Ахалтекинка
Pro
Re: Ни дня без солнца-текинская семья.СвойДом.Тракенен-истор
Сказка на ночь
Последний "настоящий" тракен
17 октября 1944 года было принято решение эвакуировать поголовье Тракенена. Как лошади добирались на Запад - отдельная история. Добрались не все. В Германии после войны насчитывалось 50 жеребцов. Самым же последним тракеном из Тракенена стал Keith.
Он был сыном Пифагораза и правнуком Темпельхютера. Родился Keith в 1941 году и трехлетним жеребчиком ему суждено было проделать огромный путь из родного дома в Тракенене. Несмотря на это, прожил Keith 35 лет и умер в 1976 году в Гильгене. С 1946 по 1965 годы он был производителем в Целле.
Человеком, который сопровождал лошадей по пути из Тракенена в Hunnesrück, был смотритель завода Franz Fäsel.
На одном из немецких форумов мне попался рассказ об этой паре. Кто автор - неизвестно. Вольный пересказ на русский
Необыкновенная рождественская история...
Канун Рождества 1970 года. Это время сказок, волшебных историй... Мы, измученные пробками и покупками подарков для близких, неожиданно окунаемся в одну из них... Началась эта история в старинной ратуше города Хёкстер под Ганновером. Разговор с деловых тем перескакивает на тракененский завод Hunnesrück, уходит в прошлое и останавливается на одном имени: Franz Fäsel.
Через час мы сидим напротив худощавого мужчины среднего роста, которому никак не дашь его почти 78 лет благодаря живому блеску в глазах и резким движениям. Размеренно он подкидывает еще пару дров в камин и рассказывает нам о Восточной Пруссии, о работе в Тракенене и о последних часах перед спешной эвакуацией на запад. Его дед и отец родились и жили на этой земле, а ему предстояло выводить и вывозить 58 жеребчиков осенью 1944 года в тишину и спокойствие завода Hunnesrück. На его лице мелькает радость, что вопреки запрету гауляйтера Коха, лошадей начали вывозить.
На стене висит портрет Пифагораза, а старик не задумываясь перечисляет нам самые удачные подборы Тракенена. Он рассказывает нам о Темпельхютере - "это был лучший жеребец, который когда либо был в нашем распоряжении". Старик говорит о нем только в превосходной степени и отыскивает старое фото статуи, установленной перед зданием Управления Тракенена. Имена лучших лошадей звучат из уст старика как музыка: Hansakapitän от Bussard и Hanseatin, Altan от Hirtensang и Alicante... Звездочки, отметины, масти - он помнит их так, будто эти лошади навсегда остались в его сердце...
Мы спрашиваем, а есть ли еще в ФРГ лошади, которые родились там, в Тракенене? Глаза Франца загораются. "Один единственный, насколько я знаю". Он смотрит на портрет Пифагораза и называет имя - Keith.
"Я знал его с рождения, это было 20 декабря 1941 года," - говорит Франц и добавляет, что жеребец нашел новый дом в конзаводе Целле и стал там одним из лучших производителей. "А где он сейчас?" - спрашиваем мы. Замешкавшись Франц отвечает: "Недалеко от Пайне". И после паузы добавляет: "Я никогда его больше не увижу"...
Через неделю мы ожидаем Франца, он выходит к нам подтянутый, в сапогах для верховой езды и с голубой лентой главного смотрителя Тракенена. "Я носил ее еще там, в Тракенене"... Мы выезжаем и через пару часов оказываемся на дворе фермера Ханса Штайнбрюка, он заводчик тракенов и по рождению из Восточной Пруссии... Могло ли быть иначе! В конюшне из полутьмы открытых верхних створок денников на нас смотрит полдюжины лошадей, но Франц видит только одного: "Это ведь я!", - говорит он негромко и гладит шею жеребца так, как будто это декабрьское утро 1941 года, а на подстилке удивленно стрижет ушами новорожденный рыжий жеребенок... Жеребец утыкается носом в голубой платок и шумно вдыхает запах, который он помнит как Дом...
"Ну, теперь давай фото на память вас обоих!",- говорит Ханс. Жеребцу почти 30 лет, перед нами мелькает рог лося на его правом бедре - честь Тракенена. И даже сейчас он полностью оправдывает свою запись в племкниге: блестящий экстерьер, крепкая конституция, хорошая глубина тела и широкие, продуктивные движения. Наш мозг отказывается понимать, что перед нами последняя лошадь Тракенена, прошедшая тысячи километров и сумевшая выжить.
Ханс Штайнбрюк с удовольствием рассказывает нам о родителях жеребца - Пифагоразе и Кетцерин, о том, что в его крови течет кровь Темпельхютера. Жеребец по-прежнему в хорошем теле, даже принимает "тракененских дам", смеется Ханс.
Мы покидаем Хуннесрюк, и старик жмет нам руки: "То, что я смог еще раз повидать Keith, это для меня самый прекрасный рождественский подарок!" На глазах его слезы. В рождество ему исполнится 78 лет, а его Другу Keith - 30, потому что у всех лошадей день рождения 1 января...
Вот такая история...
Остается только добавить, что от Keith родилась кобылка Gitarre, а еще через несколько поколений и десятилетий плодотворной работы на свет появился жеребец Костолани, давший великолепного Грибальди, отца Тотиласа. История!
