Тьма надо мной. Самое трудное - не просто пережить тьму, а продолжать при этом еще и работать.
Стою во внутреннем дворе квадратного усадебного дома с башнями. Никого. Ветер воет где-то наверху, возле разбитых чердачных окон. Сугробы по пояс, но не пушистые, а застывшие глыбами. На февральском солнце сверкает наст. Еле слышный звук - кажется, от стены отвалился кусок штукатурки. Обрываю с куста сморщенные ягоды шиповника, скучаю. Со стороны ворот приближается пожилой профессор.
- Не меня ли ждете?
Возле двери в его кабинет висит плакат с пестрыми свиньями.
Листает огромную кипу бумаги.
- Сколько всего страниц?.. Много... Дюрст... Даже Урусов? Дореволюционный? А Красникова знаете? А наследование... наследование есть?
- Последний остался.
Елена Витальевна вынимает из кармана пальто пакетик с кошачьим кормом и идет к двери. За ней, выписывая в воздухе узоры хвостом, следует мозаичная кошка. Елену Витальевну отвлекли, она остановилась у двери, а кошка волнуется, не сводит глаз с пакета, мяукает все настойчивее. Вдруг передумает?..
Снова иду в сторону усадьбы, разношу приглашения.
Птицеводство. Узкий и высокий коридор, похожий на щель. Слово "дичеразведение" в учебном плане, что попался мне на стене. Фазаны и кто-то четвероногий, но кто именно, не пишут. В этом корпусе я сдавала специальность.
- Почему не указана тема? И здесь надо бы с маленькой буквы... И далеко идти отсюда до манежа! по морозу!
Кажется, профессор шутит, но мой ответ, как обычно, мимо.
Мясо-молочное скотоводство. Солнечные пятна на паркете, обстановка как в дворянском доме из популярной исторической телепередачи. Ну да, это и есть дворянский дом.
- Уже ушел! Но мы отдадим.
Пчеловодство. Пасека за трамвайными путями. У заведующего в кабинете восковые фигурки. Уходя, осматриваю витрину мини-музея. Бумажные дикие соты, а пчелы... из пчел, приколотых булавками, половина рассыпалась в прах. Макет зимнего погреба для ульев был бы интересен сыну - но нет, лучше не надо, а то скажет: хочу играть в домики.
Под пение синиц покидаю островок аграрного мира, угнездившийся в мегаполисе. В спину светит закатное солнце, а внутри тьма. Тьма, сотканная из сомнений (надо ли? зачем? кому?) и бессловесного страха не понятно перед чем.
Тьма, которую, быть может, надо просто пережить.
