Привет! Я обещала, вот вам 3-ий рассказ Джеймса Херриота. Он не грустный. Как его описать, даже не знаю. Нати, читайте:
Даже и сейчас я словно вижу, как потемнело лицо Ралфа Бимиша, тренера скаковых лошадей, когда я вылез из машины.
-А где мистер Фарнон?- сердито буркнул он.
Я стиснул зубы. Сколько раз слышал я этот вопрос в окрестностях Дарроуби, особенно когда речь шла о лошадях!
-Извините, мистер Бимиш, но он уехал на весь день, и я подумал, что лучше приеду я , чем откладывать на завтра…
-Он тут ,- буркнул Бимиш.- Охромел после утренней разминки…
-Я не сомневаюсь, что дело именно в том, что он ударил сюда ногой. Я бы рекомендовал горячие противовоспалительные припарки вот сюда дважды в день, чередуя с холодным обливанием.
-А я не сомневаюсь, что вы ошиблись. Нет там никакого ушиба, если лошадь так держит ногу, значит, у нее болит плечо. – Он махнул конюху: - Гарри, поставь-ка ему припарку на это плечо.
Если бы он меня ударил, я возмутился бы меньше . Но я не успел и рта открыть, как он зашагал дальше.
-Я хочу, чтобы вы взглянули ещё на жеребца.
ОН провёл меня в соседний денник и показал на крупного гнедого, у которого на правой передней ноге были явные следы нарыва.
-Мистер Фарнон полгода назад поставил ему вытяжной пластырь. С тех пор он тут и отдыхает. Сейчас вроде бы на поправку пошёл, как, по-вашему, можно его выпускать?…
-Кое-что ещё осталось, - сказал я. – Мне кажется, разумнее было бы подержать его сдесь ещё несколько дней.
-Я с вами не согласен. - отрезал Бимиш и повернулся к конюху: - Выпусти его, Гарри…
-Ну и последнее, - сказал Бимиш. – Один из жеребцов что-то покашливает. Взгляните и на него…
-Пожалуйста, поднимите ему переднюю ногу, я измерю температуру. –сказал я.
Конюх нагнулся и взял было ногу, но тут вмешался Бимиш:
-Брось, Гарри, он же тихий как ягнёнок. Это ни к чему.
Я помедлил, чувствуя, что тревожился не напрасно, но со мной тут не считались. Я пожал плечами и ввёл термометр в прямую кишку.
Оба задних копыта ударили меня почти одновременно, но вылетая спиной в открытую дверь я (это отлично помню) успел подумать, что удар в грудь на какой-то миг опередил удар в живот. Впрочем, мысли мои тут же затуманились, так как нижнее копыто угодило прямо в солнечное сплетение.
Растянувшись на цементном полу, я охал и хрипел, тщетно пытаясь вдохнуть воздух. Я взглянул в денник. Гарри испуганно повис на морде жеребца, а мистер Бимиш заботливо осматривал задние ноги жеребца, подозревая, что копыта пострадали от соприкосновения с моими неимоверно твёрдыми рёбрами…
Я уже сидел в машине, радуясь, что этот ужасный визит подошёл к концу, но вдруг из конюшни выбежал Гарри.
-Альмира, сэр, по-моему она подавилась!
-Подавилась? Лучшая моя кобыла. Идём! - сказал он, повернувшись ко мне…
Она стояла неподвижно и смотрела вперёд со странной сосредоточённостью. Рёбра её вздымались и опадали под аккомпанемент свистящего булькающего хрипа. Я никогда ещё не видел, что бы лошадь так дышала. С губ у неё капала слюна, и каждые несколько секунд она кашляла, словно давясь…
Да что с ней такое, чёрт подери?
