Re: Надоело название. Черно-белый мир
Да не, я не боюсь, Марище, в общем-то, довольно морозоустойчивой)) Прочитала - дейтсвтительно, неоднозначно написано - ощущение, что в самой конюшне -29
А там плюс. Но пока, наверное, действительно подождем потепления, хотя б до -15
Сага о Пончике. Родилась вчера неожиданно.
О, Пончик! О, прекрасный, нежный, воздушный, как облако, Пончик! С хрустящей корочкой Пончик, посыпанный сахарной пудрой Пончик, с кисло-сладкими ягодами начинки Пончик!
Все лето провела я над плитой, как средневековый алхимик над колбами, в поисках философского камня. Искала я пончик, идеальный пончик, сферический пончик в вакууме, с большой буквы Пончик. Некоторые были не плохи, некоторые получались резиновые, некоторые и впрямь напоминали философские камни. Невзирая на сорокаградусную жару, с бьющим сквозь кухонные стекла беспощадным солнцем, я стояла над пышущей жаром плитой, над кипящим маслом и творила пончики.
- на твороге
- на сыворотке
- на сметане
- на крокодильих слезах
- на скисшем молоке
- на обычном молоке
- на воде
- на минеральной воде
- на пиве
- с сахарной пудрой
- с натуральными дрожжами
- чёрт-те с чем
- со свежей смородиной
- с сушеным изюмом
- с медом
- с орехами
В назидание пончикам за их недостаточную сферичность и вакуумность, я должна была эти пончики пожирать до последнего, что, несомненно, отразилось на объемах моих вторых и третьих 90.
Однако, после полугодовых попыток творения, у меня получилось. Именно он. Идеальный сферичный Пончик в вакууме. Едва достав его, нежно румяного, будто Лель, из кипящего масла и откинув на чистые бумажные полотенца, для впитания излишек оного, я поняла - у меня получилось. Он был легкий и удивительно воздушный, будто маленькое облачко. В мгновение ока была смолота до необходимой кондиции свежайшая сахарная пудра. Пончик сиял румяными боками под легким, переливающимся искорками, сахарным инием. Пончик идеально хрустел нежнейшей корочкой, не жестко-зубодробильной, и не вяло-уставшей, как у стародревнего огурца. За корочкой открывались просторы и шири воздушнейшего, таящего во рту теста. А внутри, тщательно сокрытое от постороннего глаза, находилось сердце пончика, кульминация блаженства, пронзительная нота кисло-сладких ягод смородины. Пончик не сопротивлялся. Пончик сдался без боя, не пытаясь отстоять ни корочку, ни тесто, ни начинку, как бывало раньше, в честном сражении. О, пончики очень коварны! Оно норовят раскрыться в момент опускания в масло, и начинка, шипя и брызгаясь, вытекает, из пончика сквозь тайные, одни ей ведомые ходы! Пончики не предупреждают нас о температуре масла, обманчиво покрывая румянцем сырое и недопеченое тесто. Пончики не предупреждают нас о температуре масла, не зарумяниваясь вообще, но приобретая консистенцию того самого филососфского камня. Пончики воюют с дрожжами, мукой, молоком и прочими многими составляющими субстанциями, отказываясь подниматься, комковаться, расстаиваться и прожариваться. Они опадают, раскрываются, рвутся, обмякают, пропитываются, клякнут и каменееют. О, коварные пончики! Ваше хитроумие намного превосходит приснопамятный зефир, рахат-лукум да, что там говорить, самого Ходжу Насреддина! О, жестокие пончики! Сколько мне пришлось уничтожить вас, героически невзирая на увеличивающиеся размеры, полный желудок и отсутствие на жаре всякого аппетита, пока, наконец, не предстал пред очами моими именно он, настоящий, сферический пончик в вакууме!