Золото донских степей.

Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Маш, я и сама жутко хотела там побывать. Но мне далековато((((

Мне сейчас очень много народу стало писать с вопросами, как приобрести дончака:) Это весьма радует.
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Мне сейчас очень много народу стало писать с вопросами, как приобрести дончака:)
Вот меня просили информацию о продаже разместить:

Буденновская кобыла от Врубеля, Буденновский завод, 3 года, 100 тысяч

Донской племенной взрослый жеребец, Волгоград, 100 тысяч
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Фото начала 90-х. Буденновец Скорбут, св-з-бур. 1980 (Смерч - Бигардия) - любимый конь подруги:
175273226.jpg
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Родной брат по папе и одногодка моего первого коня и внук будённовского Стимула, которого выкладывала.
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Кстати, а дончако-день будет на эквиросе?
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Fefa написал(а):
одной брат по папе и одногодка моего первого коня и внук будённовского Стимула, которого выкладывала.
Жил в Кременчуге, Украина.
На Эквестриане есть пользователь salvia, у которой много фото дончаков и буденновцев.
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Прекрасная тема и прекрасные кони! :D

Может быть у кого-то в архивах есть фото буденновских Рубина и/или Рубидия, которые от Рубильника? :)
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Феееееф, Зимелааах! :roll:
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Жень, у меня Зимелаха нет, у меня есть его сыновья Звездочёт и Зернистый.
На Зернистом я ездила и выступала. Звездочёта видела и фотографировала в июне у частного конезаводчика.

Зимелаха надо просить у Ани, но Аня уже выдвинулась с походом в сторону ПарЫжу))))
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Fefa, большое спасибо! Очень интересно посмотреть на наших предков. Жаль, что Рубина не нашлось. Со слов одного человека, мой зверь очень похож на него и по статям, и проточиной :)
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

В. А. Гиляровский. Мои скитания. Отрывок

Архангельск, Северо-западное книжное издательство, 1987.


