Ну а пока писать лень повешу что-нить из ранее написаного.
Сивка. История жизни.
В первый раз я ее увидела, когда заехала в гости к моей подруге в соседнюю конюшню. Был теплый августовский день.
- Смотри, какое чудо ко мне привели! – закричала она сразу, как меня увидела и потащила в сарай.
Смотреть на лошадь не хотелось. Изобразив (ну или постаравшись изо всех сил) изобразить на лице заинтересованность я побрела следом. В голове настойчиво билась мысль: «И за чем я сюда приперлась?». Но дело было сделано – надо было идти.
- Смотри! – сказала Татьяна, услужливо распахивая передо мной дверь. И, не скрывая своей заинтересованности, уставилась на меня.
Я посмотрели вглубь. Там, в прохладном сумраке стояло нечто. На вид ей было около 6 месяцев. Маленькие кривенькие ножки, полувытертый хвост морковкой, большая, с длинными, как у ослика ушами голова, на которой нашлись с интересом взирающие на мир глазки и огромный, главенствующий над всем этим живот. Для полноты картины, надо добавить, что одето это чудо было в торчащую клочьями, местами лысую, а местами меховую шкурку.
- Сколько ей? – вздохнула я.
- Около года.
- Сколько? – переспросила я, не веря своим глазам.
- Около года - повторила Татьяна.- Забрали у кого-то в соседней деревне. Говорят от очень хорошей заводской торийской кобылы и Хелмира, помнишь его?
Хелмира я не помнила. Знала только, что он от текинского Хелвара и торийской Миры и что стоит где-то недалеко от нас и в принципе, его можно посмотреть. Но и его смотреть не хотелось.
- Как хоть зовут-то?
- Сивка-Бурка. Купили ее две девушки и надеются, что из нее получится высококлассная спортивная лошадь. Поэтому и переименовали.
- А как изначально звали?
- Не помню, то ли Харизма, то ли Хризантема…
- Мдаааа, как корабль назовешь, так он и поплывет, имя Хризантема ей подходит больше – подумала я, но вслух не высказала, потому что подошли хозяйки и стали интересоваться у Татьяны, как дела их подопечной.
Пора было уходить…
Прошел год…
К тому времени я уже постоянно находилась в той конюшне и тренировала Татьяну. Стояли теплые сентябрьские дни. Самое «лошадиное» время. Основной спортивный сезон уже заканчивается, и все лошади спортивные, прокатные, мамки с жеребятами и старички могут целый день гулять, не опасаясь быть заживо съеденными гнусом и оводами.
Приехав в один прекрасный вечер на конюшню, я обнаружила людей, ломающих амуничник. Ломали все: полочки для мазей и гелей, кронштейны для седел, отдирали крючки со стен…
- Что Вы делаете? – накинулась на них я.
- Завтра к нам встают 2 лошади, а денник только один. Поэтому вот, разбираем – раздался за спиной спокойный голос Тани. И подумав, она добавила: – Я бы не согласилась, но уж очень просили, тем более что эти лошади раньше здесь стояли. Помнишь Сивку? Интересно, что из нее выросло….
Мне тоже было интересно, хотя многого я не ожидала. Мы с нетерпением ждали «завтра» и вот, оно наступило.
Я, в то время работающий человек со строго определенным графиком работы: с 10.00 до 18.00, приезд лошадей пропустила и появилась, когда они уже стояли по своим местам: рыжий возрастной меринок в деннике и Сивка… в амуничнике.
Вспомнив технику безопасности, дверь сразу я решила не открывать, а понаблюдать за незнакомой мне лошадью со стороны. Первое, что я увидела – это была огромная голова на тоненькой шейке, совсем недружелюбные глазки оценивающе смотрели на меня, зажатые уши и клацающие с недвусмысленным намерением зубы однозначно говорили в пользу правильности выбранного мною решения. Но пора было на тренировку. И понаблюдать за кобылой мне в этот день не удалось.
Так повторилось и на следующий день, и еще через день, и еще через неделю…
Где-то через неделю (Татьяны в тот день не было, и я приехала отработать наших «спортивок») я столкнулась с одной из хозяек Сивки. Она заводила в конюшню рыжего меринка.
