Re: Мои карачаи. Фото моего табуна
К счастью, персонал конюшни примерно знал, где живет Маша, и худо-бедно сумел объяснить, как добраться до ее дома.
На стук калитку нам открыл муж Маши (как потом выяснилось). Он сказал, что в данный момент Мария как раз где-то в полях на Арзиде. Мы выехали к полям, где прождали их полчаса. Вернулись к дому. Практически в то же время с другого края дороги подъехала и мой арендатор на моем жеребце.
Первое впечатление: она меня не узнала. Пришлось подойти поближе и поздороваться в лицо. Странно, мне показалось, что она застигнута врасплох. Телефон свой не просмотрела, что ли? (после серии неотвеченных звонков я скинула ей смс-ку о своем приезде).
На ее маленьком участке Арзиду был выделен навес, у которого по крайней мере две стенки были открытыми. На участке повсюду лежал строительный мусор: полным ходом шли отделочные работы дома. Весь световой день Арзид проводил привязанным за веревку на кол. Выглядел он не сказать чтобы сильно худым, но перепавшим: в Брянске он лоснился от сытости и здоровья. Увиденное меня не особо сильно испугало: в конце концов Арзид карачаевский конь и провести лето под навесом для него в порядке вещей. Но мне абсолютно не понравилось, что Мария не поставила меня в известность о перемене места жительства коня и вообще повела себя, мягко скажем, неадекватно. Я потребовала, чтобы к 1-му октября Арзид снова вернулся под крышу конюшни, ибо это уже была осень, с дождями и ветрами. Мария заверила меня, что непременно так и сделает, договоренность с хозяином «Хрустальной подковы» уже есть, и ее с Арзидом уже ждут.
Мне не захотелось в этот раз доверять ее словам, и я попросила телефон хозяина конюшни. Не вспомню сейчас, как его звали, да это и не важно. Главное то, что при телефонном разговоре с ним выяснилось, что он совершенно не расположен видеть на своей конюшне Марию с Арзидом. Почему? Мужчина тактично посоветовал найти другую конюшню, так как Мария, как частник, его не устраивает – слишком много с ее стороны было нарушений техники безопасности и распорядка конюшни. Вдаваться в подробности он не стал.
Телефонный разговор происходил при Марии. Она очень удивилась тому, что я ей пересказала из нашего разговора, клялась, что буквально вот на днях обо всем уже договорилась и с хозяином, и с берейтором, и с конюхом… До первого октября оставалось две недели, и я дала ей эти две недели на то, чтобы она нашла другую конюшню.
Почему я не забрала Арзида сразу же, как обнаружились такие проблемы с арендатором? По совести – нужно было бы. Но единственное, куда я могла его сейчас забрать – это в Брянск. Если на постой я могла найти деньги, то 15 тысяч на перевозку – нет. У меня вообще по финансам тогда была тяжелая осень и неожиданно свалившаяся проблема с Арзидом меня сильно угнетала. И угнетала в первую очередь потому, что я ощущала свое финансовое бессилие…
Через две недели Арзид так и не переехал в конюшню. Мария кормила меня сказками насчет поиска постоя, потом вдруг сказала, что уехала куда-то на шесть дней, а потом и вовсе позвонила и потребовала забирать Арзида прям завтра, так как корма закончились еще позавчера и оплачивать постой в какой бы то ни было конюшне она не может.
И попутно выясняется, что обратного ветсвидетельства Мария мне выписать не может, так как на учет его нигде не ставила, а Брянская справка так и осталась у хозяина «Хрустальной подковы». Без справки Арзида мало где ждали…
В тот же день у нее сильно заболел ребенок, и коня она забросила совсем. Мои настоятельные просьбы купить на ближайшей конюшне хоть пару тюков сена ни к чему не привели. Я говорила, что смогла бы договориться с Баширом и привезти сено из Поло-клуба, что можно нарвать травы, которая еще не вся пожухла от холода и дождей. Потом она и вовсе перестала брать трубку.
Большое участие в судьбе Арзида неожиданно проявили Лена и Башир – те, кто приезжал тогда со мной в Марфино. Лена стояла со своими конями в Воронцово и предложила перевезти жеребца туда, благо, это было недалеко. Башир договорился с половским водителем коневоза Борей, что завтра мы едем забирать Арзида. И все эти вопросы решались очень-очень быстро, так как меня обуревали гнев и отчаяние. Последний разговор (не с Марией, а с ее мужем) добил меня окончательно: такого тупого животного равнодушия я никогда не встречала на своем пути. Да, сказал он, жена дура, взяла лошадку на лето покататься, теперь она стала ей не нужна и если Вам дорога ваша лошадь, то забирайте ее немедленно, потому как кормить ее нечем да и не будем. Все… Я обещала, что заберу его завтра же, дайте ему хоть травы. Нет, я пришел с работы, устал, никакой травы рвать не буду, посмотрю, может, найду какие-нибудь объедки и дам ему. Объедков не надо? Тогда пусть стоит голодный.
На следующий день я приехала бы в Марфино ни свет ни заря, чтобы забрать Арзида. Но по времени я зависела и от работающей Лены, и от коневоза, который мог выехать с базы никак не раньше шести вечера. И все ждали.
От Душки два жеребчика и одну коылку, от Дамбы одну кобылку и одного жеребчика. До сих пор не знаю, кого Дамба принесла мне в этом году и принесла ли вообще. Надеюсь, узнаю, когда съезжу в КЧР. 
