Симония
Опытный
"О, Мария!"
На русскую рысачку Марго впервые посадили меня еще зимой, но тогда я вовсе не оценила всех ее прелестей. Уже не помню, была ли тогда Мышка на конюшне, кажется, да, но в любом случае, что после Маи, что после Мыши, Маша казалась какой-то нереальной, будто и управляется она иначе и даже думает. Не помню уже в качестве какого такого эксперимента было решено посадить меня пошагать на Маше, но на ее седле были такие длинные стремена, что я до них едва дотягивалась, что и сыграло со мной злую шутку, отбив у меня желание приближаться к этой кобыле.
На Марго казалось, что ты на огромном корабле бороздишь просторы морей - двигалась она плавно, большими и какими-то будто мощными что ли шагами. Было непривычно и как-то неудобно, чего скрывать. На рот Маргоша была мягкой, управлялась куда аккуратнее, чем те же Мая и, тем более, Мышка, что казалось еще более странным и несколько страшным. В какой-то момента она пошла активнее, а я по ошибке потянула повод и вцепилась ногами, практически не касающимися стремян, в ее бока, боясь упасть с ее непривычных движений. Конечно, нежная Машенька не потерпела такой наглости, а потом прокатила меня рысью, заскочила на низенькие старые сани, точнее, можно сказать, перепрыгнула их, и радостно отправилась в конюшню, где нас и выловили. С тех пор меня на нее не садили, а я желанием и не горела.
Однако где-то в конце весны или начале лета вновь начался эксперимент, на Маргошу искался всадник, ведь Ангелина, если мне не изменяет память, ходила тогда редко, а помимо нее на Маше могла ездить еще, кажется, Ира и Ольга Павловна с Катей. Им хотелось распределить между лошадьми нагрузку более справедливо, так что была устроена пробная тренировка.
Не помню уже, кого садили на Машу первым, кого вторым, но кобыла знатно всех подтаскивала за своим сыном Османом, хотя до разносов дело не доходило. Я тогда довольствовалась Мышкой, так что сидела со всеми за компанию на фаэтоне с целью поглазеть, все остальные очень просились поездить на Марго. Вдруг Ольга Павловна тихо говорит мне, мол, я следующая сяду на Машу. Это было неожиданным и, чего скрывать, приятным. Помню, после семенящей тряской рыси Мышки плавные, хотя и довольно ощутимо выталкивающие, движения Марго, ее молниеносная реакция на ногу и руку произвели на меня неизгладимое впечатление. В целом я с ней довольно неплохо для первого раза справилась, за Осиком мы не бегали, мне удавалось ее удерживать на дорожке, но какого-то сильно хорошего впечатления она на меня не произвела, так что я спокойно уселась обратно на свою Мышку и все лето продолжала ездить на ней. А на Машу нашелся свой всадник - София.
Где-то, кажется, в июле, я уехала с родителями отдыхать на соленые озера в Яровое. Будучи зависимой от конюшни и лошадей, я не удержалась и позвонила Софии с целью узнать последние новости. Информация повергла меня в шок - Марго упала в яму и сильно поранилась. Конечно, я уже не помню всех деталей, но почему-то Маша распсиховалась на пастбище, начала носиться и каким-то неведомым образом упала в яму. На дальнем конце одного из полей у нас были довольно глубокие ямы, возможно, сделанные под фундамент или еще бог знает с какой целью, веревкой кобыла при падении сильно поранила себе, так скажем, подмышку, место между передней ногой и грудью. Истории о том, как ее из этой ямы вытаскивали и потом лечили у меня не сохранилось в памяти, но каким-то чудом кобыла пошла на поправку. У нее довольно быстро все зажило, точно сказать, когда ее начали седлать, я не смогу, но осенью она уже работалась. У Марго еще надолго осталась как будто дыра между грудью и ногой, но ни хромоты, ни каких-либо других последствий не было. В будущем лошадей в том конце поля, где были ямы, не привязывали.
Фото уже после относительного выздоровления Марго, первое время она гуляла в леваде, но потом все же стала вместе со всеми пастись в поле и вполне спокойно, больше инцидентов с ней не было. Почему она без недоуздка, я не помню, возможно, у нее были раны на морде.