Это не те степи, которые описаны Гоголем.
Только два месяца, март и апрель, до начала мая необозримые, гладкие, как тарелка, равнины сплошь цветут ярким зелено-красным ковром.
В половине мая стараются закончить сенокос — и на это время оживает голая степь косцами, стремящимися отовсюду на короткое время получить огромный заработок. А с половины мая яркое солнце печет невыносимо, степь выгорает, дождей не бывает месяца по два, по три, суховей, северо-восточный раскаленный ветер, в несколько дней выжигает всякую растительность, а комары, мошкара, слепни и оводы тучами носятся и мучат табуны, пасущиеся на высохшей траве. И так до конца августа.…
В этих степях, между Доном с севера и Егорлыком с юга, паслось до 100 тысяч лошадей: это Сальский округ.
Эти степи принадлежали войску Донскому и сдавались, для порядка, арендаторам по три копейки за десятину с обязательством доставить известное количество лошадей. Разводить скот и, главное, овец, было запрещено, чтобы не портить степи — овца лошадь съест, говорили калмыки. Овца более даже, чем рогатый скот, выбивает степь и разносит заразные болезни.
Степь, где паслись отары овец, превращается в голодную толоку, на которой трава не вырастает. Таков скотопрогонный тракт через Сальский округ из Ставрополя до Нахичевани.
Другое дело верблюды, которыми пользуются в степи как рабочей силой.
В степи не дозволялось селиться. Вследствие этого на всем громадном пространстве степей донского коневодства не было ни усадеб, ни деревень, ни церквей. Только кочевали калмыки и далеко-далеко один от другого стояли зимовники коневодов, состоявшие из одного-двух домов, пары мазанок, сарая, конюшни. Сено и солома служили единственной защитой для табунов во время сильных зимних буранов, шурганов по-местному, таких, о которых на севере и не слыхали. Только привычный табунщик, калмык, и выдерживал их. Трудна для калмыка зима, осень — август, сентябрь и октябрь — лучшее время после весны, а с ноября снег занесет степь и лежит до марта. Бывают снега небольшие, когда “тебенить”, т. е. доставать траву, раскапывать снег копытами, лошадям легко даже из-под полуаршинного снега. Трогательная картина: пасется на снегу табун, возле маток стоят жеребята и ждут, пока для них матка отгребет снег копытом до травы.
Но бывают гнилые зимы, с оттепелями, дождями и гололедицей. Это гибель для табунов — лед не пробьешь, и лошади голодают. Мороза лошадь не боится — обросшие, как медведь, густой шерстью, бродят табуны в открытой степи всю зиму и тут же, с конца февраля, жеребятся. Но плохо для лошадей в бураны. Иногда они продолжаются неделями — и день, и ночь метет, ничего за два шага не видно; и сыпет, и кружит, и рвет, и заносит моментально.
Вот где начинается каторжная служба табунщика.
Девиз калмыка такой: табун ушля — я ушля. Табун пропал — я пропал.
Никогда, ни в какую вьюгу калмык не оставит табуна. Табун надо держать против ветра, а по ветру уйдет невесть куда и погибнет. Целыми сутками, день и ночь, стоят три-четыре калмыка перед табуном, уговаривая и окрикивая его. Если долго не идет смена, калмыки по нескольку суток проводят в седле, питаясь мерзлой кониной и иногда засыпая на лошади. Проведя такую работу, калмык сменяется и добирается до джулуна. Это маленькие кибиточки при табунах, специально для табунщиков. Зачастую калмыка закоченелого снимают с лошади, снимают заледеневшее платье, все сшитое шерстью вниз, к голому телу. Ему подносят деревянный ковш горячего конского сала из непрерывно кипящего котла. Он выпивает, согревается, и через несколько часов богатырского сна в джулуне он снова на коне перед табуном.
У коневодов, богатых калмыков, лошади ниже средних. Это потому, что они не приливают чистой крови. Но зато у них крепки их “дербеты”. Дербеты — настоящая калмыцкая лошадь, такая же дикая и малорослая и железная, как ее владелец. Зато уж никакая степная метель, никакие лишения не страшны ей. Дикая степь выработала их, диких, не боящихся ничего. Длинная грубая шерсть и необыкновенно толстая кожа спасают этих лошадей и от укуса насекомых, и от климатических невзгод. Лошади казацких зимовников породистее и крупнее. У них много арабской и персидской крови. В начале прошлого столетия, во время персидских и кавказских войн, каждый казак добывал себе прекрасную лошадь и приводил ее к себе в табуны. Ходит легенда о коне Карнаушке. Во время персидского похода понравилась казакам лошадь одного коневода — богатого перса. Их командир сторговал лошадь за 12000 рублей и пошел уже платить, но лошадь пропала. Вернулся полк на Дон, а лошадь уж в табуне у него. Оказалось, что казаки выкрали и увели этого золотистого красавца. Много от него пошло ценных лошадей, особенно в зимовниках Иловайских, где он стоял.
Так образовалась знаменитая персидско-донская порода, которая впоследствии в соединении с английской чистокровной лошадью дала чудный скаковой материал. Особенно им славился завод Подкопаева — патриарха донских коневодов. Он умер в очень преклонных годах в начале столетия. У него было тавро: сердце, пронзенное стрелой.
Лошади, на левой лопатке которых стояло “сердце, пронзенное стрелой”, ценились на Дону, а потом и по всей России очень дорого. Подкопаевский зимовник был, безусловно, лучший из всех донских зимовников.
Помню одну поездку к Подкопаеву в конце октября. Пятьдесят верст от станицы Великокняжеской, раз только переменив лошадей на Пишванском зимовнике и час пробыв на Михайловском, мы отмахали в пять часов по “ременной”, гладко укатанной дороге. Даже пыли не было — всю ее ветрами выдуло и унесло куда-то. Степь бурая, особенно юртовая, все выбито, вытоптано, даже от бурьяна остались только огрызки стебля. Иногда только зеленеют оазисы сладкого корня, травы, которую лошади не едят.
Тихо. Безлюдье полное. Только пташки-ржанки отпархивают в сторону с дороги. Стаи гусей тянут над самой землей. Стали ватажиться, готовиться к отлету. Степь понемногу оживает. Замелькали скирды, калмык помчался куда-то на золотистой лошади.
— Околел в седле, — вспоминаются мне слова покойного старого друга-казака, так характеризовавшего калмыцкую езду.
Табунщик, расседлав усталую лошадь, отпускает ее и на первую, попавшуюся под руки, накидывает уздечку, оседлает, несмотря на то, что она бьется и артачится, и через минуту “околел в седле” и помчался.


Публиковалось в журнале "Кони Петербурга" 3_2000
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

ДОНСКАЯ ЛОШАДЬ



(из книги “Лошади. Конские породы” доктора Леонида Симонова и Ивана Мердера. Париж. 1895 год)


