Спасибо.
"Светлая мысль" Главы из книги "Просто так"
Идея вести дневник пришла извне. То есть мне, конечно, было известно и раньше то, что некоторые граждане ведут дневники. И при этом они совсем не синоптики и не школьники. Вопрос был в другом – кто все это читает? Ведь если никто, то зачем тогда тратить время на письменное изложение всего того, что уже рассказано машине по дороге на и с работы, лошадям в течении дня и кошкам вечером за небольшой капитальной уборкой дома? Да, я разговариваю со всеми вышеперечисленными существами. И не прав будет тот, кто считает их всех неспособными понимать и внимательно слушать.
Так вот, про потенциальных читателей. Вряд ли чужие проблемы и способы их решения, из которых, собственно, состоит все бытие, заинтересуют тех, у кого своя жизнь бъет ключем. Им просто некогда. Значит всю популярность Интернет-блогов и прочих подробных жизнеописаний обеспечивают те, кто не знает, куда себя деть.
Хотя не факт, что эти записки сумасшедшей жизни не повеселят меня саму через годик-другой. И наверняка будет заметна движуха в процессе переоценки ценностей, смене приоритетов и прочей с возрастом постоянно изменяющейся самооценки. Ведь моя машина не может рассказать мне то, о чем я грустила вчера.
26 ноября.
Вообще то сегодня уже 27, но вчерашний день был подинамичнее, соревнования все-таки, и правильнее будет начать с него.
5.30 подъем. Надо накормить кошек, слегка прибраться, в смысле подмести опилки, которые они маниакально выгребают из своих туалетов. Прогреть машину. «Вебастой». А пока она там шуршит, попить чайку. Потом легкий марш-бросок на конюшню. Дорога умеренно обледенелая. Это в Питере плюс восемь, а у нас гололед во всей красе. Первая остановка - АЗС. Традиционные «20 литров восьмидесятого для Газели и остальное 92 в бензобак». Оператор колонки уже выучил заказ наизусть. Вторая остановка на роднике. Набрать воды на конюшню. Там сегодня будет много народа и одной оставшейся баклажки не хватит. Время поджимает, но начальство ведь не опаздывает, оно задерживается. Зато рано утром на роднике никого нет. И понеслись дальше.
Остальные приехали как это ни странно, во время, то есть в половину восьмого. Молодцы. Твердо обещаю им, что мы все успеем, хотя уже восемь, а мне еще достать Газель из ангара, подкачать колеса, заполнить заявку, кто ее читать будет, я не знаю… Ну и не факт, что лошадь Хорава, малолетняя истеричка и психопатка, согласиться в машину зайти. И посетить свои первые в жизни соревнования. Валька то куда хочешь пойдет, ей море по колено.
Ставлю машину возле конюшни и грамотно распределяю обязанности по необходимой помощи между мужиками. Лехе вручаю компрессор, Андрею рептуха, которые надо набить сеном. Между прочим, рассветать не спешит, а у меня в кузове лампочки нет. А грузить лошадей впотьмах не хочется от слова совсем.
Заполняю бланк заявки. Не могу запомнить года рождения спортсменов и маму-папу лошадок. Нет, у меня отличная память, но здесь вступает в силу закон избирательной тупости. Это не лечиться.
Нет, все-таки зачем я все это пишу? Продолжением книги сделать? Можно, конечно. Все, кто прочитал черновой набор, говорят : пиши дальше. И вот здесь начинаются сложности. О чем Вам поведать, братья и сестры? Все те прикольные истории, которые вошли в сборник «Против ветра» имели место быть на самом деле. Но это было давно. Что-то подзабылось, что-то додумалось… Невозможно восстановить то настроение и впечатления таким, какими они были по свежачку. А писать надо в состоянии душевного отнюдь не равновесия, как я себе это представляю. Воспоминания о былых подвигах – это очень здорово. Когда эти подвиги свои собственные, то здоровее уже некуда. Но понимаете ли, бомбино, они мне видятся, как описание молока в бутылках с современного молкомбината. Восстановленные и стабилизированные. Выровненный текст, корректно опущенные фамилии. Конный спорт консервативен, люди не уходят, наживать дополнительных врагов не имеет смысла, и так уже достаточно накопилось. Так значит, продолжать надо в том же вежливом и продуманном стиле. Только это уже не совсем дневник. Не тот, по крайней мере, который пишут только для себя, прячут в темном и недоступном углу, чтоб если и прочли, найдя случайно, то после моей смерти… Нда, а начиналось то за здравие…
Короче, Хорава в машину зашла на удивление спокойно. Иволгу быстренько запихали следом. Она аккуратно развернулась, даже ни разу не наступив мне на ногу, против обыкновения. В «Бычок» Галоп и Леся забежали тоже без проблем, а нервической Джуне завернули в мое дежурное полотенце лицо, с глазами округлившимися, и тоже погрузили быстро и четко. Как раз и рассвело окончательно. Ехать до «Созвездия» недалеко, а с учетом нового моста через Москва-реку и Быковку вообще ерунда. Правда, там повесили знак, запрещающий движение грузовых машин, но это просто подлость какая-то. Построить объездную дорогу вокруг города и не разрешить грузовикам по ней ездить… Я люблю тебя, моя Россия… «Газель» поехала первой, типа на разведку, а «Бычок» немного подождал на заправке, потом мы им позвонили и сказали, что путь свободен. Чувствуете, как приключения набирают оборот? Во, это вам не Америка.
