Золотая
Новичок
Глава 3
Я неспешно поднимался по крутому склону холма. Буяна оставил у доброго деда поправляться, тот обещал ухаживать за конём. В некоторых местах приходилось висеть на кончиках пальцев, я просто диву дивился, как туда могла забираться старая женщина.
К середине дня я поднялся на площадку перед избушкой. На этот раз двери были гостеприимно распахнуты. Старуха сидела, привалившись к стволу дерева. Солнце освещало её лицо, на вид ей было едва ли пятьдесят, но когда она открыла глаза, я понял, что ошибался. Она неимоверно устала, прожив не одну тысячу лет.
– Я вернулся по твоей просьбе, бабушка.
– Зови меня ведунья. Нет у меня детей, не могу иметь и внуков, – она похлопала по земле рядом с собой, приглашая присесть и меня, – А звала я тебя вот по чему. Траву, которую я вчера тебе отдала, достать сложно. Я отдала тебе весь запас. Ты должен его пополнить. Но это очень сильный яд, я должна тебе предупредить, рви, не снимая рукавиц, неси, не доставая из мешка, иначе берегись. А если вдруг задел её припади к земле и скажи трижды: «Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава покусала». Иди до ближайшего ручейка молча, потом припади и глотни три раза, каждый раз приговаривая: «Твоей, Вода, защиты прошу, злая крын-трава покусала». Затем ляг на спину и попроси защиты у неба.
– Я запомнил, а где её мне искать?
– Как где? В горах.
– Горы, Ведунья, большие.
– Вот поэтому и сложно, прячется травка.
– Дозволь один вопрос?
– Спрашивай.
– Скажи мне, где живет Красный Дракон?
– Неужели на царство позарился, но не похож ты на царя. Странник, ты – вечный странник, – на её замечание я лишь грустно улыбнулся, – Ну, если тебе хочется знать, он и вправду в горах, но ты сильно разочаруешься, умен нынешний глава… Пещера на восточном склоне под семиглавой горой.
– Спасибо тебе, Ведунья.
– Сперва мне траву принеси!
Я поклонился ей, она была достойна уважения.
Через неделю, в течение которой я ежедневно ходил на холм и помогал старухе по хозяйству, я продолжил своё путешествие. Буян, восстановив силы, вновь срывался на галоп. А я был рад его выходкам.
Когда солнце стало подходить к горизонту, наливаясь багровой тяжестью, конь почувствовал неладное. Чутье вторило мне о страшной опасности, Буян замедлил шаги и стал громко отфыркиваться. «Засада» - мелькнуло в моей голове. Из ближайших кустов выскочили четверо неухоженных, грязных оборванцев:
– Кошелек или жизнь?
Я вытащил спату, повернул в их сторону коня.
– Не шали, дружок, нас больше!
Тяжело вздохнув, я послал Буяна в галоп, тот в два прыжка достиг разбойников. Ирейли отсекла голову ближайшему грабителю, тот не успел даже поднять булаву. Буян схватил за руку другого, за что получил по морде окованной перчаткой. Это только больше разозлило коня, он стал лягаться, пинать передними ногами, вставать на дыбы, вообщем вертелся как мог. Я отпустил повод, чтобы не мешать ему. Мой меч сверкал, как молния, прежнее умение возвращалось, вселяя уверенность. Я не ожидал, что так легко раскидаю их четверку. На дороге остались лежать лишь трупы.
На небе показалась первая звезда, когда последний разбойник был закопан. Я решил заночевать прямо на месте, а утром продолжить путь.
Всю ночь мне снились драконы, готовые меня съесть. Я бежал, прятался, но они отовсюду меня доставали, дышали огнём, хватали зубами, били когтистыми лапами. Утром я чувствовал себя так, словно табун коней пробежал по мне. Буян тоже был не в духе: кусался и брыкался – отказываясь седлаться. Мне пришлось пару раз огреть его по наглой морде, за что он всю оставшуюся дорогу прыгал и вскидывался на дыбы.
