Рыжий котенок мазнул лапкой по цветочку, пытаясь поймать муху. Та, возмущенно вжикнув, взлетела и, стукнув незадачливую охотницу по носу, заложила крутой вираж, взмывая ввысь.
- Про-мах-ну-лась, - насмешливо прокомментировала наблюдавшая со скамейки девочка лет десяти и тут же, с уверенностью маленького творца мира, дала имя котёнку, - эй, Мушка, иди сюда…Смотри, что я дам! Кис-кис!
Рыжий комочек в несколько прыжков оказался у детской ноги и принялся теребить шнурок от кроссовки. Впрочем, котёнок был не такой уж маленький – месяцев пять-шесть. Просто очень худенький. Обычная деревенская кошка, ничейная, никому не нужная, но еще не растерявшая энтузиазма и котячьего задора. Впрочем, в данный момент девочке рыжуля показалась самым прекрасным существом на земле.
- Ма-ам, смотри, какая лапочка! – десятью минутами позже вещала Маришка матери, заглядывая той в глаза, - чистенькая и совсем не царапается…Пусть у нас поживет, а?
На взгляд Дианы, блохи у рыжей все-таки водились. Кажется, парочка даже выскочила на ухо и задорно помахала людям лапками.
Впрочем, у женщины было слишком хорошее настроение, чтобы сердиться даже по мелочам. Вдали от города и работы она выспалась, отдохнула и готова была улыбнуться даже бродячей кошке. Как хорошо, когда не болит голова! Здесь и спится совсем по-другому, и кошмары почти не мучают…
- Тащи дустовое мыло, - велела женщина, пряча улыбку и поддразнивая дочь, - а ошейник от блох купим на те деньги, что тебе на конфеты лежат.
- Ур-ра! – завопила Маришка, чмокая мать в щеку и ничуть не расстраиваясь из-за подобной постановки вопроса.
Вернувшийся вечером глава семьи тоже не протестовал против добавочного рта.
- Ничего, уж котёнка-то прокормим, - добродушно пробасил он, поднимая котейку к самому лицу и внимательно её рассматривая. Глаза у рыжули были правильные: спокойные, добрые, чуточку озорные.
Лето пролетало до обидного быстро. Осень начала подкрадываться похолодавшими ветрами уже в конце августа. Семья Филимоновых, снявшая домик в деревне на лето, собралась домой. Брать с собой Мушку или нет – даже не обсуждалось. Естественно, нет. Кто за ней смотреть будет в городе? Лотка кошка в глаза не видела. А если мебель подерёт?
- А что она будет кушать? – сдерживая слезы спрашивала Мариша, не решаясь отпустить уже округлившийся и потяжелевший, но все такой же трогательный комочек.
- Мышку поймает, - ответил Владислав дочери так серьезно, как обычно взрослые отвечают детям – то бишь, совершенно не веря в собственные слова.
- До свидания, Мушка, - грустно сказала Маришка, гладя рыжую подружку, - не грусти без нас.
- А следующим летом мы вновь приедем, - улыбнулась мама девочки, щекоча кошечку за ушком. У Дианы было отличное настроение: после отдыха на свежем воздухе ей совсем перестали сниться кошмары. Разгладилось выспавшееся лицо, сами собой исчезли три или четыре «досадных» килограмма.
И не испортила радостного предвкушения возвращения домой даже некстати заглохшая у калитки машина.
Едва удалось завестись – новая проблема. Мушка сидела в метре от бампера и, наклонив головку, издавала жалобное «мряф!». Такое отчетливое, что его было слышно даже в машине с закрытыми окнами. И, увы, настолько громкое, что долетело до соседского участка. Из щели в заборе тут же показался соседский нос.
- Филимоновы! – Окликнул нос скандальным голосом, полным радостного предвкушения, - это же ваше животное? Вы её тут бросаете?
Соседка работала в той же фирме, что и Диана. Отличалась повышенной разговорчивостью и гипертрофированной общественной активностью. Поэтому ответ «да» был невозможен в принципе.
Диана выскочила из машины и, послав вымученную улыбку в сторону забора, подхватила Мушку на руки.
В квартире кошка вела себя прилично – то есть, быстро познакомилась с лотком, не покушалась на занавески и диван, ела все, что дают. Увы, благодарного признания такая тактика не заработала – хозяевам было просто не до неё.
- Тысячу рублей…только на один букет к первому сентября…Представляешь, Слав? А я обычными цветами в эту гимназию идти нельзя, засмеют!
