История приведённая ниже стырена из одной из групп "в контакте". автор Каган В.Надеюсь не обидется.Если что удалю пост по первому требованию.
____________________________________________________________________________________
Васька и Улов. Необычная дружба.
На конюшню известного наездника Московского ипподрома Николая Романовича Семичева серый Васька попал не случайно: его принес, бесцеремонно зажав под мышкой, молодой конюх-уборщик. Принес не для забавы, а по необходимости. Все дело в том, что любимец публики и фаворит конюшни орловский рысак светло-серый красавец, всесоюзный рекордист Улов, занимавший самый большой и светлый денник, панически боялся мышей. Во время еды Улов ронял отруби и зерна овса, чем немедленно воспользовались мыши. Не боясь лошади, они нахально хозяйничали около подвешенной к стене кормушки, подбирая корм, падавший на посыпанный чистыми опилками пол.
Улов забивался в угол, вздрагивал, нервничая, храпел и не решался лечь. А ведь лошади отдыхают лежа!
Закладывая поутру Улова в американку перед очередной проездкой по беговой дорожке ипподрома, наездник и конюхи удивлялись вялому и утомленному виду Улова, что сказывалось на его резвости в призовой езде, ранее свойственной этому выдающемуся рысаку. Но причина в конце концов была установлена, и Ваське предстояло решить эту проблему.
Когда в денник впустили кота и лошадь — этих совершенно разных животных, ставших впоследствии друзьями, Улов с удивлением, настороженно подняв уши, взирал на пришельца, тогда как Ваську не смутила громада рысака. Он спокойно занялся своим туалетом, усевшись в углу.
Утром дежурный конюх доложил наезднику, что Улов спокойно провел ночь, спал лежа, а на нем, уютно устроившись, свернулся калачиком и тоже спал Васька. Около кормушки на полу лежали две задушенные мыши.
Тогда внизу, с угла полотна полузарешеченной двери денника, пропилили небольшое отверстие, через которое беспрепятственно мог пробираться .Васька. Так началась его работа на конюшне.
Васька был ничейный, приблудный кот, несладкая жизнь многому научила его. Поиски пропитания, теплого безопасного места для сна, необходимость избегать нежелательных встреч со злыми собаками сделали его ловким, увертливым, хитрым и закалили характер.
Попав на конюшню, Васька сразу смекнул, чего от него хотят. Жизнь его стала налаженной и сытой: ему регулярно перепадали молоко, кусочки колбасы, рыбка и печеная картошка, до которой он был до удивления охоч. Мышей ловил он искусно, аккуратно выносил их из денника и складывал возле двери. Вскоре мыши совершенно исчезли, но Васька продолжал исправно являться на работу, обеспечивая Улову спокойствие и достойную вальяжность.
Избалованный вниманием Улов как должное принимал особое отношение к себе обслуживающего персонала конюшни и посетителей, с достоинством, но неторопливо брал подносимый на раскрытой ладони сахар. В этих случаях он, не спеша, поворачивался к двери, принимая лакомство и ласку. Но однажды очередной посетитель оказался свидетелем необычной сцены: Улов стоял, оборотясь к кормушке, а на его широком крупе... спал Васька, окутанный теплом, исходившим от сытого тела рысака. На этот раз Улов ограничился только поворотом шеи, словно извиняясь за неподвижность и отказ от угощения. Его большие умные фиолетовые глаза как бы говорили: «Не обессудьте, вы же видите, что я не могу подойти, это может потревожить моего друга».
Васька прижился на конюшне. Днем он рыскал по двору и среди окрестных домов, но регулярно возвращался к своему подопечному, «закусывал», а потом отдыхал на широкой спине рысака. Чтобы забраться на круп лошади, Васька делал высокий прыжок и карабкался, как на дерево, пуская в ход когти. Улов безропотно терпел эту «экзекуцию», только мелко подрагивал кожей в местах уколов когтей.
Так зародилась эта необычная дружба двух прекрасных животных. Когда Улова отправляли на Одесский ипподром, где он бил всесоюзные рекорды, знаменитый орловский рысак явно скучал без своего пушистого приятеля, искал его даже в железнодорожном вагоне. Васька же оставался дома.
Встреча друзей после возвращения орловца в Москву была трогательной: Улов шумно обнюхивал кота, а тот, изгибаясь и радостно мурлыкая, терся поочередно обо все четыре ноги лошади.
Но вот наступила неумолимая пора завершения беговой карьеры призового рысака, — Улов навсегда покинул ипподром и был отправлен на родину — в Хреновской конный завод, а вместе с ним повезли и Ваську.