К полудню дорога сделалась каменистой и повела круто вверх, мы добрались до гор, тяжел путь, но это только его начало. Что будет дальше? Я страшился даже думать об этом!
Через четыре дня, в течение которых мы преодолели около восьми миль на северо-восток, я подошел к горной деревушке. Семь домиков теснились на крутом склоне, тут дул вечно-холодный юго-западный ветер, отчего крыши домов дружно косили на один бок.
Как только мы подъехали к первому дому, из него выбежал мужик, перемазанный сажей. Он что-то громко кричал на неизвестном языке, огромная секира летала в его руках, и была она дивной красоты, подстать Великому Царю. Это несколько смутило меня. Я заколебался на долю секунды; и если бы не мой умница-Буян, который успел отпрыгнуть из-под удара, то закончилось бы мое путешествие, едва успев начаться. Тем временем мужик начал второй великанский замах, но Ирейли оказалась проворней секиры, и я достал кончиком меча руки нападавшего. Вся спесь тут же пропала, он с недоверием скосил глаза на руку. Небольшая царапина сильно кровоточила. Я убрал Ирейли в ножны, показывая пустые ладони:
– Я не хочу вам зла. Зачем ты напал на меня?
Мужчина с ужасом посмотрел на меня и на коня, потом, с трудом подбирая слова, начал изъясняться. Было похоже, что он много лет не говорил на всеобщем языке.
– Ты …чужой. Большой зверь… твой.. топтать раньше, когда.. ночь … Много топтать , больно… Я думать ты плохой … и даже дух, – на этом месте мужик достал и поцеловал оберег.
– Мой конь не мог ночью топтать вас, он был со мной.
– Черный дух приходить… и топтать. Точно, – он для убедительности покачал головой, осмотрелся кругом и вдруг бросился бежать, не разбирая дороги вдоль склона. Я проводил его взглядом и направился к теснившимся на горе домам.
Как ни странен был прием, мне нужен был второй конь. Буян, неутомимый в долине, не мог скакать по отвесным кручам. Я объехал все дворы, везде ответом на мой стук, был перестук ног по полу и тишина. Решив, что терпение местных жителей не безграничное: выскачут всей деревней с топорами, я отправился дальше. Проехав полмили, я заметил небольшую пещеру. Теплая и уютная, она явно давно служила убежищем для путников. Устроив в ней Буяна, я вернулся к странному поселению, мне было невероятно интересен страшный черный зверь.
Там меня встретили радушно, все жители умели изъясняться на всеобщем наречии, но было заметно, что они этого не делали очень и очень давно.
– Что за существо приходит к вам? –поинтересовался я после простого, но невероятно вкусного ужина.
– Большой черный … злой очень, очень… Мы зовем его, - мужик со страхом огляделся и прошептал мне на ухо, - Превеликий Чуркос… помоги нам, чужестранец…
– Ты предлагаешь мне отследить и убить зверя?
– Зачем убить? Мы суд … когда ты вести страшного зверя, убить нет. Наказать и … ты вести с собой его, дальше от нас. Мы за это дать проводника и еду в дорогу по горам.
Горное племя должно было знать о горной траве и о Красном Драконе. Я спросил об этом у мужика.
– Я не знать где, но я знать, кто может показать… - деловито ответил он, быстро смекнув, что это мне необходимее, нежели проводник или пища.
Оказалось, что в небольшом селении, состоящем всего из семи дворов, обитает целых три травоведа. Каждый из них бледнел при упоминании о крын-траве, но трясущимися руками указывал направлении и дрожащим голосом объяснял приметы. Самым странным было то, что они посылали меня в разные стороны и при этом говорили об одних и тех же приметах пути. Чтобы никого не обидеть, я пошел на юг в противовес советам троих травоведов.
Горные птицы громко перекрикивались, летая в уже потемневшем небе. Здесь весна только давала о себе знать. Первые подснежники проклевывались, между едва растаявших сугробов. Их маленькие беленькие головки гордо смотрели в черноту неприветливого, по-зимнему злого неба. Серебряные, невероятно далекие горные пики разрезали огромные, грузные животы туч, которые словно степенные брюхатые бабы несли тяжелые ведра воды.
