На счет "заставить", "дать просраться" и всего в таком духе вместо "договариваться" и "целовать в попу".
Я, кажется, понимаю, что люди хотят сказать. Они просто не очень четко выражают свою мысль. Речь идет о границах. Что значит, когда уговариваешь лошадь? Это значит "я хочу, чтобы ты принял это решение сам, сделал это сам и сам нес ответственность за последствия". А когда говоришь: "демократия кончилась, Я требую" - ты берешь ответственность на себя. Ты гарантируешь, что ничего не случится, а со всеми встречными конеедами ты будешь разбираться лично.
Когда ставишь четкие границы: здесь можно, здесь нельзя, здесь будет так, как я сказал - ты даешь животному чувство безопасности. Здесь кто-то другой принимает решения, кто-то другой отвечает за последствия и разбирается с ними.А раз он уверен в себе и готов брать на себя ответственность - значит, ничего страшного со мной не случится. Что случится с ним - его проблемы. Вообще всё происходящее - его проблемы, можно выдохнуть.
Когда мы лошадь уговариваем - мы требуем, чтобы она приняла решение. И сама отвечала. А она не хочет отвечать "за себя и за того парня". Ей страшно. Она просто не хочет быть главной. Потому что не хочет быть крайней "есличо".
И да, где-то нужно жестко настоять на своем, заставить (или запретить), не идя ни на какие компромиссы, в первую очередь, внутри себя. Просто прийти с четким убеждением внутри: демократии нет. Есть диктатура. Моя диктатура. Но оттого, что я стану диктатором, я не превращусь в невменяемого садиста. То, что я буду жестко настаивать на выполнении своих требований, не значит, что я буду требовать невозможного, бить или еще как-то издеваться. Это даже не значит, что я перестану интересоваться мнением лошади. Это значит только то, что ее голос - совещательный. А мой - решающий.
У меня был конь, который не отходил от конюшни дальше 15 м. Советский тяж под 180 в холке и за тонну весом. Он доходил до ворот, разворачивался на задних ногах и галопом летел в конюшню. Ни побить, ни заставить такую тушу я не могла. Я его брала за недоуздок и вела к воротам. Он вырывался и скакал обратно. Я возвращалась и брала его снова. С четкой мыслью: ты выйдешь из ворот, потому что я так хочу. Через три дня он понял, что упрямства у меня больше. Спокойной жизни ему не будет, пока он не выйдет из ворот. Он спрятался мне за спину и пошел - когда понял, что выбора ему не оставили.
Не могу сказать, что у меня всегда получается, ничего подобного. Но получается именно в тех случаях, когда внутри есть четкая уверенность: демократии нет. Мой голос решающий. Так НАДО. То есть, чем критичнее ситуация, чем четче понимание, что подходящей альтернативы нет - тем лучше получается. Я могу хлопать варежкой и не справляться с конем, пока он меня тащит по скаковому кругу. Ну я реально не справляюсь! А как только конь решает вылететь с кругов и покататься галопом по асфальту, да с машинками - я как-то вдруг сразу справляюсь. Как только мне становится всё равно, что коню не нравится, не хочется, что он может мне отвесить такого пинища, что я улечу по параболе - всё встает на свои места. У меня не всегда выходит "отключать демократию" по желанию, без критичных внешних условий. Но я над этим работаю. )))
Вдогонку: нашла подходящую аналогию. Вы с кем-то задумали новое дело (например. построить свой КСК). И ваш партнер говорит: "я точно говорю, у нас всё получится! Возьми кредит под залог свой квартиры, купим землю и всё построим". Его предложение - ваша ответственность. И совсем другое дело, когда он говорит: "Ок, спокойно! Я все риски беру на себя. Я уверен, что всё получится, и кредит беру сам". В какой ситуации больше желания ввязаться в авантюру?..
