Ой, большое всем спасибо за поздравления! Не ожидала, честное слово. Только сегодня за компьютер села, и то случайно. И так здорово, так приятно!
Спасибо! Спасибо! Спасибо!
И отдельное и очень большое за фотографии ;-)
* * *
ВЕРНЫЙ
Семилетний тракененский мерин по кличке Верный полностью соответствовал своей кличке. Ему можно было верить – на все сто процентов.
Неярко-рыжий, с сединой на крупе и задних ногах, он производил очень приятное впечатление. Некрупный, но очень ладненький, Верный с трех лет был определен сначала в детское, потом и во взрослое троеборье. Ибо, не обладая яркими талантами, благодаря своей старательности и неутомимости, Верный хоть и в призах бывалл редко (обычно он занимал 5-7 места), но разряды привозил своим троеборцам абсолютно всегда.
В нем удивительным образом сочетался яркий, живой характер, огромное желание двигаться вперед и умение полностью сосредоточится на работе. Сильных всадников Верный слушал тонко и четко. Слабых выручал, прощал ошибки, умел взять инициативу на себя, ровно и точно довести до конца маршрута.
Нельзя сказать, что коня очень любили. Спортсменам свойственно мечтать о победах. А Верный, как уже было сказано, на призовую лошадь не тянул. Но когда очередному всаднику нужно было сдать или подтвердить разряд, его тут же пересаживали на Верного.
И как-то в августе, в самом конце сезона…
… Так никто до сих пор никто и не знает, что случилось с этой лошадью. Вероятнее всего – банально перегрузили. Потому что кроме троеборцев стартовали на Верном и начинающие конкуристы. Причем на стадвадцатисантиметровый маршрут он мог в течении двух часов выходить до пяти-шести раз.
Словом, Верный начал стремительно слепнуть.
Серьезно по началу его никто не лечил. Ну, сахарную пудру в глаза вдували. Копеечные капли, присоветанные добросердечным аптекарем, капали. И ждали, когда пройдет.
А оно не прошло.
К тому времени, когда Верным всерьез занялись ветеринары, один его глаз был слепой полностью. Второй, правда, видел, но не слишком хорошо.
Здесь троеборцы, вопреки всякой логике, достали дорогие препараты, притащили к коню приехавшего со своей командой на соревнования немецкого ветврача. И второй глаз общими усилиями спасли.
Верный к тому моменту врачей (и всех, от кого хоть чуть-чуть пахло лекарствами или сахаром) боялся панически. И половинчатую слепоту свою переносил очень тяжело: прыгать отказался наотрез, от звуков и голосов, доносившихся со слепой стороны, энергично и непримиримо шарахался.
Перед руководством спортивных конюшен стала дилема. С одной стороны, Верный был хорошо обучен, молод, и, не считая одного слепого глаза, абсолютно здоров. С другой стороны, в конкур и троеборье он уже не годился. Выездку нашу не заинтересовал – мол, и рост маловат, хорошо, если 160 в холке будет, и движения довольно средние, и опять-таки – глаз. В учебку детям или под прокат отдать столь неадекватно реагирующую на звуки лошадь побоялись. На мясо тоже вроде бы как было жалко.
В результате Верный отправился к нам на верхние конюшни. Где про него на полгода все просто забыли…
… Душераздирающее представлял он собой зрелище. Первый месяц к нему приходили довольно часто. Брали на корду, выпускали в леваду. А через два месяца не приходил уже никто.
Верный скучал, отказывался от еды. Начал качаться. Раньше такой кругленький и жизнерадастный, он весь словно сдулся. Шерсть потускнела, мышцы исчезли. В лошади появилась несвойственная раздражительность и угрюмость.
Переодически появлялись люди, желающие купить Верного. Но в списке выставленных на продажу лошадей он не значился, оценен не был. И потому (эх, до сих пор местами живем в советстком союзе) не продавался.
Весной Верного приговорили к мясокомбинату. И…
… Случилось чудо. По другому я и не знаю, как это назвать. Вячеслав, один из самых наших молодых трениров по троеборью, попросил эту лошадь в работу себе. И ему его со вздохом облегчения отдали.
То ли потому, что Верный по прежнему неадекватно реагировал на звуки, то ли в силу занятости, но седлал Слава Верного обычно поздно вечером. И мы часто ездили в манеже вдвоем. Сначала просто здоровались. Потом Слава стал просить меня то двигаться со слепой стороны Верного, то громко хлопнуть в ладоши, то свистнуть в воздухе хлыстом…
Потом к нашей компании добавился еще третий человек – Ольга, мастер спорта по выездке. И несколько месяцев стустя, тоже в августе, заброшенный и никому не нужный Верный превратился в образцовую малопризную лошадь – очень старательную, сосредоточенную, надежную и чуткую ко всаднику. И глядя, как он преувеличенно старательно и технично выполняет элементы, как-то забывались и его посредственные движения и небольшой, «невыездковый» рост.
И Вячеслав «подарил» Верного выездке. А сам в тот день, когда конь был устроен, переселен в новый денник и закреплен за группой, бросил работу в Ратомке. Ушел к частнику.
А Верный жив и здоров до сих пор. Ему 9 лет. К слепоте он своей привык, и большинство зрителей, болеющих за Верного на соревнованиях, даже и не догадываются об этом его недостатке.
Выигрывает Верный редко. Чаще в списке из 20 лошадей остается пятым, шестым или седьмым. Но разряд по выездке уверенно привозит своим всадницам. Причем абсолютно всегда.