Глава семьи философски пожал плечами. Что тут скажешь? Напомнить, что Диана сама решила отдать дочь в престижное заведение, хотя поблизости были две куда менее пафосные обычные школы? Но нет же…Хорошее образование! Без достойного образования сейчас никуда! Оно окупится в будущем!
Так-то оно так, но Владислава здорово начало напрягать, что любимой темой жены в последнее время были деньги. Она самозабвенно их копила, позволяя тратить лишь на то, что в будущем может поспособствовать получению дополнительного дохода.
Даже кошку эту притащила (недовольный взгляд в сторону играющей ключами Мушки) не из жалости, но потому, что побоялась осуждения... Исключительно из опасения, что соседка сболтнет лишнее стерве-начальнице – ярой активистке местного общества защиты животных. Вредная тётка вписалась туда не столько от пламенной любви к братьям нашим меньшим, сколько от искренней ненависти к людям. Так что, в удовольствии попортить нервы сотруднице и лишить премиальных себе не откажет.
Мужчина раздраженно поморщился, вытаскивая ключи из цепких кошачьих лапок. Блин, накупили же мячиков, мышек, даже на интерактивного хомяка Маришка уговорила потратиться. А эта дурында не понимает и лезет к вещам.
- Глупая кошка, - буркнул мужчина, небрежно отпихивая рыжую.
Мушка, ничуть не обидевшись, прыгнула на диван, свернулась уютным бубликом, закрыв кончиком хвоста розовый посапывающий носик. Она успела все сделать. Теперь ключи хозяина Дома окутаны нитями теплого света, протянувшимися между несколькими прилипшими шерстинками. Открывая что-то, мужчина будет отворять дверь и собственной удаче. На сегодня оберега хватит. А ей, Мушке, нужно хорошо выспаться перед тяжелой ночной работой.
Диана уже давно радовалась, что ей не досаждают ночные кошмары, правда, связать этот факт с моментом появления кошки, даме не приходило в голову. Лишь изредка в сознании проносились тревожные образы, но куда более блеклые, словно тени, гонимые веселым ветром, которые при всем желании не могут заслонить яркого солнца. Они могут заставить поморщиться, но больше не придется вскакивать посреди ночи с колотящимся сердцем, судорожно пытаясь нащупать включатель.
Кошмары вошли в жизнь и сон Дианы давно – когда она, неуклюжий подросток, уже желавший нравиться мальчикам, была вынуждена натягивать на себя обноски четырех старших сестёр. Хуже было с обувью. Если кофты и платья путем многочисленных ухищрений выглядели относительно пристойно, то туфли и сапоги выдавали свой возраст с головой. Гордая девчушка не знала, что хуже – откровенные насмешки во дворе или благотворительные подарки от родни с благочестивыми лицами, но презрительным взглядом.
А ночами Диане снилось, как она идет по улице и чувствует – подошва на сапоге начинает отклеиваться. Носок раззевает пасть, как беззубый крокодил. С треском разрывается второй сапог. Собирается толпа, окружает, перемигивается. Диана хочет, но не в силах убежать. А прохожим уже видны ярко-желтые носки с дырками на месте больших пальцев. Откуда они там? Ведь прорехи в одежде всегда аккуратно зашивались…. А толпа уже улюлюкает, выкрикивая обидное:
- Нищенка! Нищебродка!
С самой юности Диана больше всего на свете боялась остаться без денег. Поэтому как зверь накинулась на университетскую программу, заслужив искреннее уважение преподавателей и недоуменное отчуждение однокурсников. Плевать. Уже на четвертом курсе получено выгодное предложение о стажировке с последующим трудоустройством. Дальше – отличная зарплата, заграничные коммандировки, фирменные вещи, дорогие салоны, много, много мужского внимания…
Взаимосвязь «деньги – счастье» была очевидна. Впрочем, как и обратная логическая цепочка. Поэтому так сурова была женщина в планировании семейного бюджета. И так паниковала, если боялась лишиться финансового благополучия.
Премии начальница все же лишила. А просто так. Вожжа под хвост попала. Диана на полном серьезе иногда воображала, что у этой стервозины есть рога и хвост. Первые спрятаны в высокой хале, второй – в подчеркнуто несовременных юбках.
Быстро поужинав, женщина заявила, что спать сегодня будет в зале. Просто муж храпел с таким сочным удовольствием, что мрачно ворочившейся женщине хотелось пристукнуть его подушкой.
Кошмар, приходивший к Диане, был такого же желтого цвета, как и носки, являвшиеся самой яркой деталью ужасного сна. Существо, напоминающее сколопендру, выползало из темного угла и, перебирая когтистыми ногочелюстями, приближалось к кровати.