- Уже отработала? – спросила я – Или вместе пойдем? Хоть мне не скучно будет…
- Да нет, немножко на корде погоняла, ему обязательно бегать надо, иначе проблемы с дыхалкой возникают.
- А Сивка? Ты же еще ее будешь брать?
- Да ну ее…
Этот минутный диалог заставил меня внимательнее присматриваться к Сивке.
Через 2 недели я спросила у Тани:
- Слушай, а хозяйки-то к Сивке приезжают? Может, я просто в разное время с ними появляюсь?
- Хозяйка у нее одна. Куда делась вторая, я не знаю, но то, что я вижу, меня совсем не устраивает, и, в то же время я ничего сделать не могу, лошадь частная…
- А что происходит?
Как выяснилось, с момента приезда, лошадь вывелась из денника только один раз на время уборки, потому что убирать вместе с ней было крайне проблематично: она кусалась и прицельно лягалась. Хозяйке она была не нужна…
- Тань, выпусти ее, хотя бы погулять в леваду… Позвони хозяйке, я сама выведу ее под свою ответственность.
- Делайте, что хотите, мне все равно – ответила нам в телефон хозяйка. К тому времени она уже несколько дней не приезжала…
И в тот же вечер мы ее выпустили. Сначала одну. Как же она носилась! Подпрыгивая на всех четырех и неумело подыгрывая задом…Правда, недолго. Минут через пять, ее запал кончился и она, остановившись, начала пастись. Я наконец-то смогла ее рассмотреть.
Кобыла была худая, с длинной прогнутой спиной, тоненькой короткой шейкой, закрытой косматой гривой, крепенькими короткими ножками и длинным, давно нечесаным хвостом. Видно было, что она не нужна никому и что людям она не доверяет и боится их, но предпочитает не убегать (все равно поймают), а защищаться. Тем не менее, она спокойно поймалась и дала завести себя обратно, в свой амуничник. С того вечера она начала гулять. К нашему удивлению, табун воспринял ее совершенно спокойно, и уже через пару недель кобыла стала округляться и на ее упругих боках появились первые яблоки. А еще мы выяснили, что у нее замечательная, глубокая вороная масть. Но по-прежнему зайти к ней, почесать, приласкать, да и даже просто дать сухарик оставалось смертельно опасным номеров, потому что, взяв сухарь, она запихивала его за щеку и молниеносно бросалась на человека. У всех, и работающих в конюшне, и помогающих, и просто приезжающих покататься выработалась замечательная и очень быстрая реакция…
Еще через некоторое время ко мне подошла Татьяна:
-Ань, хозяйка Сивки собирается съезжать, только Сивка ей не нужна, она предлагает ее нам. Либо продать, либо оставить у нас, летом покрыть, жеребенка отдать ей, а кобыла нам останется.
Разговор проходил как раз напротив двери, за которой стояла и по своему обыкновению ненавидела весь мир Сивка. Мы дружно, не сговариваясь, посмотрели на нее.
- Ну и кому она такая нужна? – тихо спросила я, не надеясь на ответ – попадет в покатушки, укатают ведь, а ведь ей всего 2 года. Что она хорошего в своей жизни видела?
- Ань, ты же понимаешь, оставить ее просто так я тоже не могу, ее ведь кормить надо, убирать, прививки делать… У меня нет денег на это…
В тот момент я купить ее не могла. Денег давать на сожержание, даже часть тоже. Но решение надо было принимать, и принимать быстро. Татьяна пошла к владельцам конюшни. У них лошади не было… Конюшня была, а вот СВОЕЙ лошади….нет.
Через несколько дней хозяйка Сивки съехала, а кобыла осталась у нас по договоренности «за жеребенка». И тут же встал вопрос: что же с ней делать? Хозяевам конюшни, несмотря на то, что им хотелось СВОЮ лошадь, лошадь к которой они не могут подойти и дать сухарик, была не нужна…
продолжение следует...
По причине возвращения Нурика - хотим плова (он нам обещал) - будем заставлять Нурика готовить. Вот такие мы плохие :evil: Не успел еще человек переехать - а мы уже ему работать, работать, работать... Надо будет завтра посмотреть для него подарок. Кто-нибудь знает, что дарят конюхам-узбекам на Новый год?