Плодородные степи Земли Донского Войска, расположенные по берегам реки Дона и его притоков, издревле служили пастбищем для многочисленных табунов лошадей, между которыми еще в прошлом столетии встречались даже совершенно дикие лошади – тарпаны. Так называемая донская порода произошла от слияния очень разнообразных элементов – не менее разнообразных, чем та пестрая смесь переселенцев и выходцев, из которых образовался сам донской казак.
Не говоря уже о временах сарматов, гуннов, печенегов, аваров, половцев и пр., еще в относительно недавнее время, а именно лет 300 тому назад и даже менее того, сюда для войны и приключений стекались со своими лошадьми люди со всех концов России и соседних с нею стран: великороссы и малороссы, поляки, цыгане, венгры, евреи, татары, калмыки и т.п.
Вольница эта существовала главным образом грабежом и во время своих набегов нередко отбивала целые табуны у кубанцев и турок. Из таких-то элементов сложился тип донского коня, под преобладающим, конечно, влиянием тех лошадиных пород, которые были по соседству, а именно кавказской и татарской.
Типичная донская лошадь невелика ростом: от 1 до 3 вершков; голова ее сухая, обыкновенно горбоносая, с подвижными ушами и маленькими глазами, шея оленья; холка довольно высокая, отлогая; спина недлинная, прямая или слегка выпуклая, почки крепкие, круп длинный, широкий и немного свислый, с хорошо поставленным хвостом; грудь неширокая; выпуклость ребер умеренная (не круторебра); живот несколько подобран. Ноги крепкие, сухие, высокие и прямые, с несколько плоским передним коленом (запястьем), – характерная “донская нога” известна охотникам. Копыта небольшие и прочные. Длинное подплечье передних ног делает походку свободною, а длинные бедра и берца задних ног сообщают ей широкий просторный мах. Хвост густой и длинный; грива тоже густая, но короткая.
Преобладающие масти: рыжая, бурая, гнедая, караковая и серая, редко вороная. Донская лошадь вообще не “кониста”, т.е. некрасива, но очень вынослива, гибка, ловка и быстра. На малых расстояниях она, конечно, менее резва, чем кровный английский скакун, хотя 6-верстные расстояния при 4-пудовом весе всадника нередко пробегает в 9 минут (английский скакун – в 8 мин.). На больших расстояниях, верст в 15—30, донец, несомненно, выносливее. Шаг его очень спор: 6 верст в час обыкновенно, а 7 верст – очень часто. Галоп также хорош, но к правильной рыси донские лошади мало способны. Препятствия донец перескакивает смело, не боится ни шуму, ни выстрелов; имеет характер ровный и твердый, но несколько горяч и недоверчив.
Своим складом и нравом донская лошадь вообще очень напоминает английскую кровную; но, не изнеженная воспитанием, она значительно выносливее последней.
Донская лошадь описанной старинной породы вследствие постоянного смешения ее с другими в настоящее время становится редкою. Напротив того, все более и более выступает на первый план так называемая улучшенная донская порода, развившаяся главным образом под влиянием скрещивания местных лошадей с лошадьми заводов графа И.И. Платова, генерала Мартынова и Д.И. Иловайского. Донская лошадь улучшенной породы выше ростом, красивее и статнее, хотя, может быть, и несколько менее вынослива, чем старинная порода.
При переписи 1882 года число лошадей в области Донского Войска, равнялось 426342. Кроме области Донского Войска, донские лошади продаются на ярмарках в губерниях: Астраханской, Саратовской, Воронежской (Южные уезды), Курской, Харьковской, Бессарабской, в юго-западном крае и в царстве Польском. Значительное число их выводится барышниками на Балканский полуостров, в Австрию и Пруссию (для ремонта кавалерийских полков).

«Кони Петербурга», 2/2000
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

ЗОЛОТАЯ ЛОШАДЬ
татья выиграла журналистский конкурс "Мир, покорённый лошадьми..." в 2006 году.

автор Ирина Хиенкина.



Над нетоптаной травой,
Над седыми ковылями
Льются золотой волной
Кони, как живое пламя.

Серебром звенит ковыль,
Свищет в гривах вольный ветер…
Сон, мечта, легенда?
Быль!
Мало равных им на свете!


Россия – удивительная страна!
По многим причинам.
Не последняя из них та, что, обладая неисчислимыми богатствами в самых разных сферах – ведь мы богаты весьма обильно: и умами, и душами людей, и недрами земли, и достижениями науки, и произведениями искусства… много чем богаты – Россия, наверно, самая большая транжирка среди всех стран мира.
Мы транжирим с удивительной легкостью!
Нам ничего не жалко!
У нас – всего много.
Российское коневодство – одна из тех областей, в которых мы достигли удивительных успехов, и которую мы с великолепным равнодушием разрушаем на протяжении уже почти ста лет.
Ничо, мы себе ишшо наживем!
Не наживем, к сожалению.
И не потому, что за истекшие сто лет мы оскудели умом или талантом, этого, к счастью, не произошло. Но ведь английский газон нельзя вырастить за одну ночь – сперва надо посадить траву, а потом триста лет ее подстригать. Ничто элитное не возникает в одночасье – будь то английский газон, русская аристократия или донская порода лошадей.
Ибо речь у нас пойдет как раз о донской породе.