Мушка затаилась в углу, зная, что еще не время для борьбы. Сейчас она может только спугнуть тварь, нужно дать ей время подобраться поближе. Усики вращались со страшной скоростью, безошибочно угадывая расположение человека. Нет, потусторонней твари не были нужны ни тепло, ни кровь. Она питалась страхом. Уцепившись конечностями за край простыни, существо стало затягивать себя наверх. Человеческому глазу не показалось бы ничего угрожающего: просто пробежавший по комнате сквозняк слегка колыхнул постель.
Но кошка напряглась, изготовившись к прыжку. Сколопендра добралась до ноги, неосторожно высунувшейся из-под одеяла. Кожа источала столько притягательный аромат страха, напряжения и злости, что существо потеряло осторожность и коснулось беззащитной добычи передними лапками.
Где-то там, в мирах сновидений, Диана вновь обнаружила себя стоящей посреди площади. Её сапоги дали течь, а потом вдруг стали растворяться прямо на ногах.
Мушка с тихим шипением прыгнула прямо на ноги женщине, слегка куснула за пятку, чтобы уничтожить ядовитые капли страха, которые уже успели попасть из челюстей потусторонней твари, а яростным броском хвоста отшвырнула ту на пол.
Желтая гадина упала на спину, заскользив прочь на чешуйках. Но рыжая, прыгнув сверху, не дала ей спастись. Длинное тельце, чьи чешуйки были соединены между собой лишь нитями страха, распалось на множество мелких частей, вскоре растаявших в воздухе.
Во сне Диана успела перебежать через площадь и заскочить в магазин, откуда вышла счастливой обладательницей новых сапог. Где-то вдали женщина слышала шумную возню на полу. Перевернувшись на другой бок, сонно проворчала:
- Цыц, Мушка! Дай поспать…Завтра в ванне на ночь запру.
Новый день добавил новые проблемы. Диана терпеть не могла, когда звонили родители мужа. Собственно, тот тоже был не в восторге – эти разговоры приносили исключительно упрёки и нотации.
- Славик, я надеюсь, ты уже купил себе зимнюю куртку? – требовательно спросила мать, хотя на дворе был только конец сентября.
Впрочем, они оба знали, что столь трепетная забота о здоровье старшего отпраска была лишь предлогом, необходимой прелюдией начала беседы.
- Нет, мам, еще успеется, - как можно спокойнее ответил мужчина, - сейчас есть более важные траты.
- Например, шуба Диане? – недобро уточнила женщина. – Её-то твоя цаца купила еще летом.
«Потому что были скидки! – хотел рявкнуть Владислав, - а Динка уже второй год на зимнем пальто дырки зашивала. Да так аккуратно, что вещь выглядела как из магазина!»
Но что толку оправдываться?
- Надеюсь, на удовлетворение амбиций твоей королевишны ушли не все деньги? – чопорно осведомилась мать.
- Конечно нет, - ответил мужчина, до боли сжимая в руке карандаш. Разговор подходил к тому, для чего он, собственно, и затевался.
- Тогда, надеюсь, у тебя хватит совести помочь семье своего брата?
Ага. Помочь. Младшему балбесу, которому уже под тридцать, и который сдуру проиграл кучу денег в казино. А теперь бегает от кредиторов, судорожно ища, как выплатить хотя бы проценты.
Сколько Владислав себя помнил, он вечно что-то был «должен» младшему брату. И все время чувствовал себя виноватым, не оправдывая надежд родителей. Невнимательный сын. Черствый брат. Тряпка.
В снах, после которых хотелось послать всех к черту, взять бутылку и уехать на дачу, мужчина тащил на спине какой-то груз, который рано или поздно начинал пригибать его к земле, а затем накрывал, хороня заживо. А иногда что-то падало сверху. Но вновь не насмерть. И бился он во сне, пытаясь выбраться из ловушки, пытаясь протолкнуть воздух в саднящие легкие.
Этой ночью под ногами раздался гул. Земля пошла трещинами, а высящийся рядом дом начал заваливаться вбок, словно подстреленная ворона. Как в замедленной съемке летят кирпичи. Сейчас они вновь накроют с головой, выстроившись в неприступный курган.
Но на сей раз кирпичи на подлете стали с шипением лопаться, разлетаясь в стороны безвредной крошкой…. Всладислав проснулся как от толчка. На груди сидела рыжая кошка и, глядя ему в глаза зелеными угольками, тихо шипела.
