Лагуна (kotelnikovakseni)
Новичок
Открываю я тему моей поэмой(иллюстрация не моя)
По пустынному полю лошадь бежит.
Светлее всех серых, белее всех белых.
Поднимая тонкие ноги-дрожит.
А сердце все бьется и бьется от нервов.
Красивей становится мир круг нее,
Города и машины уходит назад,
И пыль все с землей летят за ней,
А впереди лежит перебольшой оврг.
Никуда не свернуть, не остановиться,
Впереди овраг, и можно разбиться.
И порхнула, словно раненная птица,
Та лошадь, которой было не остановиться.
...В овраге том грозном
Журчал ручеек
Не пела синичка,
Был сломан мосток.
А были ли люди
В пустом уголке?
Природа ответит вам:были,
Сокровища мои не берегли,
Все варварски истребили.
Остался лишь камень,
Зимой-лед, так-вода,
Ничто не расскажет,
Что были лучшие времена.
Что звенела там речка,
И птицы в кустах распевали,
И звери в лесу бормотали,
И что был там и лес.
Могучий, красивый и старый.
Полный елей и дерев величавых.
Уютненьких елочек, кустиков млаых,
Оргомных дубов, чья листва и кора,
Что жизненной силы огромной полна,
Дает пропитанье всем жителям леса.
Однако те люди, которых занесло,
В сей райский уголок,
Не скромничали, и тут как нашло,
Хотя и им врядли был какой-то прок.
Убили люди всех оленей в округе,
Словили всех пташек,
Нашли себе плуги,
Лес вырубили без остатка,
Обнаружили: стоит хатка.
На вид эта хатка как-будто пенек,
Однако тут ясно, что это не пень,
И людям открывшим его в этот день,
Лучше сразу уйти извиняясь.
Но денб за днем - а пень стоял.
Его рубили - он стоял.
Его поджогом взять пытались,
Но их усилья развенчались.
Вдруг пень как-будто бы разбили.
Раздался гром, сверкнули молнии,
И вдруг та самая речушка,
Казалось бы людей подружка,
Вся вспенилась, раздулась понесла...
И все ушло, и так осталось до наших дней,
В коих поведем повествованье о бедной лошади людей.
...
Полет, ветер в ноздри...летит,
Пол секунды та бедная лошадь.
Все стихло. Вокруг все молчит...
И упала та серая лошадь!
Упала. Лежит.
Арядом с нею вода лишь блестит,
Да трава чуть-чуть зеленеет.
Сознанье ушло.
И движенье затихло.
И горе прошло,
И гордая голова той серой поникла...
Вдруг света темная вспышка,
Пронзила черный туман,
И пробежала серенькая мышка
В какой-то железный чулан.
Шумно вздохнула серая наша,
Шевельнула ногой, оглянулась,
Губою к двери чужой оглянулась.
А на двери табличка: собственность МАШа.
"А все-таки, где я?"-
Подумала лошадь-
"А, есть идея,
Это наверно моя же жилплощадь".
"А МАШ что такое?
Опять чтоль я чья-то?
Нет...не знаю ни то, ни другое..."
Игла тут вонзилась в худой тощих бок,
И опять уплывает сознанье...
О нет! Ни за что! Опять я не дам!
Умирать не хочу, предавшись людям!
Последним движеньйм больного копыта,
Кобыла в лоб человека.
Упал человек, игла соскочила,
Лошадь вспрыгнула, через гараж проскочила.
И опять, и опять эти бешенные скачки,
Не перношу их я, как драчки!
Но тут кобыла приостановилась,
И услыхала, всех тех людей,
Кто не сжалился над ней.
Лошадка на запястья приспустилась.
И спряталась за забором близжайшим.
Откуда неслись голоса тех людей.
-Ну что же еще, моя ты дражашая?
-Что ты знаешь о кобе, о ней?
Ее пацанята мои притащили,
Даже машину мою, грузовик, одлжили,
Весь день там мудрили,
Над ней все чудили, а в результате сюда притащили.
Зачем усыпить тебе нужно ее?
-Затем чтобы гуманно с нею покончить,
Зачем нужна она нам?...
Все поняла та несчасная кобыла,
Что за свою жизнь много бед пережила.
Пошла она тихо в поле,
Побрела на восток, надеясь
Что конец недалек.
И мысль все бьется, бьется как птица:
Когда и кому мне еще пригодиться?
Неужто судьба умереть мне на скотобойне,
Или зимой на пустынном ополье?
брела и брела лошадка та сера,
И сердце ее все жалобно ныло.
Однако увидела лошадь деревню вдали,
И решила зайти,
Все равно уже не было сил идти.
Подошла она к дому, что с краю стоял.
И похоже ворота лет 100 никто не менял.
Стукнула кобыль в ворота ногой,
И стала стоять, прислушиваясь порой.
И екнуло сердце, навстречу ей,
Шло существо всех, всех милей.
Когда была она лишь жеребенком,
Та девушка за ней ходила,
И даже очень полюбила.
Однако их судьба разлучила,
Ну а потом опять свела,
Им радость вместе принесла,
И казалось, что беда о них забыла.
Спустя премного много лет,
Кобыла умирала,
Любя весь яркий белый свет,
Но никогда не забывала,
Что лошади сделал человек.
По пустынному полю лошадь бежит.
Светлее всех серых, белее всех белых.
