Наташа, спасибо!
***
Макс
Собаками я заболела, очевидно, с рождения. Вот сколько себя помню – столько и болею. Без всяких шансов на выздоровление.
Видимо, этот вирус был подхвачен в тот момент, когда со мной, только приехавшей из роддома, примчался знакомиться «немец» моих родителей. Впрочем, о нем – отдельная история, тем более что я, к сожалению, знаю его только по чужим рассказам.
А вот Макс был одной из первых собак, с которой мне довелось познакомиться лично. Было мне тогда лет шесть, но помню все прекрасно, и учитывая то, что мои воспоминания совпадают с рассказами родственников, думаю, они имеют право считаться достоверными.
Он был огромным эрделем, который однажды холодной и дождливой поздней осенью появился у нас во дворе и пристроился жить под развесистым кленом, росшим возле нашего подъезда.
Когда-то этот пес, как и большинство бродячих собак, был домашним. Говорили, что его хозяин, отставной военный, живший в одном из соседних домов, умер, а наследники за ненадобностью выставили беднягу за дверь. Правда это или нет – мы так и не узнали. Одно было очевидно – по какой-то одному ему ведомой причине пес облюбовал наш двор и решил поселиться именно там.
У нас тогда только полгода как появилась Элси, но это не помешало мне, всегда мечтавшей о большой собаке, проникнуться к этому псу особым расположением. И я взялась его приручать.
До сих пор поражаюсь моим родителям. Я, при всей неземной любви к собакам, со своей повышенной тревожностью и мнительностью, наверное, умерла бы от ужаса, зная, что мой ребенок (а мне, напоминаю, на тот момент было лет шесть) устанавливает дипломатические связи с огромным, совершенно незнакомым бездомным псом. Но, надо отдать им должное, препятствий мне не чинили, а мама даже готовила для бродяги еду.
Задачка по приручению, надо сказать, оказалась не из простых. Ибо Макс (знающие люди рассказали, что в прежней жизни звали его именно так) приручаться отказывался категорически. Он с трудом терпел попытки его погладить, почти сразу же с недовольным рычанием уходил. Еду тоже не брал. Вообще. Ни у кого. Как он умудрялся выживать и чем питался – загадка.
Впрочем, моя настойчивость в этом вопросе делала свое дело, и он, наконец, с неохотой, но сдался. Через пару недель пес начал есть и иногда позволял себя гладить. А еще через некоторое время собаку удалось уговорить переселиться под навес возле подъезда, где для него было приготовлено «логово» из подушек от старого дивана.
Справедливости ради, надо признать, у Макса были основания не испытывать особой любви к людям после совершенного ими предательства. А еще после того, как он едва спасся от сетки живодеров. И, хоть вроде как понемногу (ооочень постепенно) привязывался к нашему семейству, оставался все еще слишком самостоятельным, периодически пропадал на несколько дней, но каждый раз непременно возвращался.
В конце концов, мы достигли некоторого взаимопонимания. Он по-прежнему отказывался заходить в подъезд, но довольно приветливо встречал нас утром и вечером, охотно брал еду, которую ему предлагали. Макс дал добро на то, чтобы я могла водить его на поводке, однако были границы, которые не позволялось переступать никому. Например, он не давал ослабить ошейник, хотя тот был затянут довольно туго: тут же с рыком отскакивал. Почему – так и осталось загадкой. Возможно, это было напоминание о хозяине, которого он потерял, но не перестал любить, и, кто знает, – может быть, он надеялся на то, что тот всё же вернется…
При более близком знакомстве оказалось, что Макс – не только очень умная собака, но и воспитанная и обученная. Иногда (вначале реже, а потом все чаще) нам удавалось заполучить его в качестве компаньона для дальних прогулок, постепенно он решался сопровождать нас все дальше и дальше, и наконец (о, чудо!) после Нового года пес отправился с нами в однодневный поход.
Именно во время этой прогулки его поведение изменилось кардинально. Макс из угрюмого, недоверчивого пса превратился в настоящего эрделя: веселого, энергичного, дружелюбного. Он скакал рядом, басовито лаял, помогал таскать сухие ветки для костра, играл в прятки...
И надо же такому случиться, что именно в этот день судьба Макса круто изменилась.
Уже поздно вечером к нам в дверь позвонили. На пороге стояли две девочки-подростка.
- А нам Катя нужна, - сказала одна из них.
- Катя??? – удивилась моя мама.
- Да. У вас во дворе живет бездомный эрдель, - объяснила девочка, - мы хотели бы взять его себе. Вот приехали…
- Отлично, берите.
- Он нас не подпускает, лает и отбегает в сторону. Нам сказали, что Катя поможет его поймать…
Правда, увидев меня (угу, ребятенок размером чуть больше того эрделя – зашибись помощник;-)), они несколько смешались и приуныли. Помогать им отправился мой папа. Он потом говорил, что Макс действительно их не подпускал, рычал и отбегал в сторону. И только после того, как папа сказал ему идти с девочками, пес дал нацепить на себя поводок и, всё время оглядываясь, неохотно поплелся следом за ними…
Впоследствии нам несколько раз доводилось его видеть на прогулке, но в гости, как приглашали новые хозяева, не ездили. Зачем напоминать о себе? Главное, что Макс снова обрел дом, где его судьба сложилась счастливо. Он это по праву заслужил. Как, впрочем, и любая другая собака…
И, наверное, это именно он виноват в том, что я без памяти влюбилась в эрделей.
