Автор: неизменная и прекрасная Ольга Кушнир
https://vk.com/id2690665
Вечно можно смотреть на огонь, воду и на то, как снег засыпает расчищенные с таким трудом дорожки вокруг конюшни. Ты сидишь, подперев ладонью щеку и завороженно смотришь на гибель титанических трудов по откапыванию территории, попутно размышляя о том, есть ли смысл до окончания снегопада идти копать заново или ну его, проще смиренно подождать, а уж потом броситься с лопатой на сугробы. Зимние развлечения несколько однообразны.
Темой копания снега красной нитью прошиты все мои мысли в холодное время года, и, дабы хоть как-то отвлечься, расскажу как зимой в полях на лошадке каталась.
Маня - существо жизнерадостное и с заводскими настройками "могу скакать/могу не скакать". Причем кнопка тормоза временами ломается и тогда приходиться всячески изощряться, дабы придумать, как же все-таки убедить лошадку немного сбавить обороты, а то ж убьемся. Перспектива убиться Маню никогда не смущала, зато меня определенно напрягала - печально дожить до преклонных лет вопреки всему и вдруг убиться врезавшись в столб, потому что кто-не смотрит куда скачет и со сменой траектории не очень. О данной своей проблеме Маня меня уведомила еще в первый месяц знакомства, в ходе которого я научилась экстренному торможению развеселой лошадки в дерево, и напомнила в ходе нашего дальнейшего знакомства. В один прекрасный момент, а точнее в нашу первую совместную зиму, я таки почесала тыковку, взяла гипотетические яйца в кулак, прочитала лошади полную мотивации лекцию о том, что она в силах побороть свои инстинкты и найти способность слушать команды всадника, даже если вокруг по ее мнению "охтыжматьтвою" и пора тикать куда глаза глядят, ну и стала упорно выезжать в поля.
Поля у нас были так себе. Кусок не застроенного поля рядом с ТЭЦ на задворках подмосковного района, идти надобно через поселок, по дороге форсировать Яузу, а почти уже достигнув цели - лезть через помойку, что кстати мы делали профессионально. В самих полях томными подмосковными вечерами выгуливались все кому не лень, особенно зимой, когда одухотворенные жители района вооружались лыжами и шли предаваться взаимной любви со спортом. Мы с лыжниками косились друг на друга недоверчиво. Я - потому что ничего так не радовало Манину трепетную натуру, как неожиданно вырулившая из кустов толпа людей с палками и на палках, а лыжники - потому что ничего так не шокировало их трепетные натуры, как неожиданная встреча с лошадью на выезде из кустов. Лошадь по настроению еще и биться в конвульсиях начинала. В минуты же душевного равновесия она просто на лыжников охотилась. С очень недобрым лицом и определенно кровожадными мыслями.
Той зимой Маня была бодра. Конец лета и осень прошли под знаком обострения хронического бронхита, в течение которого лошадь была слишком заняла выкашливанием легких и сил на партизанскую борьбу с окружающим миром в связи с этим не имела. Зато с наступлением зимы ей похорошело, она расцвела на глазах и горела желанием наверстать упущенное, включая боевой режим и дрожа от желания куда-то скакать и что-то крушить. Она была сыта, кругла и требовала всего и сразу.
Мои же желания были скромнее. Я хотела мира и покоя, чинно ездить по полю, раскланиваясь с лыжниками (а не пытаясь их жрать потому что у них шапочки яркие!!!) и вообще держать повод одной рукой, другую вальяжно уперев в бок. И чтобы лошадь показывала чудеса вежливости и воспитания.
Лошадь о моих мечтах если и догадывалась, то очень смутно. Ее гораздо больше привлекала идея упоенно прыгать в стороны от всего, чего теоретически можно испугаться, выяснение отношений с выгуливаемыми в поле собачками, а также планомерная работа над установкой рекорда скорости на карьере при развороте в сторону дома. Последнее меня очень огорчало. С прыжками в стороны еще можно было разобраться, убедить отстать от невинных песиков тоже, а вот резкие подрывы и тормозной путь в сотни метров меня несколько угнетали. Если бы не австралийское седло, выпасть из которого невозможно в принципе - большую часть времени я бы проводила в виде торчащей из сугроба жопы, в то время как лошадка мотылялась бы отдельно. Подрывала она всегда резко, коварно и опустив голову вниз, что мнительной мне не шибко нравилось. Я предпочитаю уши перед собой видеть, а не где-то еще. Когда уши где-то еще всегда есть шанс полететь кубарем, если обладательница ушей в пылу скачки в ногах запутается, а она может.