Я внимательно смотрел по сторонам, стараясь увидеть хотя бы один ориентир горных травоведов. Идти было невероятно сложно, всё: крутые спуски, размытые тропинки или их отсутствие, темнота и неизвестность – заставляли вымерять каждый последующий шаг. Вскоре из-за опустившегося непроглядного мрака я вынужден был прервать свой путь.
На ночь я попросил приюта у огромной ели, пушистые лапки которой опускались до самой земли, образуя надежное убежище от ветра. Утром я проснулся, находясь по колено в воде. На улице стояла довольно теплая весенняя погода. Горячее дневное солнышко растопило небольшой сугроб у ели, и вода, освобожденная от недоброй власти холода, протекла в моё ночное укрытие. Теперь, промокший до нитки, я вынужден был сдаться злой воле и вернуться к горной деревушке, с надеждой, что второй поход мой будет более удачен.
Вот уже показались семь склоненных крыш, когда я, засмотревшись на них, споткнулся о торчавшую из земли ветку и упал, едва успев смягчить удар руками. Я поднял глаза и возликовал. Ярко желтые цветки крын-травы находились на уровне моих глаз. Верно, наступила пора их цветения, они небольшими группами образовывали ровные круги вокруг столетней ели, которая, как мне казалось с земли, подпирала верхушкой небо. Я достал из заплечного мешка приготовленные заранее рукавицы, сшитые из плотной кожи лося. Малюхотное растение цеплялось за жизнь всеми силами. Длинные их корни уходили далеко в разные стороны. Причем каждый куст имел связь с соседним, и они по сетке корней передавали весть о страшном человеке, уничтожающем их поселение. Вскоре я стал замечать неладное, растения уходили от губительного места, в прямом смысле этого слова. Они ползли живым ковром, за ними оставалась выжженная земля. Я, успев сорвать слишком мало побегов, отправился за ними. Конечно, моя скорость была гораздо выше их, поэтому я в два счета догнал, но стоило мне только опустить руку, как ковер стал менять свою форму, становясь похожим на человека. Страшное существо устремилось в мою сторону. Я опешил: такого я не мог предположить даже в самом кошмарном сне. Крын-трава протянула руку к моему горлу. «Не дать коснуться себя», - эта мысль стегнула остолбеневшее сознание, и я, прогнувшись до земли, уклонился от смертельного щупальца, спата легкой птичкой скользнула под удар неуклюжего чудовища и отрубила ему лженогу. Трава мгновенно бросилась затягивать трещину, а отрубленная нога зашевелилась и что было мочи кинулась удирать в кусты. Между тем, растение, с быстро затянувшейся раной, стало нападать, обдумывая каждый свой последующий шаг. Чудовище приобрело пластичность и быстроту, оно черпало силу из земли, сколько бы конечностей я не отрубил, они всё равно сразу восстанавливались и их остатки либо возвращались в тело чудища, либо убегали в недоступную мне чащу леса. Страх подобрался ко мне и потрепал за сердце. Огромное чловеко-растение тянуло ко мне свои короткие руки с растопыренными пальцами, каждый из которых нес по капле смертельного яда. Увернувшись от удара и, в очередной раз отрубив ногу растения, я услышал далекое жалобное ржание Буяна и громкие крики горных жителей. Я сразу понял, что горцы нашли пещеру, в которой я оставил Буяна и, должно быть, решили сами свершить суд над бедным животным. Конечно, мой конь так просто им не дастся, но это и страшило меня больше всего. Если он убьёт кого-то, то вряд ли люди отпустят его живьем.
Воплощение крын-травы всё увеличивалось в размерах. Теперь оно было, как минимум, в два человеческих роста. Холодный пот покрыл мой лоб, мелкие его бисеринки, сливаясь, превращались в крупные капли, которые струйками катились по лицу и, попадая в глаза, разъедали их. Вдалеке всё так же продолжал ржать Буян, его отчаянный крик сменился грозным, боевым кличем.