Меня ДПС игнорирует. Почти всегда. Технология «Стелс», «Газель»-невидимка. А если вдруг останавливают, я вываливаюсь из кабины с чемоданчиком документов и радостным возгласом типа : «Здравствуйте, дорогие мои, я тут чей-то, заблудилась похоже…» Лошади в этот момент начинают грохотать копытами по стенка фургона, и ребятки в форме сразу понимают, что они хотят в данный момент только одного – чтобы я побыстрей нашла нужное направление и валила как можно быстрей. Потому как документов в чемодан влезает много, а денег там сто пудов нет. Все, счастливого пути, Ольга Алексеевна, попутного ветра и прочих благ, не мешайте людям работать…
И мы приехали вовремя, и никто мою аккуратно написанную заявку читать не стал. А вот если не написать, то обязательно потребуют. Я сто раз проверяла.
Короче, мелкий ребенок Машка на Лесе до конца маршрута №1 не доехала. И дело не в 60 см. А просто ребенок за последние три месяца занимался четыре раза, а лошадь так вообще никто не парился работать. Денег нет, берейтору платить. А на соревнования поехать, нашли. Короче, на что нарывались, то и получили.
Остальные проявили свои прекрасные качества и отпрыгали хорошо. День прошел, мероприятие провели, погрузить лошадей успели до темноты, вернулись той же дорогой уже без всяких разведок и заградотрядов.
На конюшне меня ждал небольшой сюрприз. Наш решительный хозяин приказал своим нерусским поставщикам подарков для дочери забрать назад своего хромого и слепого на один глаз буденовца и привезти что-нибудь поприличней. Они и привезли. Жеребенку месяца три, не больше. Чем его теперь кормить, кто с ним будет нянькаться и как сделать так, чтобы он ласты не склеил, пока придумать затрудняюсь. Но кашу он есть. И сено тоже, только скучает очень по маме, гогонькает все лошадям, которых мимо его денника проводят.
А еще домой ехать и убираться там и ужин готовить…
Поздняя осень
30 ноября. Уже могу вполне серьезно заявить – те, кто пишет в дневник что-то каждый день, - просто бездельники. В том смысле, что у них есть на это время и нерастраченные силы. Это ж надо достать, включить компьютер, и пока он там продумывается, отложить все недоделанные мероприятия и шлепнуться в кресло отдохнуть. Каждый день я так точно не смогу, поэтому изложение событий и сопутствующих мыслей будет носить периодический характер. Длина периода неизвестна. Впрочем сейчас, зимой, сидение у камина происходит довольно часто. Главное, положить ноутбук поблизости, так, чтобы было легко дотянуться.
Кстати, камин – это не квартира. А не квартира – это дом. На краю леса, самого настоящего, с огромными елями и моими любимыми соснами, которые видно из двух окон. На первом этаже и на втором. Нет, я не дочка миллионера. И даже не внучка… К некоторому сожалению. Этот дом был просто дачей у прежних хозяев. А дача стоит не так дорого, как коттедж, пусть даже небольшой. Но если очень захотеть, то из просто дачи вполне можно соорудить мечту каждого нормального индивидуума – возможность жить на природе, не видеть и не слышать никаких соседей, не ставить машину на платную стоянку, и еще кучу всяких чудес жизни. Но об этом, а также о том, с какими чудесами этот дом ко мне попал, я напишу как- нибудь в другой раз. Напишу обязательно, это вполне достойный анекдот нашего времени.
