скопирую сюда статью принесенную лентой новостей в вк, т.к. этот человек прочно ассоциируется с породой.
"Известные люди: Парфенов Вадим Алексеевич. Крестный отец отечественного коневодства
Когда статья о Вадиме Алексеевиче Парфенове – одной из самых уважаемых фигур в мире коневодства, доценте кафедры коневодства знаменитой Тимирязевки – была в общем и целом готова, мы решили дополнить ее чьим-нибудь рассказом. Позвонили одной из его учениц, объяснили суть дела. Она рассмеялась: «Почему обязательно я? Могли бы к любому человеку на кафедре подойти, вам бы кто угодно про Вадима Алексеевича рассказал. Причем только хорошее!»
МИР ЗА ОКНОМ
В семье будущего ипполога не было никого, кто был бы хоть как-то связан с коневодством. Тем не менее, это не помешало Вадиму Алексеевичу «заболеть» лошадьми еще в детстве. Школа, в которой он учился, находилась на Комсомольском проспекте, а окна выходили на Фрунзенский плац, где проходили учения КВОКШ (Краснознаменной Высшей Офицерской Кавалерийской Школы). Так что у юного школьника была уникальная возможность считать на занятиях не ворон, а офицеров-конников. Это, как вы понимаете, шутка. Впрочем, шутки шутками, но к выпускному классу Вадим Алексеевич окончательно определился с выбором будущей профессии и поступил в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию.
ЧЕЛОВЕК С ФОТОАППАРАТОМ
Специализации «коневодство» в академии на тот момент не было. Но и это не помешало Вадиму Алексеевичу защитить диплом по теме «Характеристика конного завода имени Кирова». Безоглядно нарушая святое правило студента «сдал-забыл», В.А.Парфенов подготовил работу, к которой и он сам, и другие специалисты неоднократно обращались даже много лет спустя. В дипломе был собран уникальный фактический и, что особенно важно, фотографический материал. На его страницах были представлены фотографии всех кобыл и многих жеребцов завода, в том числе знаменитого Пилигрима. Снимал Вадим Алексеевич сам. Увлечение фотографией он пронес через всю свою жизнь, скопив несколько тысяч экстерьерных снимков. Снимал он как на узкую, так и на широкую пленку, сам проявлял и печатал черно-белые и цветные изображения. Сейчас, в век окончательной победы высоких технологий, трудно вспомнить, что такое ручная печать цветных фотографий. Но те, кто хоть раз в жизни пытался совершить такой подвиг, подтвердят: процесс требует терпения, точности и мастерства. А этого Парфенову не занимать.
КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК
Несомненным плюсом обучения в Тимирязевке была возможность пройти практику в лучших конных заводах. Именно эта возможность определила следующий виток судьбы Вадима Алексеевича. Впервые он приехал на Карачаевский конный завод (тогда завод имени Сталина) в качестве практиканта, а в 1958 году, уже дипломированным специалистом, он вернулся в знакомое хозяйство, чтобы проработать там 4 года. Сейчас можно с уверенностью сказать, что сам факт признания существования карачаевской породы – во многом заслуга В.А.Парфенова. Ведь именно благодаря его усилиям в 1980-х годах породе был возвращен ее статус, утрата которого была обусловлена политическими причинами. Дело в том, что когда в 1942 году карачаевский народ был выслан со своей территории, карачаевская порода была присоединена к кабардинской и долгие годы велась совместно с ней. В 1969 году Парфенов защитил диссертацию по карачаевской породе. Отстоять породу, и, что еще более важно, сохранить ее и улучшить, стоило немалых трудов. Вадим Алексеевич до сих пор регулярно ездит в Карачаево-Черкессию, и там он всегда желанный и уважаемый гость. И разве может быть иначе?
ВСЕГДА В СЕДЛЕ
Однако с «карачаевским периодом» у него связаны не только научные, но и яркие жизненные воспоминания. Крепко сидеть в седле Вадим Алексеевич научился еще в академии. В 1947 году некоторых лошадей вернули из эвакуации, привезли еще 15 голов из Средней Азии. На них студенты Тимирязевки и осваивали азы конного спорта. Сам Вадим Алексеевич уверенно прыгал 120 см, а на тренировках – и все 130 см. В Карачаевском заводе так высоко прыгать не приходилось, зато все перемещения происходили исключительно в седле. Каждый день почти по 25 км верхом. Вот уж действительно – теория рука об руку с практикой. В Карачаевском заводе у Вадима Алексеевича было несколько лошадей, но одну он помнит особенно хорошо. И все потому, что с ней постоянно приключались какие-то истории. Лиана была на 1/4 карачаевской породы и на 3/4 - чистокровной верховой, а потому обладала завидными физическими данными и незавидным характером. Прикосновения к собственному «лицу» от кого-либо, кроме хозяина, не выносила. Так что когда Вадиму Алексеевичу предложили чашу айрана (национальный напиток, сейчас его можно найти и в московских супермаркетах) и попробовали придержать лошадь за повод, чтобы стояла спокойно, та мгновенно встала на свечку, так что Вадим Алексеевич оказался в айране с ног до головы. В другой раз он неудачно упал, а нога застряла в стремени. Кобыла протащила его несколько метров и не собиралась останавливаться. Бог знает, чем бы все закончилось, не зацепись Вадим Алексеевич за камень дорожной сумкой, что висела у него через плечо – только так он сумел освободить ногу. А однажды во время тренировки перед местными соревнованиями, Лиана зацепилась за препятствие (как на грех закрепленное «намертво») – и всадник вместе с лошадью кубарем покатились по земле. Как говорит сам Вадим Алексеевич, несколько раз эта лошадь его буквально «убивала», но все равно он вспоминает о ней с нежностью, потому что хорошего у них было все-таки больше, чем плохого.
