Метаморфозы.
Отмотать дни назад…
Неделю назад. Вторник. В лесу темно и грязно, под копытами чавкает глинистая, гниющая листва, нахальные ветки лезут в лицо – не успеть увернуться. Прогулка закончена во время: только сели в машину, и ломанул дождь. При выезде на шоссе – уже ливень, дворники едва справляются с потоком воды на лобовом стекле. На площади Мужества Лиска выпадает из машины в потоки дождя и исчезает. Делаю громче радио «Эрмитаж», меня обволакивает джаз, в машине тепло и сухо. Виадук – сплошной поток воды, шипованная резина потеряла асфальт, гольф подплывает по черной глянцевой реке, приятно ловится в повороте на ускорении. В свете фар расшалившийся ветер гонит потоки воды, вязкие водяные тучи бьются в борт машины, пытаются столкнуть с трассы. Домой.
Шесть дней. Среда. Сегодня – от конюшни выходной… Вечером я вылупляюсь из уюта квартиры, выдираю себя из воспоминаний, из слез, из радостей прошлого… Я подхожу к гольфу – на его красной, глянцевой спине не тают редкие, жесткие снежинки… Подъезжаю в Большеохтинскому мосту – и замираю в восторге: над мостом, в бесконечную ночную высь, взлетает сноп света… Снег. Как бабочки на огонь, крупные, породистые снежинки летят на свет фар, бесшумно падают в лобовое стекло, сметаются дворниками, освобождая место для следующих. Теплая и уютная утроба машины – надежно спрятала от снега и дарит иллюзию собственной единственности. И – неповторимости этого вечера… Я очень люблю этот первый, мокрый, густой снег, летящий в лицо, защищенное окном машины… Я очень люблю жизнь. Я еду с поминок. Год назад ушел Юра… Домой.
Пять дней. Четверг. Это – бесподобно! Парк покрыт снегом настолько, что ветки деревьев осели и перекрыли дорожки! Ели, укутавшись в снежные шали, застыли на берегу озер. Черные кобылы бодры и веселы – снег радует их, они охотно бегут, предлагая галоп, ныряя под заснеженные ветви. Рысь вокруг озера – лошади сами выбирают дорогу, привыкая к новому, снежному пути, а мы – с восторженными криками засматриваемся на красоту рождественского леса! Свет луны имеет зеленоватый оттенок, делает лес объемным, дает необыкновенную четкость – видно мельчайшие веточки и морщинки коры. Мокрый и тяжелый снег кажется воздушным и невесомым, и не под его тяжестью согнулись ветви, - они кланяются, встречая величественное шествие зимы… Ликующие душой, довольные, навстречу летящему снегу, мы едем. Домой.
Четыре дня. Пятница. «Вы не сможете проехать по парку. Там- упали под тяжестью снега деревья… Даже бегать – почти нЕгде – кусты легли на дорожки, а стволы упавших деревьев их перегородили… Только озеро». Лес уже не кланяется, лес уже лег в зимнюю спячку, лес отгородился от мира, накрылся пуховым одеялом снегов. Только ели – гордо и непреклонно стоят на склонах холмов, устремив в небеса острые вершины. Божьи деревья… В лунном свете синий отсвет уносит вершины к звездам. Гольф подвывает, выкарабкиваясь из сугробов на асфальт. Домой.
Вчера. Понедельник. Лениво седлаться. На кордах ведем кобыл на лесную поляну – гоняться. Бегают лениво, валяться не хотят. Подзываем, идем к озеру – шагать. Идем по дорожке к озеру, между двух холмов, на крутых склонах которых растут ели. Странно: но с высоты человеческого роста они кажутся еще выше, чем из седла… Воздух прозрачен и синь. Ветра нет, еловые лапы бережно держат снежные подушки. Деревья знают, что именно с этим украшением они особенно хороши… Неподвижность леса завораживает. Даже лошади идут, замирая на каждом шаге, бесшумно утопая копытами в снегу…
Сегодня. Вторник. Подъезжаем к парку – попадаем в полосу густого тумана, имеющего привкус дымка… Боже, оказывается даже при снеге – может быть очень темно в лесу! Кобылы аккуратно ставят копыта на заледеневший грунт. Нет луны, зато небо полно звезд. Все – черно-белое, куда-то делись краски. Небо – черное, звезды – белые огоньки. Ветви – черные, на них заледенел белый снег. Деревья замерли, закованные в ледяной панцирь, кажется – толкнешь и разобьются с тихим звоном. Нет даже оттенков серого. Сырой холод пробирается неумолимо – под перчатки, за воротник, в рукава и сапоги. Омертвевший лес пытается захватить нас, приковать своим льдистым холодом к себе, не отпустить. С берега озера гора Парнаса смотрится застывшим, замерзшим водопадом… Над скованной водой озера повис ковш Большой Медведицы…Кобылы торопят.
Домой.