Но есть и некоторые минусы. Нет, мне эти моменты даже нравятся, но тут меня понимают не все. Например, муж. Камин ему тоже нравится, а вот потратить пять минут с утра и принести дров по светлу, чтобы не лазить впотьмах в бане, где они лежат, ему решительно не под силу. Он может единолично вкопать небольшой септик за полдня, а вот убрать за собой инструмент он решительно не в состоянии.
В идее жить в Подмосковье меня более чем решительно поддерживают кошки. Их довольно много, и жить в квартире мы не можем. Не умещаемся. Там нет леса. Нет сада, который в безопасности лишь сейчас, когда все замерзло и выкапывать цветы стало физически невозможно…Отдохну до весны… Кошкам тоже очень нравиться камин. И лестница на второй этаж. Все ступеньки поделены и вечером всегда заняты. Во-первых, там тепло, потому что газовая плита горит для экономии электричества. Во-вторых, оттуда все видно. Кто куда пошел, когда открылась входная дверь, опять же холодильник рядом и его легко контролировать. Это бригада директоров-секретарей не упускает из виду совершенно ничего.
Они любят ходить в лес. Большей частью со мной. Поэтому поход за грибами и вообще куда-то чуть подальше от забора превращается для меня в шпионскую задачу. Надо сбежать потихонечку… Иначе они пойдут со мной. Нет, не все, конечно, штук восемь или десять…Будут истошно вопить, немного отстав, догонять с таким страшным топотом и треском, что кажется, по дорожке скачет «эскадрон гусар летучих». Разогнавшись как следует на прямой, будут взбираться на деревья ,сколько хватит разгона, и со звучным шлепком спрыгивать оттуда, что бы радостно броситься вдогонку за мной.
Но кошка - теплолюбивый зверь. И сейчас я могу совершенно безнаказанно шляться по лесу в гордом одиночестве. Они выглядывают в окна, сидя на теплых подоконниках и встречают меня взглядами, полными легкого недоумения. И где меня носит, холодно же гулять… А лес все так же шумит за оградой. И птиц совсем не осталось, только дятлов слышно. Этой осенью почему – то совсем не видно синичек. В прошлом году они летали по поселку несколькими небольшими стайками, хулиганили потихоньку, пытаясь клевать монтажную пену, которой были залиты проемы новеньких пластиковых окон. Мы не успели завернуть второй этаж в сайдинг, и прикрыть стыки было нечем, да и незачем, собственно говоря. Если не считать этих террористов. Они трудились упорно и тщательно, прилетая каждое утро и до самого полудня под их веселое «цивик-цивик», мелкая желтая крошка тихо падала вниз…Весь палисадник был припорошен аккуратно наструганной застывшей пеной. Весной пришлось выбирать все вручную, так как никакие грабли это не брали…
Осенью в дачном поселке становиться тихо и совсем безлюдно. Как раз так, как я люблю. Общения мне лично с лихвой хватает на работе. А здесь всю осень-зиму-весну мы живем на отшибе. Один жилой дом в начале улицы, мы посередине и еще прикольный замок в самом конце. Правда, с месяц назад еще один маленький и скромный домик срочно и тщательно утепляли его хозяева, но живут они там или уже сбежали, - не знаю. Похоже, что это тот самый участок, куда ушла жить самая огромная и шикарная наша кошка Вася. Она решительно протестовала против такого количества сородичей вокруг, всячески пытаясь доказать мне что она, Вася, является безусловным центром вселенной и должна быть Единственным животным в доме. И никакие уговоры ее не брали – драки следовали одна за другой. Вася лупила всех и вся, - ей было совершенно безразлично, кто попался на дороге - кошка, кот, или котенок. А прошлой весной стала приходить все реже и реже, а на лето и совсем пропала. И нарисовалась ровно год назад. Вместе с холодами и снегом. И даже драться и бузить почти перестала, спокойно отъедалась и ждала тепла. И с первыми весенними денечками снова ушла. Теперь вот жду, придет зимовать или нет.
Я брожу по засыпающему лесу и не могу надышаться его запахами. Сейчас оттепель, и прелая листва вместе с опавшей хвоей снова пахнут дурманящее и пряно… Четко помню, как в детстве у меня была совершенно осмысленная мечта – не уезжать осенью в город. Не из-за школы, нет. Из-за вот этого дикого запаха. Так пахнет свобода и неизведанная даль. Можно сказать, я осуществила свою мечту. Очередную.
Кстати, о воплощении несбыточных желаний… Просто, если попытаться вспомнить, что я там себе выдумывала, в качестве слабо достижимых целей, получиться совершенно волшебная жизнь.
Лошади. Путь к ним начинался с откровенного мазохизма и дикого самопожертвования, не говоря уже о попутных травмах и жутких обидах… Сейчас я руковожу конбазой, имею приличный спортивный разряд, четырех своих лошадей… Да расскажите мне об этом двадцать лет назад…Это запредельное что-то.
Машины. Я никогда не рвалась за руль. Накатавшись на всем, что жужжит, с детства. Но пришлось. Мечта о собственной коневозке подтолкнула, отсутствие общественного транспорта заставило. Страшная школа шоферского ремесла на старой машине посвятили в сан дальнобойщика. Я стояла в зимнем заснеженном лесу на серьезно сломанной машине и даже не могла связно объяснить другу, где нахожусь… Мотор не мог работать, ни о какой печке и речи не было. Спички у меня были. И сушняк в лесу тоже был. Только еще там было снега по пояс, и страшно даже думать было о том, как достать немного дровишек… И сейчас, передвигаясь на меганадежном «Паджере», я ценю японское качество, надежность, и саму возможность иметь такую машину. Это точно соответствует тому образу, который я когда то мысленно создала для себя.
За все это спасибо . Очень большое.
А еще есть этот дом в лесу, эта была самая страшная потеря в моей жизни. Была дача. Я там выросла. Все, что было счастливым детством, осталось там, когда ее продали. Я не сберегла этот такой важный, как оказалось, кусок своего жизненного пространства. Я даже не попыталась, дорвавшись наконец, так некстати, до своих прекрасных лошадей, и закрыв ими глаза и заткнув уши… Что я позволила у себя отнять, жизнь дала понять несколько позднее…
А потом двадцать лет мне снился один и тот же сон. Ну, не совсем один, но строго с одним сюжетом, смысл которого был прост и понятен. Дача не потеряна для меня. Ее просто сдали на время, а теперь эти люди уехали, и я могу вернуться туда. Другой вариант, попроще,- продали только часть. Все остальное , по прежнему, может быть моим и я могу туда поехать хоть сейчас. Просыпаться с ощущением огромной радости, несколько минут вспоминать, с чего это так хорошо, а потом медленно осознавать реальность… С годами чувство радости научилось прятаться все глубже и быстрее, а тупая тоскливая боль селилась все надежнее и прочнее… Эти сны были неизменно яркими, цветными и очень нарядными. Они были с запахами. Той самой прелой листвы , мокрых досок старого сарая, белого махрового шиповника, что рос у самой террасы и венгерской сирени, что цветет позже обычной, и пахнет совсем по другому. А еще сосны. Они были огромными, и по вечерам, когда солнце опускалось за лес, внизу начинались легкие летние сумерки. Но если залезть на сосну, то там еще вовсю светило солнце, и никакого вечера не предвиделось . И я лазила туда каждый вечер, пытаясь задержать уходящий день… И эти солнечные сосны мне тоже снились. И никакие лошади, как оказалось, не смогли спасти от этой пропасти тоски.
И три года назад, пережив неизбежную ступень потери родителей, я стала владельцем двух квартир. Одна из которых, находиться в ней я вообще не могла, была продана и вместо нее появились Дом и Джип. Спасибо моей маме, за то, что она оставила мне эту возможность. Спасибо. Как только я переехала в этот дом, мой самый страшный сон оставил меня. Это не заменило моей потери. Такое заменить невозможно. Но мир в душе, он, как то там, установился. Этот дом строили с любовью, а потом так случилось, что он стал не нужен его прежним хозяевам. А мне как раз понадобился. И мы нашли друг друга. И лошади никуда не делись.
А еще у меня есть любимый муж. Это нечестно вспоминать про него после дома, лошадей, и машин. Поскольку дом перестраивал и утеплял он, деньги на лошадей добавлял он, и машины периодически чинит тоже он. И доводит меня до белого каления тоже он. Но это уже отдельная история. Не осенняя.
