Чертополох
Pro
На выходных работы обещает быть поменьше, так что полноценное продолжение обязательно напишу.
Пока вспомнилось вот что, немаловажное: помимо моего нулевого уровня конкура, перед отъездом было ещё одно сомнение, которое меня очень терзало.
В середине лета очередной врач, к которому меня привела периодически возникающая боль в спине, отправил меня на МРТ. МРТ показала, что, помимо следа от трещины (достойно, впрочем, зажившей, хотя какого ж черта меня понесло прыгать с этого моста, кто знает? Никто не знает!) у меня имеется протрузия в поясничном отделе и две начинающиеся в грудном.
Надеюсь, это не ложный друг переводчика - в заключении проблема называется Protrusion - но, в общем, у меня то, что бывает до грыжи (еще ничего никуда не вытекает, но уже выгнулось в ту сторону).
Абсолютно не факт, что боль в спине вызывают именно эти вещи; но мне было сказано не поднимать тяжести, резко не поворачиваться, слишком долго не сидеть; не бегать, если вдруг соберусь - и, понятное дело, не ездить верхом "хотя бы месяц".
К этому добавились разговоры врача о том, что если это станет грыжей, мне может защемить нерв и я буду хромать всю оставшуюся. Вероятность, конечно, очень маленькая. Но есть.
Никто не знает, как давно в моей спине присутствовали эти проблемы; но когда неожиданно выясняется, что они у тебя есть, а ты планируешь шесть дней провести в режиме "две тренировки в день", возникают мысли о том, действительно ли это правильное решение.
В течение всей поездки на Шпицберген спина моя была настолько в покое, насколько возможно.
Никаких рюкзаков (из-за этого не состоялся пеший поход к заброшенному посёлку Грумант, с невероятными видами по дороге). Постоянно упражнения, даже во время походно-палаточного режима. Никаких тасканий каяков туда-сюда, пусть этим займутся другие, а я буду стоять, вроде как и не с ними.
В общем, факт того, что этих как бы лишних пяти дней отпуска у меня в следующие пару лет может и не быть, сыграл свою роль; так что в один прекрасный понедельник мой чемодан грохотал через брусчатку огромного конюшенного двора и не посмотрел на меня только глухой. Все остальные бодро скакали с большими спортивными сумками наперевес
Пока вспомнилось вот что, немаловажное: помимо моего нулевого уровня конкура, перед отъездом было ещё одно сомнение, которое меня очень терзало.
В середине лета очередной врач, к которому меня привела периодически возникающая боль в спине, отправил меня на МРТ. МРТ показала, что, помимо следа от трещины (достойно, впрочем, зажившей, хотя какого ж черта меня понесло прыгать с этого моста, кто знает? Никто не знает!) у меня имеется протрузия в поясничном отделе и две начинающиеся в грудном.
Надеюсь, это не ложный друг переводчика - в заключении проблема называется Protrusion - но, в общем, у меня то, что бывает до грыжи (еще ничего никуда не вытекает, но уже выгнулось в ту сторону).
Абсолютно не факт, что боль в спине вызывают именно эти вещи; но мне было сказано не поднимать тяжести, резко не поворачиваться, слишком долго не сидеть; не бегать, если вдруг соберусь - и, понятное дело, не ездить верхом "хотя бы месяц".
К этому добавились разговоры врача о том, что если это станет грыжей, мне может защемить нерв и я буду хромать всю оставшуюся. Вероятность, конечно, очень маленькая. Но есть.
Никто не знает, как давно в моей спине присутствовали эти проблемы; но когда неожиданно выясняется, что они у тебя есть, а ты планируешь шесть дней провести в режиме "две тренировки в день", возникают мысли о том, действительно ли это правильное решение.
В течение всей поездки на Шпицберген спина моя была настолько в покое, насколько возможно.
Никаких рюкзаков (из-за этого не состоялся пеший поход к заброшенному посёлку Грумант, с невероятными видами по дороге). Постоянно упражнения, даже во время походно-палаточного режима. Никаких тасканий каяков туда-сюда, пусть этим займутся другие, а я буду стоять, вроде как и не с ними.
В общем, факт того, что этих как бы лишних пяти дней отпуска у меня в следующие пару лет может и не быть, сыграл свою роль; так что в один прекрасный понедельник мой чемодан грохотал через брусчатку огромного конюшенного двора и не посмотрел на меня только глухой. Все остальные бодро скакали с большими спортивными сумками наперевес