Одна ночь в селе.
В глубине души она конкурная лошадь! Может быть в прошлой жизни она была спортсменка по прыжкам с шестом! Вижу цель, не вижу препятствий, думает Краса и фигачит любой забор, калитку, колья, деревья и другие естественные препятствия. Был случай, когда она не рассчитала силы, и одела кол от забора себе в ребра. Причем не важно, сколько сена в загоне у нее лежит перед мордой, самое вкусное вооон там! вдали, на сеновале. Микула, ввиду того, что он крупный и грузный парень, через забор прыгать опасается, поэтому или вздыхает тяжко, повесив голову, наблюдая за Красой, или играет в Копперфильда, развязывая узелки на калитке в надежде выбраться на свободу. Но, когда судьба к Микуле не справедлива, Краса уходит в даль жрать вкусности, и исчезает из его поля зрения , Микула начинает орать во все горло, оповещая вселенную о том, что она его жестоко обидела.
Ночью был мороз. Все кошки ночевали дома, плотно облепив одеяло. Лошади, как всегда, шлялись у сена. Часа в три ночи Красе в голову пришла идея, а не пора ли мне подкрепиться. Где то в ее голове вспыхнула мысль, что есть сарай, в сарае мешки с зерном и отрубями. Она подошла к калитке и легко ее перемахнув, потопала, хрустя снегом, на разведку. Мика, следом за ней подбежал к калитке, как? Никак!? Назад! сделал круг и снова к калитке. Красы не видно. Один! Его все бросили! Все пропало! Он закричал, и только морозная луна тихо слушала его отчаянный вопль обездоленного, брошенного на голодную смерть, коня...
Быки подняли головы и томно посмотрели на Микулу, который продолжал вопить у них над самой головой и взывать к совести Красы и умирая от одиночества!
Краса, шуруя в сарае, матерясь сквозь зубы, шарила по мешкам. "Идиот! Придурок! Че орет? Всю контору запалит!"-Шипела она, вытягивая зубами зашитый мешок отрубей из сарая. Дотащив его до середины двора по снегу, бросила и вернулась в сарай.
"Я не достаю! Так не честно! Ты все сожрешь без меня"- заорал Мика и начал биться в истерике возле калитки. Краса вытащила ещё один мешок.
"Ближе! Ближе тащи! Я тут!"-орал Мика. Мика тоже знал, что в сарае мешки. Как то было дело, он прорвался в сарай и был застигнут за воровством отрубей. Когда был пойман с поличным , схватил мешок зубами и помчался в даль, таща мешок с собой! С надеждой доесть в укромном уголке, видимо.
Быки с интересом наблюдали за истерикой Микулы, и хозяйственной Красой, которая самозабвенно вытаскивала мешки из сарая и уходила обратно в поисках открытого.
Три чашки чая на ночь прогнали чары Морфея и дочь, распихав кошек с одеяла, подвинув собаку, уютно спавшую задними ногами на подушке, потопала в удаленное место. В ночи, сквозь закрытые окна, она услышала ржание.
-Мама, мама! Лошади орут!- меня трясли за плечо.
Не задавая лишних вопросов, осмотрев камеры наблюдения, как по команде мы быстро оделись, натянули штаны, шапки и выбежали в мороз. Серая лошадь мутно виднелась задней частью из сарая.
-Краса!!!
Лошадь замерла. Медленно повернула уши, оглянулась. ,,Так и знала! Запалили! Доорался..." -Краса сделала морду топором, типо ,,я вообще мимо шла,, включила задний ход, вышла аккуратно из сарая и направилась в сторону Мики, всем видом показывая, что она просто тут гуляет. По двору, в снегу валялись мешки с отрубями. Из глубины сарая, забаррикадированные раскиданными мешками, ошарашенно таращились две морды. Старый пес Дик и коза Калинка, прижавшись друг к другу. Я открыла дверь к коровам, раз уж пришла, надо проверить. Коза отлипла от собаки и на согнутых ногах шмыгнула в тёмный коровник и скрылась за коровьими спинами. Коровы задудели, увидев меня.
Как обратно вернуть Красу на место? Калитка примерзла, можно только человеку пролезть. Ну, решили мы с дочкой, раз ты прыгнула сюда, прыгнешь и обратно. Краса сказала, что никогда в жизни прыгать не умела.
Быки обрадовались движухе, услышали гудежь коров в сарае и тоже подали голос. В морозной ночи начался симфонический оркестр. Бараш противно и высоко не попадал в ноты и портил весь концерт. Красу мы заставили прыгнуть обратно на свою территорию.
Кое как мы с дочкой привязали к калитке палку, притащили лестницу и завалили калитку, что бы лошадь хотя бы до утра не пролезла.