- Т-тупое животное, - мужчина злобно скинул Мушку на пол, - из-за тебя такая гадость приснилась!
Кошка недовольно мотнула хвостом и мстительно чиркнула лапой по ковру. Эти люди… Правильно говорили другие кошки: ничего они не видят. Не поймут. Не оценят.
Недовольно сверкнув глазами, Мушка все же пошла в детскую, слово что-то гнало её проверить последний пост. Домовой, живший в деревенском доме, учил кошку, что людям надо помогать. Оберегать, ибо слабые они, дурным влияниям подверженные, но в душе хорошие. В этой квартире домового не было. Видимо, не все они разделяли позицию деревенского собрата.
Маленькая Маришка сбила одеяло, то разметав руки по кровати, то засовывая их под подушку, словно пытаясь от кого-то спрятать. Впрочем, так оно и было. Когда-то девочка едва не попала под машину, благо, шедшая сзади женщина успела схватить ребенка за руку и вытащить практически из-под колес.
Но с тех пор испуг навсегда связался с чужими руками, обхватывающими кисть и куда-то волокущими. И пока непонятно куда – к гибели или к спасению.
Казалось бы, прошло немало времени. Но сегодня в автобусе сидящую девочку вновь схватили за руку. Вредная бабка очень хотела устроиться возле окна. И явно жила по принципу «Мы не можем ждать милостей от природы. Наша задача – взять их самим».
- Деточка, уступи бабушке место, у бабушки ножки больные, - голосом, не терпящим возражения, заявила она, хватая девочку за руку и вытаскивая в проход, - тебе же скоро выходить? Постой, лапочка.
Шум дороги, взвизгнувшие где-то тормоза, чужие руки на запястье…
К Марише страх являлся в виде серебристо-черного паука, спускавшегося из глубин потолка и опутывающего руки, ладошки, пальчики липкими нитями. Мушке приходилось очень осторожно работать лапками. Разорвать нити, но ни в коем случае не задеть кожу. Паук убирался сам – не выдерживал пронзительного свечения зеленых глаз.
Несмотря на все усилия рыжей, девочка все же заплакала во сне, зовя маму. Прибежала и чутко спавшая Диана, и сонный раздраженный Владислав. Увидев сидевшую на кровати кошку, мужчина и женщина решили, что она чем-то напугала дочь.
- Глупое животное, куда ж тебя деть? – рыкнул глава семьи, в сердцах водворяя рыжую на балкон – до утра.
Мушке ужасно хотелось пить – защита хозяев от монстров, порожденных страхом, отнимала много сил. За открытым балконом накрапывал дождь, маня свежестью. Влекомая зовом природы, обещающим исцелить, Мушка из последних сил прыгнула на окно, но не удержалась на скользком и полетела вниз.
Утром на балкон не заглядывали – не до того. Вечером вспомнили, что проштрафившееся животное надо хотя бы покормить. Затем с легким сожалением смотрели вниз, избегая глядеть в глаза друг другу.
В конце концов, было бы из-за чего переживать! Третий этаж, кошка не могла разбиться! Наверное, убежала. Она же деревенская, к жизни в квартире не приученная, на воле ей будет лучше. И если Марише так хочется – можно завести нового котёнка. Нормального, домашнего. Персидского или ангорского, например. Говорят, они очень смышленые. Еще можно разведением заняться… Диана машинально (привычка – вторая натура, да и вообще, что такого?) прикинула, что прибыль от котят покроет затраты на корм.
А где-то в глубине дрова лежал рыжий комочек, почти незаметный среди осенних листьев, такой же мокрый и ненужный, как и цветы, потерявшие очарование красок лета. Вдруг чьи-то теплые руки нырнули в листву, поднимая и удивленно ощупывая находку.
- Как же ты сюда попала…маленькая глупенькая кошка?
Те же слова…Но этот голос произносил их с совсем другим выражением. И маленькая Мушка открыла глаза навстречу новому человеческому лицу.
Этой ночью соседи Филимоновых почему-то не могли уснуть, прислушиваясь к тишине вокруг себя. Казалось, что время от времени доносятся какие-то крики… Но откуда?.. За окном барабанил назойливый, сводящий с ума, бесконечный осенний дождь. В воздухе ощутимо витало напряжение. Плюнув на то, что на работу вставать уже через четыре часа, женщина выпила снотворное, а мужчина – менее одобряемое медициной, но исключительно приветствуемое народом «сугревающее» средство. Увы, насладиться отдыхом все равно не получилось. Едва они начали проваливаться в сон, как вновь были разбужены диким, паническим криком, доносящимся из соседской квартиры…