Ульпана, Gloria, ritutik, Light, OlgaN, Lora F, Grays Ly, S_Hara, Rain, Ku ku, Notka, OL -- вы не поверите, как приятно, что вы разделили со мной весь комизм ситуации с "героином". Я до сих пор не могу об это без улыбки вспоминать.
Ritutik, очень рада была видеть ваш пост, для меня ваш дневник настоящей энциклопедией стал. Когда раздумываю "а не размножить ли мне моих кобыл", все время о ваших опытах вспоминаю
Когда решусь, проконсультируете?
Ну и история про мою новую лошадь
ГЕРЧИК
Мерина белорусской упряжной породы по кличке Герчик купить мне предложили еще весной. Кличка показалась знакомой, и я неуверенно спросила:
-- Это с Ратомки конь? Большой такой, буланый.
-- Да, -- кивнул хозяин лошади. И добавил. – Смотреть будете?
Смотреть я отказалась. Потому что точно не знала, нужен мне этот конь или нет. Помниться, не прост был Герчик, ох, не прост. Думать надо. Спрашивать. Узнавать. Но телефон на всякий случай взяла...
... Герчика я первый раз увидела в учебке. Он еще тогда жеребцом был. И самой крупной лошадью в учебной группе. Большой, красивой, с потрясающе ровным ходом, удобной, мягкой спиной. И при этом с угрюмым и несговорчивым характером.
Дети Герчика не любили. Потому что справиться с ним могли единицы. Нет, он не сбрасывал и не разносил. А просто замирал посреди учебной левады и засыпал. И что не делали сидящие сверху маленькие всадники, не реагировал. По нему изо всей силы молотили пятками, хлопали по шее поводом, а Герчик только лениво жмурился на солнышко, вздыхал и опять погружался в сладкую дрему. А если вход в леваду вдруг отказывался открытым, мог еще и в конюшню увезти. Там ведь спать спокойнее!
Такой вот был конь. И ведь не ленивый и не плохой на самом деле. Просто как то с самого начала, еще с трендепо, жизнь у Герчика не заладилась.
Заезжал его очень жестокий берейтор, впоследствии разжалованный из берейторов в конюха – за жестокость и еще пьянство. Лошадей, прошедших заездку у этого человека, можно было узнать по тому, что они не любили людей в принципе – особенно мужчин, и не переносили запаха перегара. А еще шарахались от каждого повышения голоса.
В прочем, и будучи конюзом этот человек зла лошадям сделал много – например, пытаясь «поднять» подскользнувшуюся на оледенелом проходе полуторогодовалую кобылку, так избил ее лопатой, что лошадь потом долго лечили. И так до конца и не восстановили.
Прошедший такую школу Герчик усвоил, что подчиняться надо только силе. Он был талантливым конем – сын знаменитой Герани, победительницы множества международных выставок и красавца Чардыша не мог быть просто лошадью. И прыгал Герчик хорошо, и бежать мог красиво и размашисто, но таланты эти в нем никто не развивал. Научили только терпеть на спине всадника, безропотно принимать уздечку и седло, да и отправили в учебку.
В учебке жить спокойнее коню не стало. Когда с ним не справлялись дети, за дело брались тренера. Били. Иногда сильно. Впрочем, Герчик быстро научился чувствовать разницу, и едва на нем оказывался опытный человек, демонстрировал чудеса послушания. Чтобы через пять минут под ребенком опять превратиться в сонную тупую скотину.
Еще лет до семи Герчик был жеребцом. А потом в учебную группу как-то очень много пришло списанных со спорта кобыл. И буланого красавца, к тому времени уже крывшего, кастрировали.
Операцию Герчик перенес тяжело. Может потому, что делали ее не поздней осенью или зимой, как полагается, а весной, ближе к лету. Сильно перепал. Погрустнел. Но привычкам своим не изменил. Разве что сделался еще более угрюмым.
В результате зоотехники и тренера долго совещались, что делать с таким никчемным конем. То ли в телегу заездить и передать конюхам, то ли продать, то ли в прокат отдать.
