На работу так и не поехала... По поводу работы день тоже выдался бездарным.. Вот такой день. Посему повешу продолжение...
Для начала мы решили, что корабль по имени Сивка нам не нужен, и попытались вспомнить ее настоящее имя.
- То ли Харизма, то ли Хризантема… - пыталась вспомнить Таня.
Так кобыла стала Харизмой, а сокращенно Хохой (хотя многие за глаза называли ее Харей)…
Таня взялась за ее воспитание. Сначала она позвонила бывшей хозяйке и уточнила заезжена ли лошадь. Лошадь была заезжена… Только вот КАК, оставалось загадкой. Поэтому, с ней начали работать как с молодой лошадью. Сначала на корде потихоньку и недолго. Потому что работать было проблематично. Выяснилось, что единственное, чего она хотела – это стоять и слушать, как ее уговаривают. На бич не реагировала. А если реагировала, то совсем не так, как нам было нужно: на него она шла грудью напролом. И ерунда, что в этом проломе мог быть человек. Потом потихоньку ее начали подседлывать, непременно хваля за каждое правильно сделанное движение, жест, взгляд… Кобыла начала меняться. Теперь занести миску с едой мог любой, дать сухарик тоже, не боясь быть съеденным или растоптанным на месте. Но появилась другая проблема: лошадь требовала взятку при входе в денник: принес сухарь (морковку, сахар, горсточку овса, клочок сена) – заходи, а если нет, то и заходить было нечего, все равно выйдешь намного быстрее, чем войдешь…, и не всегда тем местом, которым обычно выходят. К этому моменту у нас в конюшне осталось 2 некусаных и нелягнутых человека: я и Татьяна. Остальным то и дело доставалось…
Прошло несколько месяцев… Наконец-то пошел снег. Крупные хлопья медленно кружились в причудливом танце, лениво застилая землю пушистым ковром. Снег оседал на заборах и крышах домов, превращая наш серый измученный мир в сказочно- непонятную и очень притягательную страну.
В конюшне у нас на правах помогающей появилась Соня. Девушка, однажды ехавшая со мной в маршрутке и слушавшая мой разговор по мобильнику не постеснялась спросить, где находится конюшня и как в нее попасть. Ее любимой лошадью стала… Хоха. Кобыла ей отвечала взаимностью и кусала с особым пристрастием и удовольствием. Ежедневно. И редко когда один раз в день… Соня бывала в конюшне почти ежедневно и каждый раз, после ее ухода Хоха блестела и отливалась своей особенной, только ей присущей чернотой. Но в одном они договорились. Хоха честно, словно хрустальную вазу возила Соню и, когда та, пыталась упасть ловила ее, поворачивала голову, а в ее глазах стоял немой вопрос: «Ты это чего?». Так прошла зима и весна. Хозяева конюшни пару раз поездив на Хохе потеряли к ней всяческий интерес и только иногда, проходя мимо денника, совали через решетку морковку.
Постепенно стал назревать вопрос: а что дальше? Конюшня маленькая, зарабатывает на жизнь прокатом и постоем. Содержать просто так лошадь никто не будет. Поэтому для Хохи был один выход – прокат. Не хотелось, но – что делать? Платить за нее я не могла, а хозяевам (что бывшим, что нынешним) было все равно. Кобыла должна была зарабатывать себе на жизнь…
И она зарабатывала… Сначала на нее сажали только легких, умеющих всадников, но примерно через месяц уже стали сажать всех подряд, избегая совсем больших и толстых. В это время у Хохи появилась милая привычка - быть наблюдающей. Выражалось это так: лошадь выходила в манеж. Спокойно стояла, пока всадник на нее садится, спокойно ждала, пока подтянут подпруги и потом спокойно дожидалась конца смены, никуда не собираясь двигаться с места. При настойчивом высылании ее хлыстом, она козлила, иногда довольно серьезно, но, если всадник проходил эту проверку, вознаграждала его мягкой, «диванной» рысью и пружинящим галопом.
Так прошли лето, осень, наступила зима. Хоха работала в прокате. А проката было мало. Зато на «выезды» на Хоху всегда стояла очередь.
В ту зиму стояли морозы. И в один из морозных дней мне позвонила девушка. Договорившись, что она приедет заниматься, когда морозы спадут, я честно забыла про нее. Сколько их таких? Договорятся и не приезжают… Но девушка оказалась настойчивой. Как только морозы немножко спали она приехала… и осталась. А еще через некоторое время Хоха стала любимой частной лошадью. Зацелованной и закормленной морковкой. И самой наглой.
Ну а продолжение истории в дневнике у Zebrenok/
продолжение следует...
