О новичках, а также о том, как у меня появилась Лошадь
Навеяно Интернет-дискуссиями на тему лошадников-новичков и т.п. Где практически все усиленно пытаются доказать, что коневладение человеком «без опыта» – это безусловное зло.
Знаете, я не очень всё это понимаю.
Когда я познакомилась с лошадьми, почти 10 лет тому назад – мне казалось, что это чудесный, совсем новый и необычный мир. И поняла, что хочу быть с этими зверями. Но в прокат ходить не хочу. Как-то это нечестно по отношению, в первую очередь, к лошади. Вот с какой стати она обязана общаться, а тем более возить совершенно чужого ей человека, невзирая на свое состояние, настроение и т.п.?
Так получилось, что семь с лишним лет тому назад я встретила ту самую, единственную СВОЮ лошадь. Экзахт, маленький рыжий тракенчик с огромным сердцем. Для меня он был Рыжуленькой. Так получилось, что ему было бы 16 лет. Если бы он был жив. Но его нет…
Лошадь мне досталась не слишком простая – особенно для новичка. Продали мне его, прекрасно зная о моем «опыте» (я ж этого и не скрывала), но единственным желанием продающих было – «обуть лоха», выцепив как можно больше денег, и избавиться от совершенно больной лошади, которой ветеринары пророчили «не пережить зиму». Мой отец, присутствовавший при передаче денег и увидевший коня, с опаской спросил:
- А он вообще двигаться может?
Конь был не просто истощенный (это полбеды). Он задыхался от кашля, а из носа текли, простите за неаппетитную подробность, гнойные зеленые сопли.
«Сделать бизнес» прежним хозяевам удалось – заплаченная мной стоимость раза в 4 перекрывала реальную. Я не считаю, что была идеальным владельцем, но я знаю, что для Рыжулина лучшего варианта не было, потому что кроме меня, махрового чайника, эта лошадь не была нужна никому. И никто, кроме последнего лоха, на него не купился бы, в том числе и те, кто «любил» его в троеборье, затем в учебке, а впоследствии – в городском прокате. Мне просто стало его жаль. Жаль, что он вынужден тягать на себе прокат, хотя приходилось вымучивать любое движение и постоянно бороться с приступами кашля. Жаль, что он заперт в клетушке 2х2 метра, без возможности гулять. Жаль, что он шарахается от рук и воспринимает людей как источник повышенной опасности. Жаль, что единственное, что ему грозило – жуткая смерть, потому что «все равно будем от него избавляться».
Но, может быть, именно то, что я была новичком, не действовала шаблонно и не всем советам следовала, дало нам возможность пробыть вместе 3,5 года, из них 2 – вполне полноценных и счастливых.
Когда он упал на мою больную голову, я толком не представляла, как мы будем жить и что делать – знаний на тот момент было – кот наплакал. Но одно понимала точно: так, как он жил до сих пор, так, как считает нормой наше большинство – жить нам нельзя.
Мы были рядом три с половиной года. И все это время мне приходилось за него бороться. Не только с кучей благоприобретенных болезней. Но и с кучей дремучих предрассудков, с кучей советчиков, которые, разумеется, всегда знали, что для него лучше, полагая, что я ничего в этой жизни не смыслю.
Сколько я насобирала за это время "ценных" советов – вам и не передать.
Сено вволю нельзя – потому что вырастет «сенное брюхо», а чтобы лошадь поправлялась – надо давать как можно больше овса. И да, от обилия сена случаются… мокрецы.
Гулять в солнечную безветренную погоду в минус 15 нельзя, даже чуть-чуть – лошадь простудится. Но при этом вполне можно находиться в + 36 под палящим солнцем без всяких укрытий.
Вода в свободном доступе – нельзя.
После прививки гулять??? Вы с ума сошли!!! Смертельно опасно!
Зато прививка от гриппа ничего, кроме пользы, лошадиному организму не несет. Даже если лошадь обвешана зелеными соплями (уж простите за физиологизм, но из песТни слов не выкинешь) и задыхается от кашля.
Фобии лучше всего лечатся лопато- (ну ладно, хлысто-) терапией. Вы не знали?
Продолжать можно практически до бесконечности.
А самое главное – нужно непременно ездить верхом. Без этого у лошади пропадает смысл жизни.
Вначале я ничего не могла противопоставить этим советчикам. Разве что кроме собственной интуиции, кроме того, что все внутри орало благим матом, требуя послать всех желающих раздавать ценные советы к черту. И будете смеяться, но тот самый невзоровский форум оказался единственной отдушиной, где действительно то, что говорилось – по содержанию лошадей, по крайней мере – говорилось по делу, где не поддерживались эти дремучие совковые предрассудки.
К счастью, мне удалось послать всех советчиков туда, где им было самое место. К счастью, на тот момент мне удалось создать Рыжулину такие условия, какие я считала нужными.
Когда через год лошадь увидели те, кто знал его раньше, они не могли поверить, что это он – во-первых, потому что давно махнули на него рукой, «приговорили» и не думали, что «все еще жив», а во-вторых – потому что и характер его очень изменился. И ветеринарию, и способы общения осваивали на ходу, в полевых (а зачастую экстремальных) условиях – большей частью интуитивно или через рекомендации в «сети». Сильно фильтрованные рекомендации.
Потому что из вот такого (и здесь он «толстый» (!), по стонам его прежих хозяев, потому что я, дура, давала ему не 4 кг сена, как они, а для начала 8 – 10 (и то, жалею, что отчасти поддалась «ценным советам» и сразу же не предоставила свободный доступ); куда более красноречивое видео наших первых совместных месяцев слабонервным лучше не смотреть)
Получилось такое
И тот год (второй год нашей совместной жизни), который он провел исключительно под опекой моего семейства, был, я уверена, самым счастливым в его жизни. И я еще миллион раз буду благодарить Лошадиного Бога за то, что этот год был. В Рыжулиной и моей жизни.
Когда я увидела его первый раз, то подумала: слава богу, что это не моя лошадь. Второй раз я везла за него деньги. Его нет уже почти четыре года, но не передать, как мне до сих пор его не хватает.
Он чертовски многому меня научил. В том числе и тому, что верховая езда – совсем не главное и даже совсем не обязательное, чтобы понять лошадь и знать, что, зачем и когда ей нужно. И это чертовски помогает сейчас, когда есть Гонжик.
Даже когда Рыжуль стоял на постойных конюшнях и не было возможности уделять ему столько времени, сколько хотелось, мне не надо было находиться там круглосуточно, чтобы понять, когда и сколько он ел, пил и гулял, чем он живет и что чувствует. Надо было просто несколько минут с ним пообщаться.
Когда знаешь лошадь, как себя – это просто. Но это сложно, почти невозможно объяснить тому, кто подобного не переживал.
Значит, видимо, дело не в «стаже» и «профессионализме». А в чем-то другом.
Да и, в конце концов, любитель соорудил Ноев ковчег, а «Титаник» строили профессионалы – помните?
До лужка, где мог пастись. Именно в Стиклево Рыжуль начал узнавать нашу машину и, гугукая, бежать к выходу из левады, завидя ее. Можете смеяться, но для него – это была фантастика. Большего я и не требовала. Главное, чтобы гулял и кушал. И не болел, по возможности. Тогда я и не знала, что может быть что-то большее...