Злые домыслы наполнили мою голову, я решился на последнее. Я упал на землю, прижался к ней лбом, тряским, неуверенным голосом прошептал:
– Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава покусала…
Я мучительно вспоминал дорогу до ближайшего ручья, чудовище росло на глазах. Я, отмахнувшись от громадной травяной лапы, побежал в лес. Крын-трава рассыпалась ковром и последовала за мной.
Перед ручьем я упал на колени. Ледяная вода обожгла горло…
– Твоей, Вода, защиты прошу, злая крын-трава покусала.
Я перевернулся на спину, у леса восстанавливалось зеленое гигантское существо.
– Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава поку-у-у-у, – говорить стало очень тяжело, – покусала, – криком закончил я. Чудовище рассыпалось. На поляне лежали ядовито-желтые цветы. Их бутоны быстро закрывались. Я достал из сумки перчатки, собрал крын-траву и побежал спасать Буяна.
Я выскочил из леса на опушку, мне на встречу мчался Буян, он слегка прихрамывал на правую заднюю, но в остальном он был в порядке. Конь остановился передо мной, его квадратные ноздри напоминали паруса. Я, обмотнув веревкой его морду, запрыгнул на лошадиную спину.
Я отдал старухе крын-траву. Она попросила подробнейшим образом рассказать ей о том как я достал страшную травку. Потом ведунья немного покряхтела, а после этого рассказала мне как найти Красного Дракона.
Она, постоянно огладываясь, говорила шепотом в самое моё ухо:
– Найдешь Его на левом слоне Пучьей горы. Но будь крайне осторожен! Когда ты увидишь Его, то ты не поймешь, что это он!!! Ни за что не поймешь!!! Так, что, милый, думай головой… Повезло тебе, она у тебя светлая!
Я неспешно поднимался по крутому склону холма. Буяна оставил у доброго деда поправляться, тот обещал ухаживать за конём. В некоторых местах приходилось висеть на кончиках пальцев, я просто диву дивился, как туда могла забираться старая женщина.
К середине дня я поднялся на площадку перед избушкой. На этот раз двери были гостеприимно распахнуты. Старуха сидела, привалившись к стволу дерева. Солнце освещало её лицо, на вид ей было едва ли пятьдесят, но когда она открыла глаза, я понял, что ошибался. Она неимоверно устала, прожив не одну тысячу лет.
– Я вернулся по твоей просьбе, бабушка.
– Зови меня ведунья. Нет у меня детей, не могу иметь и внуков, – она похлопала по земле рядом с собой, приглашая присесть и меня, – А звала я тебя вот по чему. Траву, которую я вчера тебе отдала, достать сложно. Я отдала тебе весь запас. Ты должен его пополнить. Но это очень сильный яд, я должна тебе предупредить, рви, не снимая рукавиц, неси, не доставая из мешка, иначе берегись. А если вдруг задел её припади к земле и скажи трижды: «Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава покусала». Иди до ближайшего ручейка молча, потом припади и глотни три раза, каждый раз приговаривая: «Твоей, Вода, защиты прошу, злая крын-трава покусала». Затем ляг на спину и попроси защиты у неба.
– Я запомнил, а где её мне искать?
– Как где? В горах.
– Горы, Ведунья, большие.
– Вот поэтому и сложно, прячется травка.
– Дозволь один вопрос?
– Спрашивай.
– Скажи мне, где живет Красный Дракон?
– Неужели на царство позарился, но не похож ты на царя. Странник, ты – вечный странник, – на её замечание я лишь грустно улыбнулся, – Ну, если тебе хочется знать, он и вправду в горах, но ты сильно разочаруешься, умен нынешний глава… Пещера на восточном склоне под семиглавой горой.
– Спасибо тебе, Ведунья.
– Сперва мне траву принеси!
Я поклонился ей, она была достойна уважения.