Глава первая. Лошади «дикого поля»
Для начала – небольшое путешествие во времени. Речь пойдет о веках, отстоящих от нас даже более, чем на триста лет.
Итак, буквально в некотором царстве, некотором государстве… Почему столь неконкретно? А потому, что на территории, о которой пойдет речь, царства-государства сменяли друг друга с легкостью, приводящей в изумление.
Ну ладно, для любителей конкретики поясним, что речь пойдет о бескрайних южнорусских степях, что протянулись от одной великой реки до другой, от Дона до Волги. В летописях эти места назывались «Диким полем».
Эта земля – лакомый кусочек для любого завоевателя – гудела под копытами конницы скифской, монгольской, хазарской, половецкой… Прошли здесь и гунны, и печенеги. Закрепиться надолго не удалось никому, но след оставили все. Хотя нас сегодня интересуют не археологические памятники, а невидимый глазу след в генотипе лошадей, которых веками разводили здесь, в благодатном для коневодства краю.
Кочевники древности с конем не расставались. И завоевывая новые земли, прежде всего, налаживали именно разведение лошадей, чтобы иметь возможность двигаться все дальше и дальше. Приходили новые завоеватели, и в жилы местных коней вливалась новая кровь. Так возникала новая раса, взявшая неприхотливость и выносливость от лошадей монгольских, пришедших со своими хозяевами с другого конца материка, сухость и легкость – от приведенных половцами лошадей Средней Азии, славившихся еще и резвостью.
Впоследствии эти лошади получили название «ногайских» и заслужили славу лучших не только среди русских ценителей, но и среди западных путешественников. О том, каков был их рейтинг, как сказали бы мы сегодня, среди российских покупателей, красноречивее всего говорит тот факт, что их не считали зазорным ставить в государевы «аргамачьи конюшни» наряду с очень ценившимися в те времена персидскими и «трухменскими» (туркменскими) скакунами. Цена их была ровно в два раза больше цены обычной лошади российского разведения. А влияние ногайской лошади на российскую экономику тех лет курьезным образом проявлялось в том, что летом, во время конских торгов, когда в Москву их пригоняли тысячными табунами, по наблюдению иноземных путешественников, «дукаты дорожали» - настолько активно кони скупались.
Когда лакомые до всего первоклассного иностранцы попробовали, было, сами припасть к источнику ногайского конеразведения и перекупать завидный товар прямо на месте его производства, специальным царским указом ногайцам, которые к тому времени уже были российскими подданными, запретили продавать лошадей кому бы то ни было, кроме царевых конюших.
Экстерьер, то есть внешний вид этой, ныне исчезнувшей лошади, в начале двадцатого века хорошо описал профессор Придорогин, заставший в Крыму прямых потомков некогда столь многочисленного ногайца:
«У ногайской лошади есть нечто общее по экстерьеру с персидской, но видна у нее и примесь татарской лошади. Она менее благородна, с более простой головой, короткой шеей, низкопереда; слишком длинное берцо типично для ногайской лошади. Копыта стаканообразны. Лошадь в общем еще более короткая, чем типично арабская».
Словом, как будто бы ничего особенного. Но, как мы с вами еще не раз убедимся, в иппологии – науке о лошади – довольно часто эффектный внешний вид не заключает достойного содержания, и, наоборот, не слишком впечатляющие на первый взгляд особи являются действительно выдающимися.

Глава вторая. «По Дону гуляет казак молодой…»

