КАК ПОКУПАЮТ И ПРОДАЮТ ЛОШАДЕЙ. ЗАРИСОВКА С МЕСТА СОБЫТИЙ
Маленькие частные конюшни у нас пока редкость. Поэтому обнаружив в нескольких километрах от МКАД такое месте, я удивилась и обрадовалась. Интересно же! Когда у тебя самой конюшня, то смотреть, кто и как обстроился и любопытно, и полезно.
В прочем, ехали мы сюда совсем с другой целью. Я в очередной раз подыскивала себе лошадь. И мне дали телефон девушки, у которой продавалась помесная трехлетка – как водится, от беспородной мамы и тракененского папы. Цена на лошадку была небольшая – 600 долларов. Ну я и поехала.
Конюшни искали долго. Плутали. Останавливались. Перезванивали. И лески проезжали, и мостики, и бесконечные коттеджные поселки. Пока хозяевам не убедились в моем полном топографическом идиотизме и не выслали на встречу машину. И все сразу быстро и просто нашлось.
Конюшня – точнее, несколько разнокалиберных сарайчиков, располагались на участке сразу за хозяйским коттеджем. Все выглядело чистенько, аккуратненько, песочек везде желтенький. Хотя сами сараи маленькие и построенные не то что бы на скорую руку, но, с моей точки зрения, как то очень не продумано – проходы узковаты, потолки низковаты, тесно и бестолково. Куда ни повернись, то на снаряжение натыкаешься, но на ведра.
В прочем, к продаваемой лошади все эти помещения отношения не имели. Она стояла прямо на улице – в беседке с загороженным входом. Маленькая, мохнатая, с испуганными детскими глазами.
Глядя, как тянут лошадку от беседе к крошечной леваде, я подумала, что информация о том, что она оповожена, очень преувеличена. Дичь дичью. Правда, действительно симпатичная. Вороная, ножки тоненькие, головка аккуратненькая. Только копыта с самого рождения не расчищались и выглядят жутко. И ладно бы только копыта. Пясть сильно завалена – тут не о заездке думать надо, а о полугодовой восстановительной работе. Потому что лично я на лошадь с такими ногами не села бы. Жалко. И для лошадиного здоровья чревато.
В леваде вороная кобылка минут пять скакала и резвилась. Потом подустала. Вышла на середину и стала осматривать нас. А мы ее. В прочем, без особого интереса. Лошадь, живущую (дело было в марте) практически на улице и явно нуждающуюся в ковале и грамотном тренинге, было жалко. Но брать себе только потому, что жалко, не хотелось. А в остальном она мне банально не подходила.
Поэтому я обратилась к владельцам и попросила показать мне других лошадей.
Первой вывели маленькую гнедую кобылку. Двухлетка, примерно 152-153 в холке. Ольденбурдской породы – так про нее сказали. Мол, немецкие крови и явный талант к конкуру.
Последнее тут же продемонстрировали, все в той же леваде соорудив из некрашеных жердей полуметровую крестовину. Лошадь 50 сантиметров и первый и второй прыгнула чисто. Но при этом не потрудившись хоть как то подобрать перед и толком не работая ни спиной, ни шеей. То ли от того, что низко стояло, то ли просто от большого «таланта» к конкуру.
Тогда я поинтересовалась про немецкие крови. Мне назвали клички родителей. Мама – и в самом деле именитая, внучка Пепла. И сама просто красавица. Знаю, видела. А папа – Капита Кинг! Действительно рожденный и купленный в Польше за большие деньги, но никаких результатов в спорте не показавший. И называют у нас этого коня частенько «великопрольским обозником». Оно и понятно – масти он подласо-гнедой, и что самое неприятное, устойчиво передает ее почти всем своим жеребятам. Сложен грубо и с моей точки зрения, именно как обозник и выглядит. Крупными от него жеребята не бывают. И я не знаю ни одного, кто бы действительно прыгал или бегал выше чем на любительском уровне. Зачем им кроют – да еще действительно выдающихся кобыл -- лично для меня остается загадкой. Но, наверное, начальству того хозяйства виднее.
В прочем, денег за маленькую двухлетку хотели действительно как за перспективную спортивную лошадь. И мы пошли смотреть коней дальше.
Их неожиданно много оказалось в этих сарайчиках. Голов пятнадцать, наверное. Хорош был рыжий годовичок, только уж очень маленький для своего возраста. И еще очень понравился тракененский семилетка. Маленький – 150 в холке всего, но с чудесными лучистыми глазами, широколобый, любопытный.
-- Даром коня отдаем, место освободить надо, -- заметив мой интерес, начали нахваливать конька хозяева. – За 7 тысяч всего. А он у нас маршруты 150 прыгает и большой приз бегает.
Я с сомнением посмотрела на маленькую, с неровным грунтом леваду и несколько сваленных в углу жердей.
-- А где вы коней работаете?
-- В поле в основном. Ну и в леваде иногда.
-- Выступал конь?
-- Да, в прошлом году. Все чисто отпрыгал.
-- А по какой высоте?
-- Метр в первый день, метр десять во второй.
-- А маршруты 150 откуда взялись?
-- А к нам покупатель приезжал, прыжок 150 поставил. И мы на корде на свободе ему показывали, как конь прыгает.
-- А… Понятно.
Про то, где и как бегает этот конек большой приз, я интересоваться не стала.
Уезжала со смешанным чувством.
За исключением продаваемой за 600 долларов трехлетки, все кони были в относительном порядке – не худые, здоровые, с крышей над головой и нормальной пайкой. Только вот явно не понятно, на кого ориентируется эта конюшня.
На любителей? Так нет у них лошадей по тем ценам, которые могут быть интересны любителям.
На профессионалов? Нет здесь ни одной лошади, в которую профессионал захочет вкладывать свое время и деньги.
На дураков? Так ведь не развито у нас коневладение до такой степени, чтобы дураки встречались достаточно часто, чтобы окупить содержание такого поголовья.
Не нашла я ответа на этот вопрос. Ну и пусть его. Если конюшня существует, значит, это кому-нибудь нужно?