Поднимая тонкие ноги-дрожит.
А сердце все бьется и бьется от нервов.
Красивей становится мир круг нее,
Города и машины уходит назад,
И пыль все с землей летят за ней,
А впереди лежит перебольшой оврг.
Никуда не свернуть, не остановиться,
Впереди овраг, и можно разбиться.
И порхнула, словно раненная птица,
Та лошадь, которой было не остановиться.
...В овраге том грозном
Журчал ручеек
Не пела синичка,
Был сломан мосток.
А были ли люди
В пустом уголке?
Природа ответит вам:были,
Сокровища мои не берегли,
Все варварски истребили.
Остался лишь камень,
Зимой-лед, так-вода,
Ничто не расскажет,
Что были лучшие времена.
Что звенела там речка,
И птицы в кустах распевали,
И звери в лесу бормотали,
И что был там и лес.
Могучий, красивый и старый.
Полный елей и дерев величавых.
Уютненьких елочек, кустиков млаых,
Оргомных дубов, чья листва и кора,
Что жизненной силы огромной полна,
Дает пропитанье всем жителям леса.
Однако те люди, которых занесло,
В сей райский уголок,
Не скромничали, и тут как нашло,
Хотя и им врядли был какой-то прок.
Убили люди всех оленей в округе,
Словили всех пташек,
Нашли себе плуги,
Лес вырубили без остатка,
Обнаружили: стоит хатка.
На вид эта хатка как-будто пенек,
Однако тут ясно, что это не пень,
И людям открывшим его в этот день,
Лучше сразу уйти извиняясь.
Но денб за днем - а пень стоял.
Его рубили - он стоял.
Его поджогом взять пытались,
Но их усилья развенчались.
Вдруг пень как-будто бы разбили.
Раздался гром, сверкнули молнии,
И вдруг та самая речушка,
Казалось бы людей подружка,
Вся вспенилась, раздулась понесла...
И все ушло, и так осталось до наших дней,
В коих поведем повествованье о бедной лошади людей.
...
Полет, ветер в ноздри...летит,
Пол секунды та бедная лошадь.
Все стихло. Вокруг все молчит...
И упала та серая лошадь!
Упала. Лежит.
Арядом с нею вода лишь блестит,
Да трава чуть-чуть зеленеет.
Сознанье ушло.
И движенье затихло.
И горе прошло,
И гордая голова той серой поникла...
Вдруг света темная вспышка,
Пронзила черный туман,
И пробежала серенькая мышка
В какой-то железный чулан.
Шумно вздохнула серая наша,
Шевельнула ногой, оглянулась,
Губою к двери чужой оглянулась.
А на двери табличка: собственность МАШа.
"А все-таки, где я?"-
Подумала лошадь-
"А, есть идея,
Это наверно моя же жилплощадь".
"А МАШ что такое?
Опять чтоль я чья-то?
Нет...не знаю ни то, ни другое..."
Игла тут вонзилась в худой тощих бок,
И опять уплывает сознанье...
О нет! Ни за что! Опять я не дам!
Умирать не хочу, предавшись людям!
Последним движеньйм больного копыта,
Кобыла в лоб человека.
Упал человек, игла соскочила,
Лошадь вспрыгнула, через гараж проскочила.
И опять, и опять эти бешенные скачки,
Не перношу их я, как драчки!
Но тут кобыла приостановилась,
И услыхала, всех тех людей,
Кто не сжалился над ней.
Лошадка на запястья приспустилась.
И спряталась за забором близжайшим.
Откуда неслись голоса тех людей.
-Ну что же еще, моя ты дражашая?
-Что ты знаешь о кобе, о ней?
Ее пацанята мои притащили,
Даже машину мою, грузовик, одлжили,
Весь день там мудрили,
Над ней все чудили, а в результате сюда притащили.
Зачем усыпить тебе нужно ее?
-Затем чтобы гуманно с нею покончить,
Зачем нужна она нам?...
Все поняла та несчасная кобыла,
Что за свою жизнь много бед пережила.
Пошла она тихо в поле,
Побрела на восток, надеясь
Что конец недалек.
И мысль все бьется, бьется как птица:
Когда и кому мне еще пригодиться?
Неужто судьба умереть мне на скотобойне,
Или зимой на пустынном ополье?
брела и брела лошадка та сера,
И сердце ее все жалобно ныло.
Однако увидела лошадь деревню вдали,
И решила зайти,
Все равно уже не было сил идти.
Подошла она к дому, что с краю стоял.
И похоже ворота лет 100 никто не менял.
Стукнула кобыль в ворота ногой,
И стала стоять, прислушиваясь порой.
И екнуло сердце, навстречу ей,
Шло существо всех, всех милей.
Когда была она лишь жеребенком,
Та девушка за ней ходила,
И даже очень полюбила.
Однако их судьба разлучила,
Ну а потом опять свела,
Им радость вместе принесла,
И казалось, что беда о них забыла.
Спустя премного много лет,
Кобыла умирала,
Любя весь яркий белый свет,
Но никогда не забывала,
Что лошади сделал человек.
)а у Вас я не нашла стихов(бросьте ссылочку)за которые я могла бы уважать Ваше мнение.Да, и еще, пишу я очень редко, никогда не думала: прозаик я, поэт я...рисую еще(рисунки кину) и даже не хочу. Хочу пишу, не хочу, не пишу. Вам я не хамила.
