Re: Детская Сказка. Принимаю заявки на книгу. Рассвет
Спасибо, Лен
Глава вторая, в которой Марик очень рассеян, Зануда летает между деревьев, а Кай находит того, кого искал.
С самого утра хлестал ливень, сделавший снег тяжелым и ноздреватым. В пропитанном влагой густом воздухе, висели капли темно-серого тумана. Кай стоял нахохлившись, будто большая взъерошенная ворона, неприязненно морщась от стекающих по лицу холодных капель и с сочуствием поглядывая на Марика. Спарта рядышком жала уши, встряхивая головой, и с жалостью глядела на Зануду. Марик, поскрипывая зубами, месил копытами размокшую снежную кашу, особенно остро ощущая спиной крен Зануды влево. Зануда, сгорбившись и втянув голову в плечи, пыталась направить Марика спиной к ветру, но ветер, казалось, швырял дождевые капли со всех сторон. Марик слегка подпрыгнул, пытаясь перебросить Зануду вправо. Ему удалось выиграть несколько блаженных секунд, после чего Зануда снова съехала влево.
- Хорошенькая весна, - пробурчал Кай, опуская голову под порывом ветра.
- Зато от дождя снег растает быстрее, - возразила Спарта. – И придет тепло.
- Интересно, где сейчас Золоторогий олень? – спросил Кай, возвращаясь к разговору, прерванному появлением Зануды и седловкой Марика. - Останется он в этом лесу, или уйдет куда-то?
- Целительница говорила, что он приходит, чтобы защитить лес, - вспомнила Спарта.
Марик навострил уши и подошел поближе к друзьям, стараясь не обращать внимание на сопротивление Зануды.
- Мне кажется, он даже на людей влияет, - на всякий случай понизив голос сказал Кай. – Вы заметили, что люди последнее время прямо-таки сияют от радости?
Марик задумался, припоминая, кого он видел из людей. Зануда с Тихоней и Недотрогой не считались, они почти всегда улыбалась, рядом с лошадьми. А вот конюха… Конюха, пожалуй, были слишком уж радостные. Даже напевали что-то себе под нос, что с ними случалось редко.
- Да… - Спарта оторвала взгляд от Зануды. –Да, Кай, пожалуй, ты прав. Думаю, что и люди чувствуют. Марик, ты сделал уже третий поворот налево, а Зануда просит тебя повернуться направо.
- Ой! – Марик извиняющимся взглядом покосился на Зануду и быстро повернулся направо. Та вздохнула с огромным облегчением, остановила его и потрепала по шее.
- Хотел бы я увидеть его, - задумчиво проговорил Кай, аккуратно обходя кучку навоза на пути к сену. Прищурив глаза, он попытался разглядеть что-то меж деревьев, не замечая потоков ледяного дождя, заливающих ему глаза и уши. Марик со Спартой тревожно переглянулись – им была хорошо знакома эта задумчивость Кая, и ничего хорошего она по их мнению, не сулила.
- А ведь это не так уж и сложно, - остановившись на полдороги, размышлял Кай, не сводя взгляда с деревьев. – Достаточно просто выйти из левады вместе с Занудой, когда она выключит электропастух. Или…
Марик вздрогнул, почуствовал на боках Занудины пятки и пошел рысью, стараясь не упустить ни одного слова, однако сквозь хлюпанье снежной жижи под копытами ничего не было слышно.
- Марик, только не на сено! – запаниковала Зануда, пытаясь отвернуть Марика от прибитой дождем кучи, но тот, не сводя взгляда с Кая, прорысил прямо по ней.
В конюшне только и разговоров было, что о Золоторогом олене. Слухи ходили самые невероятные. Подруга утверждала, что Олень приходит в лес, чтобы спасти его от большой беды, от пожара, или наводнения, а потом уходит вновь. Бармен говорил, что Золоторогих оленей много, и у каждого леса свой хранитель, пробуждающийся тогда, когда это необходимо. Ло вообще считала, что Золоторогий олень и не олень вовсе, а одно из обличий Лешего. Кай попробовал было спорить с ней, но та сделала вид, будето его не слышит. Маэстро заявил, что слышал от Ворона, будто бы Золоторогий олень забрал огромный лес на север, навсегда спрятав его от людей. Гармо говорила, что олень и не рождается вовсе, а появляется в лесу ранней весной, если в место, где цвел папоротник, упала звезда.