Через неделю, в течение которой я ежедневно ходил на холм и помогал старухе по хозяйству, я продолжил своё путешествие. Буян, восстановив силы, вновь срывался на галоп. А я был рад его выходкам.
Когда солнце стало подходить к горизонту, наливаясь багровой тяжестью, конь почувствовал неладное. Чутье вторило мне о страшной опасности, Буян замедлил шаги и стал громко отфыркиваться. «Засада» - мелькнуло в моей голове. Из ближайших кустов выскочили четверо неухоженных, грязных оборванцев:
– Кошелек или жизнь?
Я вытащил спату, повернул в их сторону коня.
– Не шали, дружок, нас больше!
Тяжело вздохнув, я послал Буяна в галоп, тот в два прыжка достиг разбойников. Ирейли отсекла голову ближайшему грабителю, тот не успел даже поднять булаву. Буян схватил за руку другого, за что получил по морде окованной перчаткой. Это только больше разозлило коня, он стал лягаться, пинать передними ногами, вставать на дыбы, вообщем вертелся как мог. Я отпустил повод, чтобы не мешать ему. Мой меч сверкал, как молния, прежнее умение возвращалось, вселяя уверенность. Я не ожидал, что так легко раскидаю их четверку. На дороге остались лежать лишь трупы.
На небе показалась первая звезда, когда последний разбойник был закопан. Я решил заночевать прямо на месте, а утром продолжить путь.
Всю ночь мне снились драконы, готовые меня съесть. Я бежал, прятался, но они отовсюду меня доставали, дышали огнём, хватали зубами, били когтистыми лапами. Утром я чувствовал себя так, словно табун коней пробежал по мне. Буян тоже был не в духе: кусался и брыкался – отказываясь седлаться. Мне пришлось пару раз огреть его по наглой морде, за что он всю оставшуюся дорогу прыгал и вскидывался на дыбы.
К полудню дорога сделалась каменистой и повела круто вверх, мы добрались до гор, тяжел путь, но это только его начало. Что будет дальше? Я страшился даже думать об этом!
Через четыре дня, в течение которых мы преодолели около восьми миль на северо-восток, я подошел к горной деревушке. Семь домиков теснились на крутом склоне, тут дул вечно-холодный юго-западный ветер, отчего крыши домов дружно косили на один бок.
Как только мы подъехали к первому дому, из него выбежал мужик, перемазанный сажей. Он что-то громко кричал на неизвестном языке, огромная секира летала в его руках, и была она дивной красоты, подстать Великому Царю. Это несколько смутило меня. Я заколебался на долю секунды; и если бы не мой умница-Буян, который успел отпрыгнуть из-под удара, то закончилось бы мое путешествие, едва успев начаться. Тем временем мужик начал второй великанский замах, но Ирейли оказалась проворней секиры, и я достал кончиком меча руки нападавшего. Вся спесь тут же пропала, он с недоверием скосил глаза на руку. Небольшая царапина сильно кровоточила. Я убрал Ирейли в ножны, показывая пустые ладони:
– Я не хочу вам зла. Зачем ты напал на меня?
Мужчина с ужасом посмотрел на меня и на коня, потом, с трудом подбирая слова, начал изъясняться. Было похоже, что он много лет не говорил на всеобщем языке.
– Ты …чужой. Большой зверь… твой.. топтать раньше, когда.. ночь … Много топтать , больно… Я думать ты плохой … и даже дух, – на этом месте мужик достал и поцеловал оберег.
– Мой конь не мог ночью топтать вас, он был со мной.
– Черный дух приходить… и топтать. Точно, – он для убедительности покачал головой, осмотрелся кругом и вдруг бросился бежать, не разбирая дороги вдоль склона. Я проводил его взглядом и направился к теснившимся на горе домам.