В телегу заезжать желающих не нашлось – стоит эта работа по конзаводским тарифам сущие гроши, а в случае чего за разжолбанную телегу надо отвечать. Продать тоже было проблематично. Эффектный, крупный, с элитным происхождением конь гипотетически стоил дорого. Но елающих платить много как то не наблюдалось. Оставался прокат. Куда Герчика с учебной группы и оформили.
Среди прокатчиков появление большого и шикарного коня гречично-медовой масти сначало вызвало ажиотаж – на нем всем хотелось поездить. Правда, сесть на Герчика второй раз, к удивлению тренеров, желающих особо не находилось.
И это при том, что под взрослыми всадниками он ходил как любая другая прокатная лошадь – в меру лениво, в меру вредно и подчиняясь больше хлысту и голосу инструктора, чем шенкелю или поводу.
Потом Герчика и вовсе перестали брать. Он неделями стоял в деннике, зажирел и окончательно перестал бегать под прокатом. Спал на солнышке или под моросящим дождиком, увозил домой, поворачивался попой при попытке одеть уздечку.
К тому же на храпе у Герчика вдруг стала рости уродливая бородавка, которую то срезали, то прижигали, а она все больше становилась. И популярность у проката этого коня и вовсе упала в ноль.
И хозяйство поменяло Герчика на рабочую лошадь. Он уехал с Ратомки под Раков, а потом, сменив в очередной раз хозяина, с Ракова в Держинск.
Верхом на нем больше не ездили, зато научили ходить в телеге и санях. А также выполнять все виды сельскохозяйственных работ.
Новый хозяин, в принципе, Герчиком был доволен. И продавать его не спешил, хотя взял именно с целью перепродажи. И продержал у себя долго – почти год. Потом начал потихоньку продавать – мне вот в мае предложил. И хотя весной смотреть Герчика я не поехала, осенью вдруг неожиданно для самой себя нашла и набрала телефон его последнего хозяина.
Позвонила. Договорилась о встечи. Но в дороге ехала и все сомневалась – до Держинска 50 илометров, а правильно ли делаю, что трачу время и бензин. Нужен ли мне конь, от которого только и делали, что отказывались.
Но когда Герчика, без бородавки уже, но зато щедро покрытого навозом, вывели в проход конюшни, я вдруг поняла – нужен.
Грязный, похудевший, со стертой гривой там, где лежит на конской шеей хомут, он все равно показался мне невероятно красивым.
Шкура цвета гречичного меда, вдоль хрепта четкая, как нарисованная, чернильная полоса, в черной гриве ярко-золотистые пряди, на ногах не просто темные чулки, а самые настоящие зебрины. Горделивый постав голов, великолепная шея, и грустные, мудрые глаза...
Я тщательно осмотрела Герчика. На удивление здоров. Чуть отекшие задние ноги – не удивительно на таких кормах, на путовых суставах вревкой стерта шерсть. Глаза гнояться. Пожалуй, все. Никакого криминала – можно брать.
И неделю спустя у меня на конюшне появился новый конь. И не пожалела я об этом ни на минуту.
Герчик просто потрясающе работает под иппотерапией. Ему нравится эта работа. Он позволяет детям на себе делать все, что тем взбредет в голову, не пугается и очень аккуратно берет с ладошки угощение. Я не сторонник того, чтобы заниматься с терапевтической лошадью на недоузке. Но с Герчика через две недели сняла уздечку, потому что убедилась в двух вещах – к маленьким всадникам на спине он относится очень ответственно. И при его массе, если друг конь чего-то испугается, даже на уздечке сделать я ничего не смогу. В прочем, Герчик не из пугливых, приведения ему в кустах не мерещаться, шуршащие пакетики страха не вызывают, на проезжающие машины он и ухом не ведет.
Со взрослыми всадниками оказалось сложнее. Людей Герчик не любил никогда, и чуда за те полтора месяца, что он у меня, не произошло. Конь привык подчиняться авторитету. И пока рядом я, занятия проходят гладко. Если я отхожу – Герчик тут же отправляется домой.
В прочем, ему нравится ездить в поля, он запоминает и выделяет уже некоторых людей. А поклонников у могучего буланного мерина хватает.
Так что – кто знает – может и оттает он со временем. Очень хотелось...