ДЕЛО ВСЕЙ ЖИЗНИ
Вадим Алексеевич известен, прежде всего, как специалист по русской верховой породе. Именно ей он посвятил 30 лет жизни (с 1977 года по сей день). Примечательно, что заняться этой породой его подтолкнул случай. В академию пришло письмо от двух школьниц из Свердловска. Девочки прочитали книгу «Забытый скакун», посвященную русской верховой породе, и спрашивали, что же с ней случилось? Почему она канула в небытие? Красивый, но наивный жест двух девочек – неужели кто-то мог обратить на него внимание? Вадим Алексеевич вспоминает, что, как ни странно, именно это письмо натолкнуло его на мысль об изучении русской верховой породы. Далее было принято смелое решение: попытаться восстановить породу на базе почти расформированного поголовья Старожиловского завода. Потом были долгие годы упорного, кропотливого труда, сложности, которые подчас казались непреодолимыми. И, наконец, в 1997 году был озвучен итог этой беспрецедентной попытки: Министерство сельского хозяйства рассмотрело результаты работы Старожиловского завода и признало, что русская верховая порода воссоздана. Воссоздана! Возродилась из пепла, как легендарный Феникс! Минута триумфа быстро сменилась новыми заботами. Проблем остается много, о них Вадим Алексеевич говорит обыденным тоном, а свои рабочие дни, расписанные до минуты, посвящает поиску их решения – какими бы тяжелыми эти проблемы ни казались. Вадим Алексеевич уже доказал и себе и другим: ничего невозможного нет. В течение 33 лет В.А.Парфенов выступал рецензентом научных отчетов Института коневодства, и, если считал, что отчет утверждать нельзя, бывал бескомпромиссен. Может быть, именно за его бескомпромиссность он и по сей день является одним из самых уважаемых преподавателей Тимирязевки. Многие ныне работающие специалисты в области коневодства – его воспитанники.
УЧИТЕЛЬ И ЧЕЛОВЕК
Мы попросили рассказать что-нибудь о своем учителе Марину Политову – постоянного автора ЗМ. Какой он преподаватель? И, что не менее важно, какой он человек? Вадим Алексеевич был дипломным руководителем и научным руководителем диссертации Марины. «Это то, что у немцев называется «докторфатер», — говорит она, – «научный отец» в переводе. Строг ли он как «отец»? Он справедлив». Вадим Алексеевич всегда готов пойти навстречу своим ученикам, иногда даже в ущерб себе. И если аспирант через некоторое время после начала обучения в аспирантуре в силу различных обстоятельств избирал другой путь, Вадим Алексеевич не настаивал: наукой должны заниматься те, кто без этого жизни не мыслит. Все отмечают, что он очень интересный рассказчик, умеет одну и ту же информацию излагать каждый раз по-новому, что наверняка замечали постоянные посетители «Эквироса». У него очень цепкий ум. Это особенно заметно на научных конференциях. В выступлениях он всегда улавливает «зерно» и обращает внимание на такие вещи, которые другие не замечают. «Мне кажется, мы впитали за годы обучения его стиль, и часто нас, его учеников, – продолжает Марина, – во многом «выдает» стиль написания: даже когда я пишу статьи, ловлю себя на том, что некоторые вещи – «парфеновские» обороты. Не знаю, гордится ли он нами, но мы им – несомненно!». Как судья у лошадей Вадим Алексеевич очень лоялен. Пытается разглядеть в каждой потенциал. Потому что любит лошадей по-настоящему. Впрочем, наверное, это относится ко всем животным: одно время у него в доме жили четыре собаки – колли, русская борзая и две дворняжки, да еще и кошка. Однако его любимая поговорка относительно лошадей – «А если завтра война?!» То есть лошадь должна быть готова ко всему, излишнего цацканья он не допускает. Парфенов – неравнодушный человек. На первый «Эквирос» приехал однажды, испачканный в крови... «Что случилось, Вадим Алексеевич?» Оказалось, он по дороге к метро увидел, как две собаки сцепились, одна из них – бойцовой породы, так что даже хозяин сделать ничего не мог. Так Вадим Алексеевич полез разнимать... Большинство наверняка просто прошло бы мимо! А еще он смелый. Больше всего впечатляет его готовность постоянно учиться, открытость знаниям. «Я помню, как лет десять назад у Вадима Алексеевича появился первый компьютер. Мало кто из наших профессоров осмеливался на такое: большинство смотрело на это как на игрушку, которую они снисходительно доверяли «младшим коллегам», на самом деле опасаясь, что не справятся. А Вадим Алексеевич, невзирая на трудности, пробивался к компьютерной грамотности. Так что теперь ему не нужен в этом помощник!» А когда Вадим Алексеевич ездил в Германию проводить семинары для тамошних владельцев русских лошадей, он не побоялся (мало зная язык) читать на немецком... С листа, конечно, но со знанием дела. И благодаря ему теперь и в Германии официально признано, что кроме кабардинской есть и карачаевская порода.
ЗМ №3(59) 2007"