Вопрос был более чем уместный, но только я и представления не имел, как на него ответить. Я растерянно обошёл кобылу, глядя на дрожащие ноги, на полные ужаса глаза, а в голове беспорядочно неслись мысли. Мне приходилось видеть «подавившихся» лошадей, но они все выглядели не так. Я прощупал пищевод, всё чисто. Казалось, что что-то перекрывало воздуху путь в лёгкие, но что? Инородное тело? Как? Каким образом?
Чёрт подери! Да что с ней, я вас спрашиваю! – Бимиш терял терпение, и с полным на то основанием.
-Минуту, я хочу прослушать её лёгкие.
-Минуту? Да она сейчас издохнет!!!
Это я знал и без него. Мне уже приходилось такую зловещую дрожь конечностей, а теперь кобылка начинала ещё и покачиваться. Я прослушал лёгкие, заранее зная что ничего не обнаружу. Несомненно поражены верхние дыхательные пути.
-Ну что же, она издыхает! – сказал Бимиш.
И он был прав. Я слегка опёрся рукой на бок лошади, стараясь её немного поддержать и, вдруг нащупал небольшое вздутие. Как будто под кожу засунули монету. Я провёл рукой по боку кобылы и нащупал ещё и ещё. У меня ёкнуло сердце. Вот значит что!
-Как я объясню это сэру Эрику? Его кобылы сдохла, а ветеринар даже не знает что с ней!
Я уже мчался к машине и набирал в шприц 5 кубиков адреналина.
-Я ведь не говорил что не знаю, я знаю – уртикария!
-Урти.. что?
-Крапивница!
-А разве от неё умирают?
-Она не имеет ничего общего с крапивой! Обычно это вполне безобидная аллергическая реакция, но иногда она вызывает отёк гортани, вот как сейчас!
Сделать инъекцию оказалось непросто, потому что кобылка не стояла на месте, а всё сильнее покачивалась. Но едва она на несколько секунд замерла, я из всех сил надавил на ярёмный желоб. Вена вспухла, и я ввёл адреналин. Потом отступил на шаг и встал рядом с тренером.
Мы оба молчали. Мы видели только мучающуюся лошадь, слышали только её хрипы.
Меня угнетала мысль, что она вот-вот задохнётся, и, когда, споткнувшись, она чуть не упала, мои пальцы отчаянно сжали в кармане куртки скальпель.
Бмиш растроенно махнул рукой.
-Безнадёжно, а? –прошептал он.
Я пожал плечами.
-Не совсем. Если инъекция успеет уменьшить отёк… Нам остаётся только ждать.
Он кивнул. По его лицу я догадывался, что его угнетает не предстоящее объяснение с богатым владельцем лошадей, а то, что он, как истинный любитель лошадей смотрел, как на его глазах мучалось и погибало прекрасное животное.
Я уже было решил что мне почудилось, но нет, дыхание стало легче, слюна перестала капать. Значит она сглатывает!
Затем события стали развиваться с невероятной быстротой. Симптомы аллергии проявляются со зловещей быстротой. Но, к счастью, после принятия мер исчезают не менее быстро. Четверть часа спустя кобылка выглядела почти нормально, дыхание ещё оставалось хрипловатым, но она поглядывала по сторонам уже с полным спокойствием.
Бимиш, который смотрел на неё как во сне, вырвал кусок сена из брикета и дал ей. Она охотно взяла сено у него из рук и принялась с удовольствием жевать.
Я словно плавал в розовых облаках, радостно стряхивая с себе недавнее напряжение и растерянность. Как хорошо, что нелёгкий труд ветеринара дарит такие минуты: внезапный переход от отчаяния к торжеству, от стыда к гордости.
К машине я шёл словно по воздуху…. Бимиш наклонился к открытому окошку.
-Мистер Херрриот… Я вот подумал, ведь необязательно разбираться в лошадиных мастях что бы лечить лошадь, верно?
В его глазах было почти умоляющее выражение. Я расхохатался.
-Я рад, что хоть кто-то это признал.! – сказал я и тронул машину,
.
