На улице дождит - и можно только представлять, как рыжая лошадь принимает природный душ в леваде - муж на работе, ребёнок уехал на день рождения, так что можно как раз и рассказать та самую историю
Про галоп
Как я уже говорила, наше знакомство с рыжей лошадью состоялось в середине июля прошлого года, это было то ли третье, то ли четвёртое моё занятие в прокате.
"Собери для Ленки Клёпу", - сказала тогда Аня кому-то из девочек, сейчас уже не вспомню, кому. Зато прекрасно помню, как мне вывели
это - рыжее, совершенно огромное после пегенькой бэпэшки Милы, на которой я занималась в прежние разы... и как
это глянуло - даже не в лицо, а сразу куда-то в душу. Садиться верхом на
это было очень страшно - потому что очень высоко - но, кроме страха, было там ещё что-то... что именно - я тогда ещё не успела понять.
"Мам, ты так высоко, как будто на верблюде!" - восхитился ребёнок, глядя на нас. От такого восхищения "на верблюде" сделалось ещё более неуютно.
"Не тяни её и не дергай, - предупредила Аня. - Эта лошадь управляется силой мысли". Я, конечно, не поверила - я не верю во всю эту ерунду, вы помните
- но страх почему-то мгновенно исчез...
После того занятия я уже больше никого не хотела, хотела только Клёпу. И Аня обычно шла навстречу этому моему желанию. В августе, посмотрев на то, как мы с Клёпушкой чистимся - час, с обнимашками, целовашками, сюси-пусями и беседами за жизнь - она констатировала: "Ты влюбилась". Я, собственно, и не отрицала. Глупо отрицать очевидное.
В сентябре я взяла рыжую лошадь в пол-аренды. И начала тайно мечтать выдернуть её из проката совсем. Я и сейчас мало что в лошадях понимаю, а тогда понимала ещё меньше, чем сейчас, но почему-то была твёрдо уверена - у этой кобылы совсем не прокатская натура. Она разбирается, ей не всё равно, кого возить.
Именно благодаря рыжей лошади я научилась чистить, седлать, раскрючковывать, начала вникать в то, что можно делать, а чего нельзя...
Не буду врать, что рыжая лошадь вот прям сходу ответила мне взаимностью, скорее, она в ответ меня изучала. Неторопливо и вдумчиво, пытаясь понять, что это за чудо двуногое на неё свалилось, как с этим чудом обходиться, и чего от него ожидать.
В середине октября она меня первый раз выкинула.
Галопом я тогда ездить совсем не умела - да и не рвалась пока что, вполне здраво оценивая собственные возможности; хотя на рыси сидела уже довольно уверенно, имела, благодаря общению с рыжей лошадью, некоторый опыт козлов и полусвечек - и до сих пор считаю, что все они были исключительно демо-версией, из серии "прикинь, а ещё и вот так бывает" - потому что особого впечатления не произвели, удерживалась я при этом на лошадко вполне с лёгкостью, хотя сердце, конечно, ухало куда-то вниз.
И уж, конечно, меньше всего я в тот солнечный осенний денёк ожидала, что во время нашей обычной уже прогулки по парку лошадко, пущенное в рысь, вдруг раздует ноздри, мотнёт башкой, гугукнет и начнёт ускоряться... ускоряться... ускоряться... нимало не реагируя на мои чахлые и неумелые попытки хоть что-то с этим сделать... и через какое-то количество мгновений я окажусь на щедро усыпанной жёлтыми листиками земле прямо под задними лошадковыми ногами...
Ноги роскошно перемахнули через меня, лошадко полетело дальше, едва не вписалось носом в ограду парка, повернуло и бодрым, хотя уже чуть более спокойным, галопом заскокало в сторону конюшни...
У кого что, а у меня в этот момент в мозгу предстали апокалиптические картинки: лошадко вот этим бодрым галопом прискокивает в конюшню (к тому времени я уже успела подобные прискокивания повидать), кидается к стоящей в проходе бочке с водой... о боже, только не это!!!... опой, катастрофа, бедное лошадко, как тебя спасти??? Выдрала из кармана жилетки телефон и начала истошно названивать в конюшню, чтобы ловили кобылу...
Когда я прихромала к конюшне, то первое, что увидела, было лошадко, которое вышагивал в поводу конюх, и только второе - лицо мужа, имевшее бледно-зелёный оттенок ужаса. Я испугалась за лошадко, а он испугался за меня. Я за себя испугаться не успела - как-то некогда было. Меня немедленно закинули обратно в седло и отправили шагать. Мы честно отшагались, поставились, расцеловались в носик - и снова было совсем не страшно...
Страшно стало потом. Очень страшно и очень больно. Минут через пятнадцать после завершения всех лошадко-процедур я внезапно поняла, что ходить почти не могу. И меня надо эвакуировать домой, чем быстрее, тем лучше.