Лошадь – часть общей культуры человечества. С этим никто спорить не будет. Практически каждая народность, существовавшая в Старом Свете, имела свою породу лошадей, выражавшую душу народа, его национальный характер. Поэтому, говоря о лошади, нельзя не говорить и о человеке. Донская порода, веками формировавшаяся донским казачеством, стала поистине идеально подходящей для тех целей, которым служила. Что это были за цели и как она им служила – это мы поймем, узнав историю того народа, который ее создал и дал ей свое имя.
Нет, курса этногенеза проходить не будем. Нам, в сущности, не так важно, кем в действительности являлись донские казаки – отдельной народностью тюркского корня или потомками беглых крестьян, обосновавшихся на отдаленных окраинах государства Российского. Для нас интерес представляют, прежде всего, свычаи и обычаи того романтического племени, к которому русские поэты, писатели, художники – а в последнее время и кинематографисты - питали и питают особенную любовь.
Взять хоть Пушкина!
Приготовь же, Дон заветный
Для наездников лихих
Сок кипучий, искрометный
Виноградников твоих!
Каково сказано! И ведь первое, на что обращает внимание «солнце поэзии русской», это именно лихость донских наездников.
А ведь как раз качества казака как конника и представляют для нас наибольший интерес.
Об этом писали многие военные историки и теоретики кавалерийского дела.
Казачество было явлением настолько своеобразным, что выделялось в отдельные главы при написании, например, учебников для кавалерийских школ. Так, в «Теории верховой езды», составленной Л. В. де Виттом для Николаевского кавалерийского училища (той самой Школы гвардейских подпрапорщиков, которую в свое время окончил М. Ю. Лермонтов), верховая езда казаков описывается отдельно в конце каждого раздела. То, что там говорится, настолько любопытно, что не откажем себе в удовольствии процитировать некоторые пассажи.
Начнем с того, что теоретики военного искусства всех конников разделили на две категории:
«Искусство верховой езды с древнейших времен развивалось у народов двумя различными путями:
а) одним – у народов кочевых (у естественной конницы),
б) другим – у народов оседлых…» (Л. де Витт, «Теория верховой езды», С-Пб, Типография штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, 1907 г.)
При этом казаков причисляют к естественной коннице, несмотря на то, что они – народ уж всяко не кочевой. Далее тот же автор пишет:
«…первые…еще с древнейших времен приручили лошадей, с ранних лет ездили на них, сроднились с лошадьми, кочевали, охотились, делали набеги на соседей, воевали и чуть ли не жили на коне. Лошадей они любили, натуру их хорошо понимали, умели с ними обращаться и лошади слушались даже их голоса. Каким образом они этого достигали? Да по всей вероятности, естественным путем, росли с ними и свыклись друг с другом; никто их особенно не обучал верховой езде, а постоянно с детства присматриваясь и подражая старшим и участвуя во всех их конных упражнениях, они со своими лошадьми как бы срослись и составили одно целое – конного воина».
Прекрасное определение, весьма полно характеризующее и скифского, и нумидийского всадника, и нашего героя – казака.
Но все же… Откуда взялось это необыкновенное явление?
Исторические хроники упоминают о казаках уже в 9 веке – именно тогда греческий император Константин Багрянородный называет наше «дикое поле» Казакией. Однако только в 16 веке в летописях впервые появляется термин «донские казаки». В 1554 году они появляются в рядах русского войска, где и остаются почти на четыреста лет.
Жизнь казаков – тогда, наверно, единственных не только в России, но и во всем мире – организована была на демократических началах. Всем распоряжался войсковой круг, состоявший из всех, способных носить оружие. Круг выбирал войскового атамана, двух войсковых есаулов и войскового дьяка, так же было устроено и управление станицами, где станичный круг выбирал себе атамана станичного (Г. Брикс, «История конницы»). Задачей казаков во все времена было не пущать супостата на российскую землю, а в грозную годину войны вместе с регулярными войсками принимать участие в боях и походах. В мирное же время лихой воин превращался во вполне буколического хлебопашца, возделывающего свою ниву не хуже среднерусского крестьянина.
Какой же конь требовался такому универсалу? А тоже универсальный – выносливый, резвый, неприхотливый, способный и под верхом ходить, и в запряжке бегать.
Такой конь имелся.
И пока еще имеется…

Глава третья. «Любуюсь я твоим конем…»