Все это казалось Марику невероятным, он терялся, не зная, кому верить, а Конеед завел неприятную привычку загадочно ухмыляться в усы и многозначительно молчать. В конце-концов, Кай, разозлившись, швырнул в него комочком навоза, и Конеед, одарив его напоследок ехидной улыбкой, исчез, не ответив ни на один вопрос.
- Мааариииик! МААРИИК!!– голос Спарты грянул над самым ухом. - Зануда второй круг просит тебя остановится!
- Ой! – Марик резко затормозил и поскользнулся. – Я задумался…
Виновато покосившись на Зануду, Марик привычно дернул спиной, стараясь придать ей ровное положение, и опустил голову. Он физически ощущал, как внутри Зануды клокотала ярость, невзирая на всеобщую эйфорию. Дав себе слово быть внимательнее, Марик наставил уши на Кая. Мимо проплыла Спарта, бросив на Марика полный укоризны взгляд. Марик отвел глаза и принялся лихорадочно соображать, что нужно делать, если Зануда, постукивает правой ногой за подпругой. Он наугад согнулся и ткнул носом Занудин ботинок.
-Нннннет, я так не могу! – простонала Зануда. – Это осел, а не лошадь! – Она со злостью спрыгнула в кляклый снег и рывком отпустила подпругу. – Я больше, - Зануда энергично сматывала кожаную пристругу, заправляя ее в кольцо, - никогда, ты слышишь?! Ни-ког-да, не сяду верхом в леваде. Будешь бегать на плацу, как все порядочные лошади.
Она сдернула с Марика оголовье, сняла седло, развернулась и шагнула к выходу из левады, продолжая метать молнии. С ожесточением топая ногами, Зануда дошла до калитки, и только там поняла, что седло до конюшни ей придется тащить самой. Она остановилась, поудобнее перехватила ношу и подобревшим взглядом посмотрела на Марика. Марик моргнул и сделал шаг назад. Поджав губы, с трудом удерживая в руках тяжелое седло, Зануда пыталась открыть калитку, путаясь ногами в свисающем поводе. Кай с безразличным видом сделал шаг вперед, и Марик заметил, что в глазах у него полыхает пламя.
- Кай! – Зануда обрадованно шагнула ему навстречу. – Иди сюда, мой хороший. Вот кто мне седло до конюшни донесет, правда?
Кай овечкой приблизился к Зануде, не спуская, однако, глаз с калитки. Марик со Спартой тревожно переглянулись.
Зануда с облегчением закинула на Кая седло, одела на него уздечку Марика и открыла калитку. Кай рванулся вперед, увлекая за собой судорожно вцепившуюся в повод Зануду. Седло с громким плеском упало в лужу. Кай мчался, петляя между деревьями, а Зануда, держась за веревку, огромными прыжками неслась следом за ним. Марик завороженно смотрел, как при каждом шаге Зануда взмывает высоко в воздух, медленно пролетает над землей, влекомая натянутым поводом и приземляется в фонтане серых брызг, для того, чтобы взлететь снова. Кай срезал углы, оскальзываясь на талом снегу, продирался через кусты калины, пытаясь оторваться от тяжело дышаей Зануды. Ее лицо алело ярким пятном в сизом туманном лесу.
- Потрясающе – восхищенно прошептал Маэстро, провожая глазами Занудин полет.
- Невероятно! – подтвердила Подруга. Так долго держаться…
Ее прервал треск рвущейся веревки. Через секунду Зануда лежала в сыром сугробе, сжимая обрывок повода в руках, а Кай, не оглядываясь, шумно проламывался вглубь леса сквозь заросли орешника. Зануда медленно поднялась, выковыривая снег из-под одежды снег. Выжала шапку, надела ее на голову, но тут же сняла. Марику казалось, что он всем телом ощущает исходящую от нее тяжелую угрозу. Дрожа от злости, Зануда направилась к леваде, и только теперь Марик осознал, что все это время ворота были нараспашку.
- Нет! – Спарта в два прыжка оказалась у входа. – Мы не должны убегать от людей, мы не должны таскать их по лужам! Мы не…
- Но нам надо вернуть Кая!