В общем, зиму ту потратили на воспитание.
Это была борьба. Почти каждый вечер я брала лошадь, брала себя, мы садились на дорожку. Бестолковую голову свою я украшала шапочкой Санта-Клауса в надежде на то, что с ней лыжники признают меня членом своей стаи, а если и не признают, то хотя бы коситься будут не так недовольно. Вздыхала, показывала перетаптывающейся в нетерпении Мане кулак в педагогических целях, брала хлыст и поворачивала лошадиный нос в сторону полей. Где мы постигали искусство вести себя нормально, даже если лошадиная натура требует праздника, а праздник в ее случае без драки ну никак не обходится. Часами ездили по дорожкам, где я старалась не потерять шапочку, а в особо грустных местах еще и пела новогодние песенки, демотивируя этим и лошадь, и лыжников, и жителей домов около поля, зато радуя собачек, принимавшихся подвывать. Пою я издревле ну очень плохо.
Зато с каждым нашим выездом тормозной путь на галопе становился все короче, а лошадиный энтузиазм таял на глазах. Одно дело когда тебя раз в неделю ведут общаться с природой, другое - когда постоянно, а на попытки скакать загоняют в сугроб и предлагают продолжить в нем, что весьма неудобно и быстро надоедает. Ну или там монотонно ездят туда-обратно по особо любимой в плане подрывов дорожке - теряется весь смысл и фактор неожиданности. Когда же подрывы в силу превращения полей из события в обыденность стали явлением редким, начала я тренировать в Мане силу воли и организованный галоп по команде с остановкой именно там, где скажу. По длинным дорожкам. В сторону дома. Действие это потребовало от лошади максимальной концентрации, от меня внедрения экстренной голосовой команды "стойбля!!" и тренировки хватательных рефлексов, но в итоге справились. Потому что я, плюнув на педагогику, выдавала сахар за каждую успешную пробежку. А еда всегда была самой лучшей мотивацией для это продажной души, что с одной стороны плохо, а с другой стороны сильно облегчило мне жизнь.
В один прекрасный момент случилось то, ради чего все и было затеяно - я смогла спокойно ехать по полю, вальяжно уперев одну руку в бок, а другой держа повод. Непередаваемое ощущение победы.
Конечно, совсем идеальной лошадь моя не стала, незнакомые места по-прежнему вызывали в ней противоречивые чувства и смутные мысли. Но зато тормозиться с карьера стала отменно. Потому что команда "стойбля!" - она моя любимая, а после того, как ее хором орала и я, и толпа лыжников, внезапно образовавшаяся на нашем пути - лошадь ее запомнила намертво. Чем я и горжусь.
Также не факт, что за эти 3 года лошадь была выезжена достаточно хорошо, чтобы вас услышать, когда она уже скачет (всё-таки, двухлетний опыт - не так много). Как правило, скакаши подхватывают, если могут упереться в повод. Следовательно, чтобы до этого не доводить, нужно сконцентрироваться на том, чтобы контакт со ртом был лёгким, чтобы в любой момент, ещё до подрыва, лошадь можно было отозвать вправо-влево - и ни в коем случае не тянуть повод на себя. Серия одержек (взять-отдать) будет эффективнее. В моём случае хакамора (самая обычная, мягкая, правильно подогнанная (а не опущенная на храп)) устранила проблему - но это строго индивидуально, кому-то может не подойти. Ну и, как выше сказали, больше работы на вольтах, переходы, поменьше провоцировать подрыв на прямой. Либо смириться и в компании кого-то опытного и скакавшего приобрести опыт работы на круге. Говорят, когда привыкнешь к скорости и поймёшь, как ей управлять, уже не страшно 