Что же представляет собой прославленная донская лошадь?
«У него маленькая сухая змеиная голова. Уши мелки и подвижны. Грудные мускулы развиты до предела. Ноги тонкие, сильные, бабки безупречны, копыта обточены, как речной голыш. Зад чуть висловат, хвост мочалист. Он – кровный донец. Мало того: он очень высоких кровей, в жилах его ни капли иномеси, и порода видна во всем".
Это художественная литература (а именно «Тихий Дон», книга третья).
А вот что говорит наука иппология.
«Донские лошади отличаются сравнительно массивным телосложением и крепкой конституцией. Голова у них средних размеров, широкая во лбу, шея средней длины, холка умеренной высоты, спина прямая, широкая, поясница ровная, круп округлый, грудная клетка широкая, ребра округлые, ноги… правильных форм.
Масть рыжая или бурая, нередко с очень эффектным золотистым оттенком»
(«Коннозаводство и конный спорт», под ред. проф. Ю. Н. Барминцева, М., «Колос», 1972 год)
Казалось бы, ничего особенного, не так ли? Все среднее, умеренное, ровное, правильное. Ну разве что масть с эффектным оттенком.
Стоит ли копья ломать?
Чтобы понять, так это или не так, взглянем на дончака немного попристальнее.
Современная нам порода начала формироваться еще в 15-16 веках. Тогда, как вы помните, одними из лучших считались ногайские лошади, неисчислимые табуны которых пригоняли на конские торги Московского государства. Тысячами ногайцы попадали и на Дон, став, наряду с более простыми лошадьми степных кочевников, основой для выведения боевого казачьего коня. Тесные связи с Востоком – то дружба, то война – приводили в казачьи курени не только чернооких полонянок (вспомните историю клана Мелеховых), но и статных персидских, в меньших количествах - золотых карабахских, горбоносых туркменских скакунов. Персидских лошадей было больше всего. Восточная кровь дала будущему дончаку сухость, легкость, резвость и золотой отлив шерсти, кровь вечно кочующих степняков – неприхотливость, выносливость и способность к нелегкому табунному бытию.
Так формировалась та порода, которую специалисты называют «стародонскою» и которая знакома нам по скульптурам Лансере, по гравюрам конца 18- начала 19 веков и по описаниям в литературе того времени.
Это была не так чтобы очень высокая, но крепкая и сухая лошадь, часто горбоносая, с энергичным темпераментом и фантастической выносливостью.
Вот как описывается дончак старого типа у князя Урусова, в его «Книге о лошади»:
«Старая донская лошадь имеет характерную горбоносую и сухую голову, тонкую и длинную шею, прямую сильную спину, длинныя ноги, но сухiя. Рост ея около двух вершков, масть различная, но преимущественно бурая и рыжая…» (Кн. С. П. Урусов, «Книга о лошади», С-Пб, 1902)
О двух вершках оговоримся: двухвершковая лошадь означало не то, что она ростом два вершка, то есть около девяти сантиметров, а то, что она ровно на эту величину выше двух аршин, то есть полутора метров без малого (аршин – 74 см). Таким образом, рост в два вершка соответствует примерно нашим 157-158 см.
Уже в самом начале своего существования донские лошади были весьма многочисленны. В 1705 году донские казаки по указу батюшки нашего царя Петра Великого выставили десятитысячное конное войско – посчитайте, сколько могло там быть лошадей, если при каждом всаднике, как правило, был еще и так называемый заводной конь («заводным» называли не механического конька с пружинкой и ключиком, а запасного, которого вели с собой в поводу).
В первом персидском походе в 1722 году казаки выставляют уже 20 тысяч сабель, в 1801 году – 22,5 тысячи всадников на 44 тысячах лошадей.
А в 1812 году в Отечественной войне принимает участие уже 60-тысячное донское казачье войско! Зная об обычае водить с собой заводную лошадку, прикиньте быстренько, сколько всего лошадей могло принимать участие в походе.
Кстати, в этой войне казаки немало крови попортили непобедимому французскому императору, а однажды чуть было не взяли его в плен. Но… увлеклись вражеским обозом (как же – военные трофеи!), что и позволило Бонапартию втихомолку смыться.
В 19 веке начинается новая эпоха в жизни донского коневодства. Оно переходит на новый уровень – уровень коннозаводства. Собственно говоря, огромную роль в этом сыграл знаменитый атаман Платов – свой конный завод он основал еще в 70-тых годах 18 века. Но только выйдя в отставку, екатерининский вельможа, служивший еще трем императорам – Павлу, Александру и Николаю – смог уделить любимому делу по-настоящему много времени и окружить донское коннозаводство особой заботой. Не все он покуривал трубочку на «досадной укушетке», как описано Лесковым в «Левше», именно ему обязаны мы во многом тем, что донские конные заводы стали расти буквально как грибы.
Вслед за Платовым, свои табуны в привольные задонские степи перегнали Иловайские, Кутейников, Калашников, Янов и другие.
Но…
Всегда найдется какое-нибудь «Но».
В драматичной истории дончака это «но» находилось достаточно часто.
В середине 19 века, после проигранной Крымской кампании, кавалерия была сокращена, а значит, сократилось количество ремонта, необходимого армии.
Потом – освобождение крестьян, давшее толчок экономическому развитию России вообще, но всерьез подорвавшее частное помещичье коннозаводство. Тогда разорялись не только донские, но и другие верховые, да и рысачьи конные заводы. Хотя, с другой стороны, именно после этого возникают такие известные впоследствии конные заводы, как принадлежащие выходцам из простых казаков заводы Подкопаевых, Супруновых, Корольковых, Пишвановых. Лошади завода Подкопаева упоминаются, например, в книге графа Игнатьева «Пятьдесят лет в строю».
Фортуна повернулась лицом к дончаку после Русско-турецкой войны. Да-да, той самой, про которую сигареты «Шипка» и фильм «Турецкий гамбит»
Практика показала, что именно задонские лошади лучше всего перенесли жесточайшие условия этой, в общем-то, недлинной войны. Особенно поражала невероятная выносливость и неприхотливость дончака. Тот же князь Урусов – автор культовой для того времени, как мы сказали бы сегодня, «Книги о лошади», пишет:
«Способность донской лошади на длинные пробеги весьма значительна; так, в ноябре 1883 года 4 офицера и 11 казаков прошли в 20-ти градусный мороз по глубокому снегу 1128 верст, из Нижняго Новгорода, через Москву, в Петербург всего в 11 дней. Другой такой пробег был совершен в 1884 году, по приказу генерала Гурко, причем две сотни прошли в два дня более 350 верст, и по прибытiи приняли участiе в атаке, выказав достаточную энергiю и боевую готовность. Слава о выносливости донской лошади сделалась общеизвестной». (Кн. С. П. Урусов, «Книга о лошади», С-Пб, 1902)
В результате резко изменились требования к ремонтной лошади – гвардейские «парадеры» показали свою непригодность в боевой обстановке, и армия российская затребовала крепкого, неприхотливого, резвого донского коня.
Вот тогда-то численность приводимых для ремонта донских лошадей поднялась почти до девяноста процентов от общего числа четвероногих «призывников». Интересный факт – сегодня для многих конников (к счастью, не для всех) идеалом коня стала лошадь зарубежной селекции. А перед Первой мировой войной – наоборот, донская лошадь была признана лучшей именно иностранными коннозаводчиками, и незадолго до 1914 года большие партии дончаков переправлялись через границу для комплектования германской и австрийской армий.
Казачье коневодство стало основным поставщиком боевого коня и для российской регулярной армии. Тогда же в становлении донской породы принимает участие и резвейшая английская чистокровная лошадь. Чистокровные производители улучшают резвость потомства донских маток, и постепенно дончак становится тем конем, которого мы и привыкли воспринимать, как наше национальное достояние.