На русскую рысачку Марго впервые посадили меня еще зимой, но тогда я вовсе не оценила всех ее прелестей. Уже не помню, была ли тогда Мышка на конюшне, кажется, да, но в любом случае, что после Маи, что после Мыши, Маша казалась какой-то нереальной, будто и управляется она иначе и даже думает. Не помню уже в качестве какого такого эксперимента было решено посадить меня пошагать на Маше, но на ее седле были такие длинные стремена, что я до них едва дотягивалась, что и сыграло со мной злую шутку, отбив у меня желание приближаться к этой кобыле.
На Марго казалось, что ты на огромном корабле бороздишь просторы морей - двигалась она плавно, большими и какими-то будто мощными что ли шагами. Было непривычно и как-то неудобно, чего скрывать. На рот Маргоша была мягкой, управлялась куда аккуратнее, чем те же Мая и, тем более, Мышка, что казалось еще более странным и несколько страшным. В какой-то момента она пошла активнее, а я по ошибке потянула повод и вцепилась ногами, практически не касающимися стремян, в ее бока, боясь упасть с ее непривычных движений. Конечно, нежная Машенька не потерпела такой наглости, а потом прокатила меня рысью, заскочила на низенькие старые сани, точнее, можно сказать, перепрыгнула их, и радостно отправилась в конюшню, где нас и выловили. С тех пор меня на нее не садили, а я желанием и не горела.
Однако где-то в конце весны или начале лета вновь начался эксперимент, на Маргошу искался всадник, ведь Ангелина, если мне не изменяет память, ходила тогда редко, а помимо нее на Маше могла ездить еще, кажется, Ира и Ольга Павловна с Катей. Им хотелось распределить между лошадьми нагрузку более справедливо, так что была устроена пробная тренировка.
Не помню уже, кого садили на Машу первым, кого вторым, но кобыла знатно всех подтаскивала за своим сыном Османом, хотя до разносов дело не доходило. Я тогда довольствовалась Мышкой, так что сидела со всеми за компанию на фаэтоне с целью поглазеть, все остальные очень просились поездить на Марго. Вдруг Ольга Павловна тихо говорит мне, мол, я следующая сяду на Машу. Это было неожиданным и, чего скрывать, приятным. Помню, после семенящей тряской рыси Мышки плавные, хотя и довольно ощутимо выталкивающие, движения Марго, ее молниеносная реакция на ногу и руку произвели на меня неизгладимое впечатление. В целом я с ней довольно неплохо для первого раза справилась, за Осиком мы не бегали, мне удавалось ее удерживать на дорожке, но какого-то сильно хорошего впечатления она на меня не произвела, так что я спокойно уселась обратно на свою Мышку и все лето продолжала ездить на ней. А на Машу нашелся свой всадник - София.
Где-то, кажется, в июле, я уехала с родителями отдыхать на соленые озера в Яровое. Будучи зависимой от конюшни и лошадей, я не удержалась и позвонила Софии с целью узнать последние новости. Информация повергла меня в шок - Марго упала в яму и сильно поранилась. Конечно, я уже не помню всех деталей, но почему-то Маша распсиховалась на пастбище, начала носиться и каким-то неведомым образом упала в яму. На дальнем конце одного из полей у нас были довольно глубокие ямы, возможно, сделанные под фундамент или еще бог знает с какой целью, веревкой кобыла при падении сильно поранила себе, так скажем, подмышку, место между передней ногой и грудью. Истории о том, как ее из этой ямы вытаскивали и потом лечили у меня не сохранилось в памяти, но каким-то чудом кобыла пошла на поправку. У нее довольно быстро все зажило, точно сказать, когда ее начали седлать, я не смогу, но осенью она уже работалась. У Марго еще надолго осталась как будто дыра между грудью и ногой, но ни хромоты, ни каких-либо других последствий не было. В будущем лошадей в том конце поля, где были ямы, не привязывали.
Фото уже после относительного выздоровления Марго, первое время она гуляла в леваде, но потом все же стала вместе со всеми пастись в поле и вполне спокойно, больше инцидентов с ней не было. Почему она без недоуздка, я не помню, возможно, у нее были раны на морде.