Полянка. Вокруг стоят «елки» (лиственницы). К елкам привязаны кони на недоуздках. Посередь полянки стоит тюк сена, на котором сидят Аля и Люба.
Вокруг бегают девчонки – знакомые и не очень. Те, которые помоложе - с напряженным ожиданием в глазах: «Когда же начнется кина?» Те, которые постарше – с выражением тоски и безысходности на лице.
- А во сколько все начнется – неизвестно еще, – говорит Даша. – К 12 должны быть на площадки все те, кто участвует в съемках, а понадобится им могут лошади часа через три.
В это время из-за кустов доносится: «Тишина на площадке! Мотор! Камера!»
То есть нормальная такая обстановка творческая за кустами.
- Тусуйся, - говорит тренер. – Чувствуй себя как дома, то есть как на Матадоре.
Включаюсь в процесс – время от времени отпутываю закрутившихся вокруг елок коней, вовремя появляюсь рядом с Фордом, когда начинают раздавать бутерброды, разношу лошадкам сено – в общем, не забываю о конях. И о себе тоже не забываю.
Тут наконец зовут девчонок переодеваться: Аля, Люба, Оля, Таня, Валя (простите, если кого забыла).
А Эсхару почему-то не зовут.
Стою, думаю: обижаться или не обижаться? Вроде как говорили – снимать будут.
Пока я думаю, Катя просит меня ее лошадку подержать на чембуре, попасти.
Тренер кричит:
- Собирайте лошадей!
Тут две девушки решают разгрузить Частуху и Лабиринта, которые стояли в коневозе. Ну, идут девушки к коневозу, наверное, знают, что делают. Через 30 секунд со стороны коневоза крики:
- ПОМОГИТЕ! ИДИТЕ СЮДА!
Никого рядом, а я с конем.
Ну, думаю, привяжу я коня к дереву, принесу ему сена, чтобы не нервничал, и подойду к девчонкам – если они так орут, может, у них что произошло?
Привязываю. Делаю шаг в сторону. Конь дергается, вырывает карабин из гнезда – вот он совершенно свободен. Упс! Ошибочка вышла.
Хорошо хоть конь не удрал никуда: взяла его за недоуздок, и, чтобы к сену отвезти – нет ничего лучше, чем занять лошадь едою – я же не удержу его, если ему куда пойти приспичит…
К девушкам к тому времени кто-то подошел, а ко мне подошла Катерина с остатками чембура.
Выбираем себе самый красивый вальтрап из мешка с реквизитом и собираем Форварда. Вот уже подошла всадница. Как изменяют человека костюмы! Особенно сапоги 45-го размера на ноге 35-го!
На собранных лошадей садятся преображенные всадники, а я иду собирать Асмарала.
Чумазый конь не мешает себя чистить – он очень занят выкапыванием и преданием корней травы. С таким видом, будто год уже ничего не ел. Конечно – в конюшне-то не кормят! Расчесываем хвост. Кладем матадоровский вальтрап, сверху съемочный, сверху седло – подпружку на крайнюю дырочку, чтобы мог голову опускать. Теперь самое сложное: надо надеть уздечку.
Значит, надо снять недоуздок. Ну, ничего, справились – конь так был занят своими корнями, что упустил возможность удрать!
Фиксирую уздечку, надеваю недоуздок сверху, оставляю коня с его корнями и иду дальше – помогать собирать Лабиринта.
Потихонечку, коней разбирают участники процесса, а я поглядываю за оставшимися. Переседлываю Габата, у которого седло на крупе – он конечно мог его об дерево на задницу себе спихнуть…
Подхожу к бьющемуся Баграду – он запутал повод в ветках, да так, что еле развязала. Успокаиваю коня, фиксирую закрученный повод недоуздком…
Хожу-брожу – все время что-то делаю.
Вот уже всех всадников позвали на поле – выстроили в строй. Впереди – командирский конь Баград, за ним две шеренги серых, и две рыже-гнедых. Шагают по кругу. Рядом бегает дядька и орет: работаем! работаем! – оказалось, это какой-то постановщик очень известный.
Видимо через полчаса у дядьки закружилась голова – был объявлен перерыв на обед.
Почему я оказалась на пути Любы с Рефлексом? В общем, Люба отдала мне коня – отшагивай! А сама убежала кушать.
Сижу я на коне – в джинсах, в кроссовках, на коротких стременах, а коню на меня пофиг – то стоит он, то шагает в неведомом мне направлении – но судя по всему хочет пообщаться с другими лошадками. Причем больше всего – с Баградом, Хабанерой и чужими серыми конями. Ну, думаю, что я здесь куклою сижу? Лучше я его в руках пошагаю! На всякий случай спрашиваю СергейЕвгенича.
- Мне все равно, коню тоже…
Спешиваюсь. Оказывается, на пешехода коню еще больше плевать, чем на горе-всадника. Тут появляется Даша:
- Ты чего стоишь? А ну в седло!
- А он меня не слушаецааа!
- А ты с ним построже!
Испугавшись Даши, я залезаю, несмотря на высокие стремена. И начинаю шагать. Время от времени в нужную сторону. А Даша меня даже сфотографировала на память – чтобы я могла потомкам показать, как сидела на арендаторском Рефлексе.
После обеда (я, кстати, тоже супу себе урвала – вкусно кормят киношников - хоть профессию себе меняй) привычно сажусь на стул, коней и всадников продолжают дрессировать – сначала без камер и операторов, но вот приезжает хромокей (синее такое полотно, на месте которого при монтаже рисуется пейзаж), осветительные приборы, приходят девушки с мегафонами:
- Господа коноводы! Уберите, пожалуйста из кадра…
В общем, по представлениям режиссера лошади в начале 19 века на парадах не… Как бы сказать покорректнее… Все свое носили в себе!
В конце концов начинаются съемки.
Кони, которые стояли уже с полчаса в строю радуются возможности побегать, когда видят, как двигают осветительные приборы и хромокей. Некоторые пытаются подраться, некоторые просто не хотят стоять больше…
Всадники сами уже готовы подраться, улыбки на их лицах все больше напоминают зверские оскалы, и я время от времени (между командами «Камера стоп» и «Тишина на площадке») успеваю подойти и дать воды людям. (Хорошо хоть лошадей поить не надо)
В такие моменты появляется команда «Стаканчики из кадра!»
Попереставляв лошадей по всему периметру футбольного поля, господа киношники успокаиваются.
Процесс разбора лошадей описывать не буду – это тоже самое, что и сбор, только наоборот.
Затем начинается история ожидания коневоза. С шутками, прибаутками, печеньками, чипсами, бутербродами, кофе из термоса… Но это, к сожалению, очень долгая история.
Поэтому я, с разрешения читателей, откланяюсь, перед этим опубликовав сухой остаток.
- кино дело занудное
- очень занудное
- актерам я «завидовать» перестала уже на втором дубле
- времени потрачена куча
- не все кони прониклись идеей вечности искусства
- а некоторые всадники тем более не прониклись
- и я не прониклась бы на их месте – в колючем костюме, узкой шапке, со шпильками, которые вонзаются в голову
- но я все-таки хочу немного потерпеть ради возможности увидеть себя мальчиком
- правда, не в рабочее время