Как ни странен был прием, мне нужен был второй конь. Буян, неутомимый в долине, не мог скакать по отвесным кручам. Я объехал все дворы, везде ответом на мой стук, был перестук ног по полу и тишина. Решив, что терпение местных жителей не безграничное: выскачут всей деревней с топорами, я отправился дальше. Проехав полмили, я заметил небольшую пещеру. Теплая и уютная, она явно давно служила убежищем для путников. Устроив в ней Буяна, я вернулся к странному поселению, мне было невероятно интересен страшный черный зверь.
Там меня встретили радушно, все жители умели изъясняться на всеобщем наречии, но было заметно, что они этого не делали очень и очень давно.
– Что за существо приходит к вам? –поинтересовался я после простого, но невероятно вкусного ужина.
– Большой черный … злой очень, очень… Мы зовем его, - мужик со страхом огляделся и прошептал мне на ухо, - Превеликий Чуркос… помоги нам, чужестранец…
– Ты предлагаешь мне отследить и убить зверя?
– Зачем убить? Мы суд … когда ты вести страшного зверя, убить нет. Наказать и … ты вести с собой его, дальше от нас. Мы за это дать проводника и еду в дорогу по горам.
Горное племя должно было знать о горной траве и о Красном Драконе. Я спросил об этом у мужика.
– Я не знать где, но я знать, кто может показать… - деловито ответил он, быстро смекнув, что это мне необходимее, нежели проводник или пища.
Оказалось, что в небольшом селении, состоящем всего из семи дворов, обитает целых три травоведа. Каждый из них бледнел при упоминании о крын-траве, но трясущимися руками указывал направлении и дрожащим голосом объяснял приметы. Самым странным было то, что они посылали меня в разные стороны и при этом говорили об одних и тех же приметах пути. Чтобы никого не обидеть, я пошел на юг в противовес советам троих травоведов.
Горные птицы громко перекрикивались, летая в уже потемневшем небе. Здесь весна только давала о себе знать. Первые подснежники проклевывались, между едва растаявших сугробов. Их маленькие беленькие головки гордо смотрели в черноту неприветливого, по-зимнему злого неба. Серебряные, невероятно далекие горные пики разрезали огромные, грузные животы туч, которые словно степенные брюхатые бабы несли тяжелые ведра воды.
Я внимательно смотрел по сторонам, стараясь увидеть хотя бы один ориентир горных травоведов. Идти было невероятно сложно, всё: крутые спуски, размытые тропинки или их отсутствие, темнота и неизвестность – заставляли вымерять каждый последующий шаг. Вскоре из-за опустившегося непроглядного мрака я вынужден был прервать свой путь.
На ночь я попросил приюта у огромной ели, пушистые лапки которой опускались до самой земли, образуя надежное убежище от ветра. Утром я проснулся, находясь по колено в воде. На улице стояла довольно теплая весенняя погода. Горячее дневное солнышко растопило небольшой сугроб у ели, и вода, освобожденная от недоброй власти холода, протекла в моё ночное укрытие. Теперь, промокший до нитки, я вынужден был сдаться злой воле и вернуться к горной деревушке, с надеждой, что второй поход мой будет более удачен.