Зануда, почуяв недоброе рванулась к калитке. Марик разбежался, перепрыгнул через валяющееся седло и, увернувшись от Зануды, отскочил на безопасное расстояние. Спарта, присев на задние ноги, металась у выхода. Сжавшись в комочек, она едва успела прошмыгнуть мимо Зануды в последний момент, когда та уже стояла в воротах. Марик слышал, как Спарта, со страданием на лице, пробормотала Зануде «простите» , окатив ее фонтаном грязных брызг. Они помчались сквозь орешник за Каем, а вслед им неслись восхищенный гомон лошадей и проклятья Зануды. Спарта то и дело виновато оглядывалась.
- Надеюсь, Зануда не сильно обидится, - произнесла она с сомнением в голосе и потрясла головой, безуспешно стараясь вытряхнуть веточки из челки.
Марик обернулся. Сквозь частое переплетение ветвей он увидел Зануду, с дышащим яростью лицом, идущую за ними. Туман забирал звук ее шагов.
- Скорей! – Марик беспокойно переступил с ноги на ногу.
Они порысили по тяжелому мокрому снегу, вдоль темно-серых, заполненных водой рытвин, оставленных копытами Кая. Замшелые стволы елей тонули в густом тумане, серые жемчужины его, дрожали на кончиках иголок, низко опущенных ветвей.
Кай стоял под громадной елью, раздувая нозри и напряженно вглядываясь плотную серую пелену между деревьями. Обрывок повода крысиным хвостиком свисал до груди.
- Кай! Немедленно возвращайся! Ты уронил Зануду! Ты, ты…. – Спарта не находившая слов от возмущения, быстро направилась к Каю, желая дать ему тумака.
Кай даже не оглянулся, продолжая внимательно оглядывать лес.
- Кай! – прорычала Спарта, оскалившись.
Тот быстро увернулся от ее копыт.
- Нам надо найти оленя. Я хочу на него посмореть. Все видели его! Весь лес почти! Кроме меня. Слышали, что Гармо говорила? Он появляется там, где цвел папротник. Давай, Марик, веди нас, ты ведь видел цветок.
Марик неуверенно огляделся. Тогда он шел ночью, и скорее чувствовал дорогу, чем видел и запоминал ее.
- Кай! – с горечью в голосе воскликнула Спарта. – Ведь люди волнуются! Бегают по всему лесу, ищут нас, переживают. Так нельзя.
- Ну так мы же вернемся, разве нет? – Кай недоуменно мотнул головой. – Поглядим только на оленя и сразу обратно. Они даже разволноваться как следуют не успеют. Да и у Зануды будет время остыть… Все равно под горячую руку сейчас лучше не попадаться. Давай, Марик, показывай дорогу.
Марик еще раз огляделся и уверенно двинулся по оплывшим сугробам в сырую глубину леса. Кай, с хлюпаньем проваливаясь в снег, бодро пошел за ним, возбужденно оглядываясь по сторонам и раздувая ноздри. Спарта, поколебавшись, с несчастным лицом пошла следом, поминутно оборачиваясь назад.
Над головами их суетливо скакали белки и оглушительно галдели синицы. Серый снег был весь изрисован длинными, перепутанными цепочками следов. Лес глухо звенел сквозь туман многоголосой весенней перекличкой. Деревья медленно потягивались, стряхивая тяжелый снег со склоненных ветвей. «Олень, олень родился», - слышался Марику легкий шепот среди красновато-коричневых, голых ветвей берез. Ветер донес до Марика горьковатый запах ольховых шишек.
- Кай, пожалуй, мы зря туда идем, - Марику пришла в голову неожиданная мысль.
- Да! Надо возвращаться, я же говорила! – живо подхватила Спарта.
- Я не об этом… Я же переходил речку вброд. Ту самую, по которой бурунчики уплыли, помнишь? Если лед подтаял, он не выдержит нас.
- Ерунда! – Кай, подвинув Марика плечом, вышел вперед, по брюхо проваливаясь в сырые сугробы. – За один день лед не тает,а я…..
Он, не договорив, резко прыгнул в сторону, напрягшись, как струна. Марик почуствовал знакомый запах страха и безотчетно прыгнул к другу. Спарта, дрожа всем телом, беспокойно озиралась, раздувая ноздри.
- Конеед!
- Я, я, - Конеед, облизываясь, медленно выплыл из-за сугроба, укрывающего еловые корни. – Прекрассссно, прекрасссно, покушал. Ссссспасибо, друзья. – Он растянул губы в лучезарной улыбке и похлопал себя по животу.
Кай насупившись, вернулся на тропинку.
- И куда это вы собрались? – Конеед взлетел повыше, улегся в воздухе, положив подбородок на передние лапы и посмотрел на разорванную уздечку с преувеличенным вниманием.
- К Оленю. – Кай, дуясь на Конеда, пошел вперед, не отрывая взгляда от сугробов.
- К Оленю?! – Конеед от неожиданности камнем рухнул вниз, едва успев остановиться над самым снегом. – К Оленю?!
Кай замер, уловив грозные нотки в голосе Конееда.
- А что? – неуверенно переспросил он.
- А то, что он тебе не пень какой-нибудь, чтобы на него глазеть! – Конеед фыркнул от возмущения, взъерошив шерсть на загривке. – Он не для этого сюда явился!
- А для чего? – Марик шагнул вперед.
- Чтобы защитить лес. Вдохнуть в древние деревья жизненную силу, помочь молодым расти. Ты ведь не видел здесь подлеска? С каждым годом лес отступает, старые деревья не просыпаются весной. – С горечью произнес Конед. - Не ищи Оленя, Кай. Если ты действительно хочешь встретится с ним, он сам к тебе придет.
- К любому, кто хочет? – Спарта с любопытством посмотрела на Конеда.
- Да. К любому.
- Но… мне бы хоть одним глазком взглянуть на него… - Кай неуверенно огляделся и вдруг подскочил на месте. – Зануда?! Зануда!!
Марик вздрогнул и обернулся. Из-за деревьев показалась Зануда, мрачно помахивающая парой недоузков. Она свирепо глядела сквозь Конееда на трех лошадей. Марик отвел взгляд.
- Зануда! – Спарта направилась к ней напрямик с радостно-виноватым лицом. – Чего вы ждете? – обернувшись прошипела она, и Кай с Мариком удрученно поплелись за ней. Конеед, проводив их взглядом, медленно растаял в воздухе.
****
Весна, словно белка, скакала с ветки на ветку, окутывая лес пышным зеленым облаком молодой зелени. Клейкая, горько пахнущая листва разворачивалась на рябинках и орешнике, изумрудными каплями блестела на плакучих ветвях берез, робко заглядывала в дупло старого дуба. В молодой траве, перепачкав мордочки и носы ярко-желтой пыльцой одуванчиков, непрерывно сновала всякая лесная мелюзга, создавая жуткую суету. Среди широких листьев ландышей и начинающей зацветать земляники, тут и там расправляла клейкие листочки молодая кленовая поросль, а рядом с мшисто- бархатным, влажно пахнущим пнем, из желудя к солнцу тянулся росточек.
- Марик, давай поживей! - Кай задорно пихнул друга носом в бок, и Марик перешел на короткий галоп. Зануда тут же зашипела, набрала повод, и Марику пришлось сбавить темп. Тихоня неразборчиво упрекнула Кая.
Они рысили гуськом по извилистой лесной тропинке, выбирая дорогу, чтобы не запинаться на корнях. Марик , бегущий первым, непрерывно смотрел под ноги, дабы не наступить на кого-нибудь. Казалось, что каждый лесной житель сегодня счел своим долгом пробежать через тропинку. Марик пропустил семейство ежей, четырех больших и двух маленьких полевок, чудом увернулся от трех землероев, не вовремя высунувшихся из норок, и едва не оттоптал хвост какому-то незадачливому дрозду. Они с Каем постарались топать как можно громче, чтобы распугивать лесную мелюзгу, и какое-то время рысили спокойно, но потом на тропе возник древний, замшелый боровик и скрипучим древесным голосом попросил их бежать потише. «А то земля гудит и стонет, у меня мышата малые пужаются». Сказав это, он отступил в сторону и тут же пропал меж высоких стволов. На тропке весело запрыгала чета трясогузок, не спеша влезететь или отойти в сторону. Кай за спиной Марика что-то недовольно пробурчал.
Деревья поредели и расступились, тропинка вильнула и растворилась в низких зарослях заячьей капусты. Кони перешли на шаг и аккуратно вышли из леса. Над головой распахнулось небо с плывущими по нему уютными пухлыми облачками. Одно из них, запутавшись в длинных сосновых иглах, висело над самым лесом. Марик вдохнул полной грудью, чувствуя, как у него кружится голова.
- Поскачем? – Зануда обернулась к Тихоне, безуспешно пытающейся оторвать Кая от молодых одуванчиков.
