Добралась до компа…..
Вчера был у меня светлый праздник… Около 12 часов позвонила Света – Зарище твое опять хулиганит, легла в поле, бледные слизистые, вялая, глаза стеклянные. Ну, что, какой тут праздник – поехала. По дороге попросила, чтобы сделали камфору подкожно и шагали. Прилетаю в конюшню – Катюша с Зарой шагают в лесу. Катя ведет прокат, с собой Зару взяла. Кобыль поживее уже. Пошла в лес. Тусклая, конечно, кобыла, но уже не ужас-ужас. Как, говорю, укололи? Катюша: я ее минут 20 уговаривала. А она меня убить пыталась. А мимо проходила Катя (берейтор), молча взяла у меня шприц и сделала укол, и дальше пошла. Зара ожила сразу… Повела животину в денник. Перельстатика вялая, слизистые бледные. Дышит животом и задницей, но – в пределах нормы. Нашей нормы. Катя сказала, что когда она легла – дышала совсем плохо. Потом, когда шагали – много кашляла, сопли пускала. Сделала ей баралгин – сразу оживилась. Часик понаблюдала ее в деннике – сено ест, морковку клянчит. Вывела в коридор – хоть почистить, а то линяет, как последняя гадюка. Попробовала пошагать – спеклась быстро, одышку выдала. Поставила в денник – она часик спала, стоя, повернувшись попой ко всему миру. Потом повалил снег…. В общем, к вечеру – лошадь щелкала на всех зубами и махала ногами. Вроде, обошлось. Колоть вторую камфору не стала, дала волокардин. На дыхалку не похоже, на сердце похоже. Блин, если встанет опять – полетит уже «дыхалка». Сегодня будем посмотреть…
Ехала вчера с конюшни домой, по гололеду, кругом – зима голимая. Апрель, штоб его…Вспомнилось…
Училась я классе в восьмом. И тут прошел слушок в школе, что бывает такая штука – крестный ход. Представляете? Мы об такой штуке даже не знали! И пришло нам в голову пойти посмотреть на это чудо. Ближайшая действующая церковь была на Серафимовском кладбище. И вот мы, пятеро девчонок, ночью, на кладбище… У небольшой церкви собрался народ. В основном бабушки. Или женщины, которые под бабушек искусно маскируются. В церковь не войти. Площадка перед ней забита людьми. А мы и что делать-то не знаем, стоим в сторонке… Подходит к нам некто в платочке, предлагает свечки взять. Берем. Что делать не знаем, ждем – что будут с ними делать остальные? Все – как в тумане помнится, на самом деле. Пение, все зажгли свечи, рядом кто-то подпевает, кто смог пристроиться к хороводу вокруг маленькой церкви – пошли по кругу, ночь, кладбище = вся остальная жизнь ушли куда-то на второй план… Из странного, потустороннего шума от голосов-пения в сознание врываются несколько слов:
Христос восресе…
Смертен… смертию смерть поправ…
Дарует надежду живущим….
И до сих пор не знаю я, были ли то слова молитвы, или кто-то рядом пропел свое. Сокровенное.
Процессия ушла в церковь, сразу обступила ночь и стало холодно, зашелестели, зашевелились бабушки, и что-то надо еще сделать, или сказать, или увидеть. И мы растерянные стоим, держа в руках горящие свечи, на пустеющей площадке у церкви, ночью, на кладбище. Подходит женщина. «А вы, милые, вооон туда свечки-то поставьте» - показывает рукой за наши спины. И мы поворачиваемся туда. Куда показала эта рука, идем со свечами через темноту к мерцающему за кустами свету. И мы видим.
Братские могилы занимают большую площадь. Прямоугольные газоны обрамлены гранитными парапетами. Дорожки между ними ведут к вечному огню. И на этом граните, ограничивающем покой братских могил, стоят горящие свечи. Подходят, и подходят люди, наклоняются, греют донышко своей свечи о другую свечу, прижимают свечу к холодному камню, смотрят на эту дорогу огня. Дорогу к огню. И медленно идут в ночь, растворяясь в темноте… И люди почему-то – плоски и бесшумны, как тени, и нет звуков, кроме потрескивания сгорающего воска, и слышно, как падает горячий воск на холодный камень с шипением. И то, что есть живое и теплое в эту ночь – огонь. Сияющая, мерцающая дорога огня – к огню.
Смертию смерть поправ, дарует надежду живущим….
И мы стали тенями, оставив свои свечи на этой дороге. И мы растворились молча и тихо в своей темноте. И, почему-то – никогда больше не вспомнили. Или – не рассказали. Были такие странные мгновения в жизни. Мгновения открытий, откровений, переоценок. Сколько и до, и после, было вечных огней? Сколько после было крестных ходов? Но, это – было только однажды.
