей, чтобы я послала лошадь (иначе лошадь пошлет меня), а не тормозила с какой-то дури перед самым препятствием.
Дальше прыгали Юлька с Алей. Но это уже было действительно похоже на прыжки. А не на наши слабые потуги.
В поля мы уже не поехали, так как было уже очень жарко.
Отработали маленькую фото-сессию, и пошли паковать рюкзаки.
Отпуск завершился поездкой на шабайке по деревне за медом. Забавное мероприятие, надо сказать. Когда мы вернулись во дворе уже стояли две машины, готовые везти нас на вокзал, а Сашка в это время все еще сидел в доме и записывал с компьютера на диск Ирины фото. Комната, в которой он пребывал, была наполнена ароматами дихлофоса, о чем предварительно позаботился проснувшийся Лешка. Как говорится, с анекдотом приезжали с ним же и отбывали восвояси.
М-р-р-р, сказал Чеширский кот и медленно исчезнул, а в воздухе еще некоторое время висела его улыбка, потом исчезла и она.
Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец.