Дома обнаружилось, что всё правое бедро у меня похоже на отбивную с кровью, в одном месте порвана кожа и как-то совсем нехорошо ноет поясница в районе почки...
В общем, на приведение организма в хоть сколько-то приемлемый вид потребовалось время, и в следующий раз на конюшне я появилась почти через три недели.
"Собирай Клёпу на трензель и в парк одна с ней на ходи, только в смене", - велела Аня.
"Почему?"
"Она сбрасывать стала. Видать, понравилось ей это дело"...
Мнэээээ, - сказала я. - Полуэкт... мнэээээ... Полуэктович...
Ладно, с тренерами не спорят, трензель так трензель, смена так смена. Пойдём, как велено.
Пошли.
Не понравилось.
Скучно и лошадко жалко. Тем более, что ведёт она себя тише воды, ниже травы и ничего похожего на кобылу-убийцу, зверски кидающую людей об сыру землю, в поведении не просматривается.
Раз так сходили, два так сходили...
На третий раз я плюнула. И на трензель, и на смену. Волевым решением, мастерским произволом собрались, как раньше, на сайд-пулл и ушли одни. Так с тех пор и ходили.
И делайте со мной, что хотите, но я точно вижу - рыжее лошадко абсолютно чётко мониторит с тех пор уверенность моей посадки и уже собственным произволом решает, что, исходя из этой уверенности, она сейчас делать будет, а чего не станет, хоть я разбейся в мелкие дребезги об попытки её заставить.
А с галопом нескладушка вышла, да-ссс, моя прелесть...
Галопом мы и по сию пору ездим лишь в смене. Когда без неё - рыжее лошадко в ответ на попытки поднять её в галоп кажет мне большую дулю. Я боюсь с неё упасть - да, где-то в глубине души ещё боюсь, она боится меня уронить. Так и живём.
Тренеру, кстати, в ответ на все попытки изменить ситуацию, были показаны дули ничуть не меньшего размера. Ну, не поднималось подо мною лошадко в галоп, хоть обкомандуйся, хоть обпинайся.
Аня сгоняет меня с седла, садится сама - лошадко стартует галопищем с места.
После этого сажусь я - лошадко ваще не знает о существовании такого аллюра.
Садится Аня - с места, плиз-пожалуйста.
Сажусь я - нет никакого галопа, отстань, рысь есть, шаг есть, галоп - нееее, не слышала...
И так - двенадцать раз(с).
После этого плюнула уже Аня. Сказала: бойтесь дальше, надоест бояться - поедете.
Вот с тех пор мы и боимся.
Вернее, я боюсь, а лошадко меня постепенно учит.
Вот, например, можно побегать галопом на корде... и мгновенно перейти в рысь, как только я начну куда-то заваливаться... ибо ну его нафиг, мать - существо непрочное, от падений почему-то сильно портится и потом очень долго обратно собирается, так что нафиг-нафиг, от греха подальше... и плевать, чего там эта, которая с кордой, командует, у неё своя кобыль есть, вот пусть та её команды и выполняет... села обратно? нормально сидишь? ну, тады погнали...
Или вот - да - в смене можно галопчиком. И не головными, ни боже мой, не уговаривайте, и не в серединке даже, только и исключительно последними, кому-нибудь в хвост... а то ещё налетят сзади, испортят моё двуногое, а на это я пойтить не могу... да не ори ты, нафига тебе сейчас рысь, ты ж нормально сидишь, не падаешь... вот и сиди... ты сидишь, я скачу, бульон и все при деле... упс... уже ненормально сидишь... тады рысь... как скажете...
В общем, я фиговый всадник, доставшийся совершенно золотой и мудрой лошади.
"Она тебя любит, потому что ты её избаловала! - глаголет на этот счёт истина устами моего десятилетнего младенца, к которому рыжая лошадь относится добро и снисходительно, видимо, по стадному принципу, потому что вообще-то человеческих жеребят как класс она не сильно любит. - Ты её целуешь чаще, чем меня!".
Уж не знаю, любит или нет - на этот счёт рыжее лошадко предпочитает помалкивать - но то, что она всячески бережёт своё бестолковое и легкопортящееся двуногое от возможного ущерба - это есть факт, месье Дюк.(с) Когда я первый раз села на неё после переезда в нашу нынешнюю конюшню - перед этим кобыль четыре дня не работала, только гуляла в леваде и на верёвочке со мною, знакомилась с местностью - то у меня и мысли не было о том, что она может что-то неладное сделать... Может, и плохо, что не было, кстати, может, о таких вещах надо хотя бы думать... Хотя думать о таких вещах при кобыли, управляющейся силой мысли... В общем, ничего такого она, конечно же, не сделала, вела себя тихим зайчиком.
Так что наш недоуздок с верёвочкой - это ни разу не про опытность всадника, а исключительно про мудрую снисходительность рыжей лошадко, добряшки, умницы и просто красавицы.