Глава четвертая. «Оседлаю я горячего коня»

В сущности, национальным достоянием были и сами казаки, с их самобытным укладом, ни на кого не похожим образом жизни, манерой ездить верхом. Что говорить! Даже седло казачье настолько разительно отличалось от принятого в русской кавалерии драгунского седла, что в учебниках описанию его посвящались отдельные главы. И сидели в этом седле казаки не так, как все. Недаром в романе Шолохова «Тихий Дон» (как же его не вспомянуть!) востроглазая Дуняшка Мелехова издевается над непривычной для нее манерой верховой езды пришедших в станицу красных кавалеристов. А все дело в том, что те едут столь обычной для нас строевой, или английской, как тогда говорили, рысью, на каждый темп приподнимаясь в стременах. Этот способ езды верхом привычен и удобен для современного конника, но «естественная кавалерия» ездила иначе.
В «Теории верховой езды» де Витта, которую мы с вами уже цитировали выше, устройству казачьего седла уделено довольно много внимания. Вот что там говорится:
«Седла казачьих войск значительно отличаются от драгунских или английских.
Ленчик (щепа или арчак) весь деревянный, склеенный из нескольких частей различного дерева. Лавки… несколько короче драгунских, луки поставлены более отвесно, чем в последних. В результате этого седло оказывается гораздо глубже драгунского. На ленчик накладывается кожаная подушка, набитая сеном или оленьей шерстью, она придерживается на ленчике чересседельным троком. Прорези для путлищ…. помещены в передней части полок ленчика, но меньше удалены от их середины и помещены ниже, чем в седлах драгунских».
Оговоримся, что драгунским седлом в старину называли то седло, которое мы ныне знаем под именем строевика – оно практически не изменилось, а английским – наше нынешнее спортивное, которое, хоть и имеет сегодня кучу модификаций (вроде конкурного, выездкового, учебного и т. д.), все же в принципе устроено так же, как и сто лет назад, когда де Витт писал свою книгу.
В связи с особенностями устройства седла отличается от принятой в регулярной русской армии и посадка казака. Всадник сидит выше, что, с одной стороны, облегчает управление уклонами корпуса, но с другой – уменьшает контакт с лошадью. Седло короткое, а луки высокие, поэтому ездить строевой рысью неудобно, так что «на рыси для смягчения ударов седалищем в седло всадник сильнее упирается на стременах, при чем, дабы ноги не ушли вперед и корпус не заваливался бы назад, всадник немного подается грудью вперед, сгибает ноги в коленях и при этом седалище немного удаляет от задней луки; вследствие этого удары об седло еще более смягчаются». Проще говоря, упираясь в стремя, наклоните корпус чуть вперед и оторвите попу от седла – нечто напоминающее манежные упражнения по полевой посадке, но на рыси. Так действительно можно противостоять неприятным толчкам, как бы пропуская их под собой. Хотя долго так ехать довольно утомительно, и, возможно, поэтому казаки чаще ездили шагом и галопом (наметом).
Кроме того, казачье седло полностью отвечала принципу – «все свое ношу с собой», впрочем, то же самое можно сказать и о других кавалерийских седлах. Подковы и подковные гвозди, запас овса и сухарей – очень подробно это описано в «Тихом Доне», в сцене, когда Григорий поступает в армию.
Вообще книга лауреата Нобелевской премии тов. Шолохова – настоящая энциклопедия тогдашней жизни в донских станицах, причем, не только казачьей. Вот об этом и поговорим в главе последней.