Вот уже показались семь склоненных крыш, когда я, засмотревшись на них, споткнулся о торчавшую из земли ветку и упал, едва успев смягчить удар руками. Я поднял глаза и возликовал. Ярко желтые цветки крын-травы находились на уровне моих глаз. Верно, наступила пора их цветения, они небольшими группами образовывали ровные круги вокруг столетней ели, которая, как мне казалось с земли, подпирала верхушкой небо. Я достал из заплечного мешка приготовленные заранее рукавицы, сшитые из плотной кожи лося. Малюхотное растение цеплялось за жизнь всеми силами. Длинные их корни уходили далеко в разные стороны. Причем каждый куст имел связь с соседним, и они по сетке корней передавали весть о страшном человеке, уничтожающем их поселение. Вскоре я стал замечать неладное, растения уходили от губительного места, в прямом смысле этого слова. Они ползли живым ковром, за ними оставалась выжженная земля. Я, успев сорвать слишком мало побегов, отправился за ними. Конечно, моя скорость была гораздо выше их, поэтому я в два счета догнал, но стоило мне только опустить руку, как ковер стал менять свою форму, становясь похожим на человека. Страшное существо устремилось в мою сторону. Я опешил: такого я не мог предположить даже в самом кошмарном сне. Крын-трава протянула руку к моему горлу. «Не дать коснуться себя», - эта мысль стегнула остолбеневшее сознание, и я, прогнувшись до земли, уклонился от смертельного щупальца, спата легкой птичкой скользнула под удар неуклюжего чудовища и отрубила ему лженогу. Трава мгновенно бросилась затягивать трещину, а отрубленная нога зашевелилась и что было мочи кинулась удирать в кусты. Между тем, растение, с быстро затянувшейся раной, стало нападать, обдумывая каждый свой последующий шаг. Чудовище приобрело пластичность и быстроту, оно черпало силу из земли, сколько бы конечностей я не отрубил, они всё равно сразу восстанавливались и их остатки либо возвращались в тело чудища, либо убегали в недоступную мне чащу леса. Страх подобрался ко мне и потрепал за сердце. Огромное чловеко-растение тянуло ко мне свои короткие руки с растопыренными пальцами, каждый из которых нес по капле смертельного яда. Увернувшись от удара и, в очередной раз отрубив ногу растения, я услышал далекое жалобное ржание Буяна и громкие крики горных жителей. Я сразу понял, что горцы нашли пещеру, в которой я оставил Буяна и, должно быть, решили сами свершить суд над бедным животным. Конечно, мой конь так просто им не дастся, но это и страшило меня больше всего. Если он убьёт кого-то, то вряд ли люди отпустят его живьем.
Воплощение крын-травы всё увеличивалось в размерах. Теперь оно было, как минимум, в два человеческих роста. Холодный пот покрыл мой лоб, мелкие его бисеринки, сливаясь, превращались в крупные капли, которые струйками катились по лицу и, попадая в глаза, разъедали их. Вдалеке всё так же продолжал ржать Буян, его отчаянный крик сменился грозным, боевым кличем.
Злые домыслы наполнили мою голову, я решился на последнее. Я упал на землю, прижался к ней лбом, тряским, неуверенным голосом прошептал:
– Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава покусала…
Я мучительно вспоминал дорогу до ближайшего ручья, чудовище росло на глазах. Я, отмахнувшись от громадной травяной лапы, побежал в лес. Крын-трава рассыпалась ковром и последовала за мной.
Перед ручьем я упал на колени. Ледяная вода обожгла горло…
– Твоей, Вода, защиты прошу, злая крын-трава покусала.
Я перевернулся на спину, у леса восстанавливалось зеленое гигантское существо.
– Твоей, Земля, защиты прошу, злая крын-трава поку-у-у-у, – говорить стало очень тяжело, – покусала, – криком закончил я. Чудовище рассыпалось. На поляне лежали ядовито-желтые цветы. Их бутоны быстро закрывались. Я достал из сумки перчатки, собрал крын-траву и побежал спасать Буяна.
Я выскочил из леса на опушку, мне на встречу мчался Буян, он слегка прихрамывал на правую заднюю, но в остальном он был в порядке. Конь остановился передо мной, его квадратные ноздри напоминали паруса. Я, обмотнув веревкой его морду, запрыгнул на лошадиную спину.
Я отдал старухе крын-траву. Она попросила подробнейшим образом рассказать ей о том как я достал страшную травку. Потом ведунья немного покряхтела, а после этого рассказала мне как найти Красного Дракона.
Она, постоянно огладываясь, говорила шепотом в самое моё ухо:
– Найдешь Его на левом слоне Пучьей горы. Но будь крайне осторожен! Когда ты увидишь Его, то ты не поймешь, что это он!!! Ни за что не поймешь!!! Так, что, милый, думай головой… Повезло тебе, она у тебя светлая!
а оно не режет!!! 
Но только пиши, читала запоем и сказку и рассказ, тока одно меня добило- конь пегий или вороной с отметинами? :?:
