История лошади…. Певунья.
Умеют ли лошади мечтать…..
Ноябрьским темным, дождливым и холодным вечером я подъезжала к конюшне. Света, хозяйка конюшни, появилась из дождя под фонарем, помахала рукой – чтобы я остановилась. Вылезать из теплой машины не хотелось, я открыла окно.
- Вот, Ваша знакомая пришла… - сказала Света, показывая мне на тень, стоящую рядом с ней. – поговорите…
И Света ушла в дом, оставив мокрую тень рядом с машиной. Пришлось выйти. Тень была высокой, худой и черной. И мокрой. Из капюшона, закрывавшего лицо, раздался тихий и знакомый голос:
- Вы меня не узнаете? Я Люба…
Ага… какая Люба… Ну, пойдем со мной в конюшню, Люба, там ты капюшон снимешь и я тебя узнаю… может быть… Нет. Не узнаю. Извини, Люба, у меня склероз.
- Я в Парголово работала конюхом….
Вот, блин! И правда – Любаша! Выросла-то как… И была-то длинной и тощей, молчаливой странненькой девочкой…. А теперь еще вытянулась, мордаха округлилась. Эх, Люба… В тебя бы немного денег вложить – и светила бы тебе карьера фотомодели… Внешность – ну, классика жанра! И ровно столько несуразности в лице, сколько нужно, чтобы толковый менеджмейкер сделал это «изюминкой»…
- А я конюшню ищу. Я лошадь купила. Ищу постой и чтобы там работать. Все осмотрела – эта лучшая.
- Ты купила лошадь?
- Да. Как раз за месяц до своего 18-летия.
- Люб, а ты ж в городе работала.
- Ну, да… На этой лошади и работала…. И ее выкупала. Почти 2 года. Я ж из-за этой лошади туда на работу и пошла… Как мне ее еще было выкупить? Сейчас я уже купила на нее амуницию всю новую. И нам надо срочно, первого числа, переезжать. Там она в летнем стойле стоит. Хочу перевезти ее сюда. Хорошо здесь…
- А ездить через весь город? Да, и дорого здесь… 8,5 т.р. – потянешь?
- Поезжу. А потом здесь комнату сделают – буду здесь жить. А в выходные – приезжать с ней работать. Я посчитала… Я буду отрабатывать ее постой…. Я хочу сюда…
- Ее зовут Певунья. А по-простому – Нюра. – улыбается с некоторой гордостью Любаша. Кобыла стоит в деннике 3*3 метра…. Денничек ей явно маловат.
-Она почти всю жизнь в стойле простояла. И там умудрялась и развернуться, и лечь полежать.
Божеж мой… Я стараюсь улыбаться и подбираю слова, чтобы похвалить лошадку…. Пожалуй, за три года своего коневладения, я не видела более несуразной лошади… Огромная коститсая голова, большие уши, тонкая непонятной длины шея. Дальнейшая конструкция напоминает хорошо почищенный велосипед. Все животное можно описать парой слов: оно костистое и голенастое. И все это анатомическое пособие росточком – за 170 в холке.
- Чего-то она худовата….
- А она не толстеет. Я уже и ветов вызывала, и по их рекомендациям подокрмки, и лечиться пробовали… А она не поправляется.
Животное настороженно-любопытно. Не клянчит. Но и не шугается.
А как это чудо двигалось! Оспидяяя!!! Все ноги бегут сами по себе. Ну, полная ассиметрия и дисбаланс! Чего-то там врожденное – не доносит заднюю…
Вспомнился разговор с девочкой Любашей в Парголово, двухлетней давности. Несуразная. Голенастая молчунья Любаша, которая очень ответственно относилась к своим обязанностям конюха, но совершенно без души, однажды выразила мысль:
- И чего вы носитесь с этими своими калечами? Таких лошадей надо на мясо и купить здоровых…
Тогда ей не было еще 16 лет. Два года жизни – ради…
Ндааа… Любовь – зла…
Отсек напротив денника Певуньи постепенно наполнился. Новой амуницией, попонками, кучей подкормок и витаминов. Любаша не пропускала ни одного ветврача, приезжавшего в конюшню. Спросила у нас, когда приезжает наш коваль – пора расчищаться.
- Я все время думаю: как она умудрилась вырасти такой высокой? Стояла в стойле, левада 3*4 метра не каждый день, работа постоянная с младенчества… Там у хозяйки все больше 140 не вырастали.
Действительно, Певунья выросла в конюшне-сарае у железной дороги. Я внутри не была, но слышала об этом много. И видела тамошних лошадей, которые «гуляли» на газончике у ж/д путей. Слышала, что иногда лошади гибли под поездами… Хозяйка честно занимается разведением, прокатом и покатушками. Ну, и перепродажей. Все лошади позиционируются, как высокопородные. Собственно, по документам так и получается… Вроде бы, там есть даже фризы, привезенные из Голландии. Там, в Голландии – выбраковка. А здесь – фризы. Бедные, бедные голландские фризы…
Умеют ли лошади мечтать?
Певунья – рысак.
- Вы где будете Зару гонять? Можно я с Вами? Я не буду мешать?
- Нет, не будешь. Давай вместе. (Это она после моего наезда такая – я как-то разоралась, почему конюх гоняет свою лошадь вместе с моей – я ждала, когда манеж освободится, чтобы поработать Зару одну. Пыли меньше, а она тогда кашляла сильно).
Две черные кобылы выводятся на улицу. Погода дивная – легкий морозец, снег, звездное небо. Кобылы отпускаются – работать будем на свободе. Уже отшаганы – теперь – рррысью! Зара честно встает на стенку. Ну, Любаша, нам тоже придется побегать – площадка большая, сейчас эти крысы будут прятаться в углы! Ты Певунью перед работой поила? Смотри, она на снег швыряется. Вот и двигай ее теперь от этого сугроба. Там снег, видимо, особенно вкусный! Зара ушами и хвостом держит Певунью сзади. Бежать Заре лениво – она за целый день уже набегалась в леваде. И вообще ей не очень здоровится… она трусит себе по большому кругу. Располагая корпус так, что Певунья не может ее обойти. Рысачка – гораздо моложе, сильнее, легче. «И ноги у нее длиннее» - смеется Любаша. Певунья хочет бежать. И вот…
Мотнув головой Певунья обходит старую кобылу. И – куда-то делась несуразность и аритмия ее движений. Распахнутые ноздри вонзаются в упругий зимний воздух. Длинная репица встает вертикально древком знамени. Черные пряди хвоста развиваются, теряясь на фоне ночного неба. Длинные костистые ноги выписываю свой легкий танец знаменитой размашистой рыси. Оправдывая свое имя черный силуэт лошади творит песню свободного движения-полета… Едва касаясь копытами снега, лошадь играет с земным шаром, как с мячиком, вращая его каждым движением летящих ног…
И это было прекрасно. Это – совсем иной бег, совсем иная песня свободы. Нет в ней мощи и пластики Зары. Нет изящества и арабской легкости Униты. Это – иное….
Умеют ли лошади мечтать? В плохо убранном, холодном стойле, на работе в городе, вечный жеребенок-переросток, не имеющий перспективы на продажу из-за внешности и врожденных дефектов – если бы могла она мечтать… что однажды в ее жизнь войдет девочка, которая увидит в ней саму красивую лошадь на свете.
Я так хочу…. Чтоб эта песня – не кончалась….
. Ей в щенячестве отдали резиновую овечку. Эта овечка так пищала, что Дашка начинала выть и плакать. Так вот. Овечка прожила без единого прокуса целых 13 лет. Это был Дашкин щенок. Стоило кому-то взять овечку, как Дарья беспокоилась и просила, чтобы вернули. Уносила на место и начинала греть и облизывать