Глава последняя. «Тихий Дон» как зеркало российского кинематографа»

Вот о Вильяме нашем Шекспире тоже спорят – кто «Гамлета» написал, Шекспир ли наш Вильям, или, может быть, сама английская королева ручку приложила.
А по-нашему, так важно ли, как звали того, кто написал, как говорится, «хоть горшком назови, только в печку не ставь».
Однако насчет Шолохова скажу – читывали мы и «Донские рассказы», и «Поднятую целину», и «Тихий Дон», естественно, не по одному разу.
И сдается мне, граждане, что все это одной рукой написано. А именно, рукой самого нобелевского лауреата. Стиль, господа, язык-с! Его не подделаешь. И, кроме того, видно, как от первой главы к последней растет мастерство автора, как отточенней становятся фразы и богаче метафоры.
Впрочем, я не литературовед и это – не более, чем мое личное мнение. ИМХО, как говорится.
Тем не менее.
Роман по-прежнему очень популярен, и особенно интерес к нему возрос в последнее время, после демонстрации по Первому каналу широко разрекламированной экранизации.
Надо сказать, что экранизация эта – не первая, и даже не вторая. Еще до войны был снят черно-белый фильм, недавно его показал канал «Культура». Я, к сожалению, не смогла посмотреть, но матушка моя, видевшая его еще в юности, утверждала, что он лучше герасимовского. Ей казалось, что Аксинья Быстрицкой слишком интеллигентная. Дело вкуса, как говорится.
Возможно, мое мнение тоже спорно, но мне кажется, что благородная сдержанность Быстрицкой соответствует тому характеру, который написал Шолохов. Помните этот короткий вздох и надломленную бровь (ну, стало быть, так, ежели оно не этак!), когда Григорий, оскорбленный изменой любимой женщины, уходит из Ягодного обратно, в Татарский, к семье и некогда постылой Наталье! Удивителен и Глебов в роли Григория – иным Гришку, пожалуй, и не представить. А как сидит на коне!
Художественные достоинства последней экранизации обсуждать не будем. Впрочем, многие отметили, что вряд ли казачка среди бела дня бегала бы по улице простоволосой, да еще и с распущенными волосами! Казачки себя блюли, ходили, конечно, щеголихами, но даже отчаянная Дарья вряд ли позволила бы себе «такую страму»! Культура была-с.
Оно, конечно, Сергей Бондарчук – признанный мастер батальных сцен, и здесь он тоже не изменил себе – кони скачут, массовка бежит, дымы клубятся.
Но, воля ваша, вряд ли среди казачьих лошадей попадались особи со стриженой гривой, как в начале фильма, когда Гришка едет поить «служивского коня» своего брата! Разве что конь тифом болел, так ведь они им, слава Богу, не болеют!
Реклама, конечно, была мощнейшая, да и снято не на пленке Шосткинского химкомбината «Свема»…
Ну ладно, молчу, молчу.
Многим фильм понравился, и хорошо. Хорошо, что у нас есть возможность смотреть и сравнивать.

Эпилога не будет?

Нынешнее состояние донской породы плачевно. В прошлом году в породе числилось менее полутора сотен маток, способных давать приплод, в этом году, говорят, их поголовье еще сократилось. Причин тому много – и мода на немецких лошадей, и недальновидная политика государства в области коневодства, и экономические трудности, которые переживают конные заводы.
Что с этим делать?
Честно скажу – не знаю. Возможно, если бы президентский полк посадили бы на дончака, это было бы не только логично, но и пошло бы породе на пользу. Возможно, помогла бы государственная программа по поощрению разведения донской лошади. Может быть, какая-нибудь «Красная книга» для редких отечественных пород – ведь «золотых лошадей» уже меньше, чем панд в Китае! Возможно, частники-энтузиасты и просто ценители великой породы, с упорством обреченных пытающиеся ее возродить.
Но не исключено, что через некоторое время гордость отечественного коннозаводства пополнит список утраченных пород
Хотя… Спасли же орловца и текинца!
Так, может быть, эпилога не будет?



взято отсюда http://museecole.narod.ru/irino.html
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Fefa, а ничего не слышно про кобылу, по которой я родословную хотела восстановить. с клеймом 9 93?
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Это, которая была сфотографирована Алексией?
С буквой С на бедре?
 
Re: Золото донских степей (фотопутешествия)

Выкладываю чистокровного верхового Авеля производителя в Зимовниках,сейчас не знай жив он или нет,пока выложу 1 фотку,позже покапаюсь у себя в архиве еще добавлю,конек неплохой был...
 

Вложения

  • avel.jpg
    avel.jpg
    25,2 KB · Просмотры: 1.145
Сверху