Re: Будни ковбоя с бизнес-образованием 
Ледовый переход, часть последняя.
Утро 7 марта было странным. Я проснулась раньше всех и с очень паршивым ощущением, хотя в отличие от предыдущих мест ночевки, гостиница в Больших Котах была довольно теплой и даже располагала туалетом в помещении. Но горло драло так, будто я ненароком проглотила свою дурную кошку. И было холодно. В добавок ко всему до зубовного скрежета разболелась тысячу лет назад травмированная правая рука, что предвещало ухудшение погоды и то, что я, скорей всего, слягу. Ага, самое время, перед последним участком пути, кстати, самым длинным. Упившись на кухне кофе и остатками медовой наливки, которая потреблялась накануне вечером, я пошла будить командира, нужно было топать через все Коты к лесничему, у которого ночевали наши лошади. Лесничий - вообще человек толковый, хотя с виду заставляет меня искать, куда бы спрятаться - огромный, с окладистой сочно-рыжей бородой, весь какой-то плотный и монументальный. Ну так вот, к нашему прибытию он уже накормил Русю и Буяна, а наше дело было малое - подседлать и увести. Состояние мое оставалось стабильно паскудным, рука не работала, пришлось по возвращению срочно мазать таежным бальзамом и бинтовать по самую подмышку. И если эти действия от моих спутников как-то ускользнули, то вот полное отсутствие у меня аппетита было с радостью замечено и наречено похмельем. Я, конечно, согласилась, ибо нефиг им было знать, какая у меня на самом деле температура. (39,6...) Имей я в тот момент хоть какой-нибудь выбор, я бы им воспользовалась. Но к счастью, выбора не было - или в седло, или ... Короче, только в седло. С горем пополам запихав в себя кусочек огурца и три таблетки аспирина, убежала заниматься лошадьми.
Набережная Больших Котов накануне вечером
Кони в гостинице
Перед стартом последнего этапа
Тушка, ничего другого и не скажешь.
На самом деле, забравшись в седло, я почувствовала себя намного лучше, правда, постоянно требовала пить, что мои спутники продолжали звать похмельем и подсмеиваться. Что ж, было бы гораздо хуже, если бы они знали истинную причину и начали сооружать мне походный лазарет, тем более, что штатным спасателем экспедиции была я сама.
Третий день, о чудо, прошел без чудес
Меня равномерно плющило, Русик больше не предпринимал попыток слинять, и все чаще стали попадаться в дороге люди. Только вот что странно - никто нам, таким красивым и с бубенцами, не удивлялся, даром что самой себе, по крайней мере, я напоминала выбирающегося из плена красного командира - на флегматичного вида белой лошади, в бушлате аграрной партии России, и хоть не в валенках, но в камусах точно. На самом деле, народная фантазия оказалась намного беднее. Уже в районе Листвянки Бене под копыта, глядя при этом в совершенно другую сторону, бросилась гламурная дама в мини-платье и короткой шубке. Я офигела и едва успела срегировать, черт его знает, этого Буяна, приучен ли он по людям не ходить. На ноги он мне наступал с завидной регулярностью, а шипы на подковах прекрасно проходят и сквозь олений мех камусов.
В общем, столкновения с гламурным чудом удалось кое-как избежать, а та, оборотившись ко мне, вытаращила глаза и восхищенно протянула:
- Какой смелый мальчик!
Ладно, мальчик так мальчик. Мне было по-своему весело, отпала даже охота на нее ругаться. В конце концов, моя тухлая тушка еще сохранила какое-то подобие самомнения, и в тяжелых ситуациях всегда предпочитала выступать в мужском роде
Вот я и говорю, красный партизан из тылов выбирается...
В Листвянке мои пути с экспедицией разошлись. Оставалось еще километров пятнадцать, но их проделали уже без меня, прицепив Буяна к саням. Дорога там была наезженная, к тому же, услуги конюха более не требовались. Нет, меня пытались убедить остаться еще на денек, насладиться заслуженным отдыхом в Порт-Байкале, но у меня были две весомые причины отказаться, как бы я не сроднилась со своими собратьями по геройскому ремеслу. Первая - запас адреналина, помогавший мне шевелиться с такой температурой, заканчивался, и я это очень хорошо чувствовала. Второе - добравшись до сотовой связи, я узнала, что мама попала в больницу. То и другое требовало моего немедленного возвращения в город. Поцеловав Буяна в мохнатый нос и почесав уши Русику, обняв напоследок и героических немцев, и командира с дядей Славой, я двинула на станцию маршруток. Забравшись в одну, обнаружила, как пахну и немного застеснялась. Ну да, лошади, дым, грязь... Бывает. Сижу себе на переднем сидении, оттаиваю, готовлюсь тихонечко издохнуть. И тут появляется Прынц. Станция маршруток находится, к слову, возле большого-нового-красивого отеля ,куда ездит отдыхать местная обеспеченная молодежь. Вот представителя оной я и встретила, пьяного и в меру гламурного. Каково же было мое удивление, когда данное чудо стало выгонять меня с переднего сидения, невзирая на мои вялые протесты. После трех дней в обществе настоящих мужчин и настоящих коней это прозвучало настолько дико, что я от офигения забыла по-рабочему послать красавчина на .... и сама свалила на заднее сидение. Там, правда, познакомилась с двумя милыми девушками, которые с берега наблюдали за нашим прибытием, "раздала автографы" и наелась конфет. Дома хватило сил на ванну, выяснить, как самочувствие у мамы, после чего я тупо провалилась в сон примерно на сутки. Потом был бронхит, восстановление и началась история с Пикой...
Но вот что я скажу - в эту экспедцию НУЖНО было сходить. Когда в следующий раз представился бы еще такой шанс? Я увидела такую природу, какую не всякий турист имеет шанс увидеть, проверила себя на наличие пусть и образных, но яиц, познакомилась с людьми, с которыми до сих пор поддерживаю очень хорошие отношения.
И еще я очень хочу, чтобы следующей зимой командир задумал нечто подобное...