Keith
Сказка на ночь
Последний "настоящий" тракен
17 октября 1944 года было принято решение эвакуировать поголовье Тракенена. Как лошади добирались на Запад - отдельная история. Добрались не все. В Германии после войны насчитывалось 50 жеребцов. Самым же последним тракеном из Тракенена стал Keith.
Он был сыном Пифагораза и правнуком Темпельхютера. Родился Keith в 1941 году и трехлетним жеребчиком ему суждено было проделать огромный путь из родного дома в Тракенене. Несмотря на это, прожил Keith 35 лет и умер в 1976 году в Гильгене. С 1946 по 1965 годы он был производителем в Целле.
Человеком, который сопровождал лошадей по пути из Тракенена в Hunnesrück, был смотритель завода Franz Fäsel.
На одном из немецких форумов мне попался рассказ об этой паре. Кто автор - неизвестно. Вольный пересказ на русский
Необыкновенная рождественская история...
Канун Рождества 1970 года. Это время сказок, волшебных историй... Мы, измученные пробками и покупками подарков для близких, неожиданно окунаемся в одну из них... Началась эта история в старинной ратуше города Хёкстер под Ганновером. Разговор с деловых тем перескакивает на тракененский завод Hunnesrück, уходит в прошлое и останавливается на одном имени: Franz Fäsel.
Через час мы сидим напротив худощавого мужчины среднего роста, которому никак не дашь его почти 78 лет благодаря живому блеску в глазах и резким движениям. Размеренно он подкидывает еще пару дров в камин и рассказывает нам о Восточной Пруссии, о работе в Тракенене и о последних часах перед спешной эвакуацией на запад. Его дед и отец родились и жили на этой земле, а ему предстояло выводить и вывозить 58 жеребчиков осенью 1944 года в тишину и спокойствие завода Hunnesrück. На его лице мелькает радость, что вопреки запрету гауляйтера Коха, лошадей начали вывозить.
На стене висит портрет Пифагораза, а старик не задумываясь перечисляет нам самые удачные подборы Тракенена. Он рассказывает нам о Темпельхютере - "это был лучший жеребец, который когда либо был в нашем распоряжении". Старик говорит о нем только в превосходной степени и отыскивает старое фото статуи, установленной перед зданием Управления Тракенена. Имена лучших лошадей звучат из уст старика как музыка: Hansakapitän от Bussard и Hanseatin, Altan от Hirtensang и Alicante... Звездочки, отметины, масти - он помнит их так, будто эти лошади навсегда остались в его сердце...
Мы спрашиваем, а есть ли еще в ФРГ лошади, которые родились там, в Тракенене? Глаза Франца загораются. "Один единственный, насколько я знаю". Он смотрит на портрет Пифагораза и называет имя - Keith.
"Я знал его с рождения, это было 20 декабря 1941 года," - говорит Франц и добавляет, что жеребец нашел новый дом в конзаводе Целле и стал там одним из лучших производителей. "А где он сейчас?" - спрашиваем мы. Замешкавшись Франц отвечает: "Недалеко от Пайне". И после паузы добавляет: "Я никогда его больше не увижу"...
Через неделю мы ожидаем Франца, он выходит к нам подтянутый, в сапогах для верховой езды и с голубой лентой главного смотрителя Тракенена. "Я носил ее еще там, в Тракенене"... Мы выезжаем и через пару часов оказываемся на дворе фермера Ханса Штайнбрюка, он заводчик тракенов и по рождению из Восточной Пруссии... Могло ли быть иначе! В конюшне из полутьмы открытых верхних створок денников на нас смотрит полдюжины лошадей, но Франц видит только одного: "Это ведь я!", - говорит он негромко и гладит шею жеребца так, как будто это декабрьское утро 1941 года, а на подстилке удивленно стрижет ушами новорожденный рыжий жеребенок... Жеребец утыкается носом в голубой платок и шумно вдыхает запах, который он помнит как Дом...
"Ну, теперь давай фото на память вас обоих!",- говорит Ханс. Жеребцу почти 30 лет, перед нами мелькает рог лося на его правом бедре - честь Тракенена. И даже сейчас он полностью оправдывает свою запись в племкниге: блестящий экстерьер, крепкая конституция, хорошая глубина тела и широкие, продуктивные движения. Наш мозг отказывается понимать, что перед нами последняя лошадь Тракенена, прошедшая тысячи километров и сумевшая выжить.
Ханс Штайнбрюк с удовольствием рассказывает нам о родителях жеребца - Пифагоразе и Кетцерин, о том, что в его крови течет кровь Темпельхютера. Жеребец по-прежнему в хорошем теле, даже принимает "тракененских дам", смеется Ханс.
Мы покидаем Хуннесрюк, и старик жмет нам руки: "То, что я смог еще раз повидать Keith, это для меня самый прекрасный рождественский подарок!" На глазах его слезы. В рождество ему исполнится 78 лет, а его Другу Keith - 30, потому что у всех лошадей день рождения 1 января...
Вот такая история...
Остается только добавить, что от Keith родилась кобылка Gitarre, а еще через несколько поколений и десятилетий плодотворной работы на свет появился жеребец Костолани, давший великолепного Грибальди, отца Тотиласа.
История!Keith
Все хуже и хуже там дела...