- Да! – Тихоня, упершись в стремена, изо всех сил потянула повод. Кай, дернув ухом, съел еще десяток сладких, ярко-желтых цветков, после чего поднял голову. Нос и губы его были перепачканы пыльцой. Он с удовольствием облизнулся, чихнул и под жалостный стон Тихони нырнул в траву еще раз. Марик попробовал был тоже, но Зануда завела отвратительную привычку вешать повод на рожок седла, и он клацнул зубами в сантиметре от травы. В траве раздалось знакомое хихиканье Хранителей. Марик поднял голову, стараясь не вслушиваться в смешки. Кай, забыв обо всем на свете, пожирал одуванчики.
- Вдоль леса поскачем? Или по березовой аллее? – Зануда приподнялась в седле, вглядываясь в уютную дорожку, вившуюся по склону небольшого холма меж двух рядов стройных березок.
Марик улыбнулся про себя, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Галоп всегда был для него самой любимой частью прогулки.
- Давай вдоль леса, - Тихоня, наконец, оторвала Кая от травы и, повернувшись в седле, глядела на длинную, плавно огибающую поле дорогу. – Вы первые.
Зануда чуть тронула Марика, и тот поскакал, прислушиваясь к ударам сердца. Сердце забилось чаще, и, в такт его ударам, копыта рассыпали по дороге все ускоряющийся дробный ритм. Кай безошибочно точно попадал в него, не отставая от Марика ни на шаг. Волосы Тихони растрепались от ветра и теперь струились за ней длинными черными волнами. Марик резко скакнул в сторону, уберегая от копыт крошечный росток липы, ухитрившийся прорасти у самой обочины. Росточек приветливо помахал ему единственным листком.
Они перешли на шаг, обогнув половину поля. Раскрасневшаяся от скачки Зануда жадно хватала воздух (она часто забывала дышать во время галопа), Тихоня без особой надежды оглядывала поросшую спорышем дорогу, ища взглядом потерявшуюся заколку.
- Ты заметил, что Хранители вернулись в эти поля?
- Да, - Кай кивнул. – Мне показалось, я даже Верону среди них видел. Хотел рассмотреть поближе, но вы уже поскакали и мне… Марик, ты посмотри! – вдруг прохрипел он севшим голосом.
Марик вскинул голову и остановился от неожиданности.
Из золотисто-зеленого лесного сумрака на поле вышел олень. Он медленно повернул увенчанную ветвистыми рогами голову, и повернулся к лошадям. Марик замер, боясь вздохнуть. Олень был огромный, сияющий, будто сотканый из тысяч золотистых искорок росы. Трава не мялась под его копытами. Высоко подняв голову, так, что тяжелые рога его почти касались спины, олень двинулся им навстречу, ускоряя свои легкие, неслышные шаги. Марик, завороженно глядел в его глаза, цвета звезд. Олень перешел на рысь и у Марика перехватило дыхание. Он более не видел ничего, кроме искрящегося и переливающегося прозрачным золотом силуэта. Сердце бухало в груди, и Марик чувствовал, как его удары разносятся гулким эхом по всему телу. Олень поскакал, и в этом мощном, абсолютно бесшумном галопе была такая сила, что Марик невольно зажмурился, но тут же усилим воли открыл глаза. Сердце оглушительно колотилось, отдаваясь давящим стуком в ушах, Марика бил озноб. Все ближе, ближе, уже видно, как в глазах оленя, будто в расплавленном серебре, плещется весь мир, и ничего не существовует, кроме этих глаз и рвущегося из груди сердца.
А потом олень прыгул.
Марик почуствовал, как его пронизали тысячи золотых игл, согревая растекающимся по телу душистым теплом. Запахло грозой, липовым цветом и медом, воздух стал невиданно прозрачным, а сам Марик легким и невесомым, парящим над миром в душистой теплоте. Где-то далеко-далеко он различил судорожный вздох Зануды. С трудом выдравшись из наваждения, Марик озирался широко распахнув глаза – дневной свет казался ему тусклым и он все никак не мог привыкнуть к нему. Марик обернулся, надеясь увидеть мчащегося оленя, но тот уже скрылся из виду. Кай, чуть пошатываясь тяжело дышал, глядя себе под ноги.
- Ух!- выдавил он, поднимая глаза на друга и ошалело улыбаясь. – Я видел его, Марик! Я видел оленя!
