Меня во времена моей работы в ШВЕ при ЦМИ болтающиеся по конюшне малолетки держали в постоянном напряжении. Возможность травматизма себя, лошадей, окружающих - да, это самая главная проблема, но были и другие, пусть калибром поменьше, но раздражение вызывали по-черному. То, что после них пропадали путлища со стременами с седел, висевших на кронштейнах денников - полбеды, хотя отвечать приходилось конюхам, в том числе и вычетами из невеликой зарплаты. Но девицы залезали в денники, прятались там и при первой же возможности развлекались с лошадьми: запрыгивали на них, свечили, кормили животных всякой притащенной дрянью. Однажды на спор скормили коню сосиски, тот был дурак и жрал всё. Последствия расхлёбывал лазарет, ну и мы, конюхи. Хорошо хоть жив остался. А как вам туалеты в денниках? Хватало и другой головной боли, имею в виду, например, тех, кто увязывался с основным всадником, идущим по билету, чтобы помочь поседлать лошадку. Речь идет о массовке, тусовавшейся за пределами конюшни в надежде прорваться в "помогальщики" и тем повысить свой статус. Утренняя смена конюхов всегда приводила с собой помощниц, но конюхов с утра было побольше, они знали, кого берут, и несли ответственность, потому дисциплину тоже держали о-го-го! Я же во второй половине дня работала одна на второй конюшне и торцовке, а это почти полсотни лошадей...
Я недолго терпела этот беспредел: выпустив смену на работу в манеж, стала просто перекрывать все входы в конюшню, сразу заработав в рядах околоконюшенного контингента прозвище Бабы-Яги и дружную детскую ненависть. С теми немногими, которым я разрешала оставаться помогать, я постоянно занималась объяснением техники безопасности и правил поведения на конюшне, требовала строжайшей дисциплины, внимательно наблюдала за ними. Они знали: шаг в сторону - и конюшня будет для них закрыта. Позднее у себя в "Уникуме" я вела ту же политику, но признаюсь честно, что одному за всем уследить довольно сложно, потому при всей моей симпатии к малолетним, да и взрослым, помощникам я до сих пор с облегчением вздыхаю только тогда, когда затворяю за ними калитку.
